Восток Дальний и Ближний часть 2
Он свои стихи доченьке Танечке читает. А его друг, и журналист, Женя Величко, всё на кинокамеру снимает. В этом деле он «виртуоз», знаменитый человек в городе. Лучше его эту работу никто не сделает: тут душа нужна. …Молодец он! …. Добрейшей души человек!
Хочется Ивану в своих стихах предупредить молодых, и уберечь их от обмана. Именно там весь корень зла. Он через это сам прошёл. И сейчас хочет, чтобы молодые не повторяли его ошибок… Именно так все притчи ведутся.
Обман, он льстец в своём обличье,
Он соткан весь из ниток доброты.
Он красоты порой неимоверной,
Но только нету в нём – души!
Он слух ласкает твой и разум!
И дивно сладко речи говорит,
Порою носит облик человечий,
И милыми устами полонит……..
Татьяна поймёт его обязательно: ведь там и про маму сказано, и про него. Не прошли они с Ириной этого испытания в жизни.
Ему надо уберечь дочь: обмана между ними не должно быть... Никогда!
Читает своё поздравление молодым, и жена Татьяна. Она вся разрумянилась, в распахнутой роскошной китайской шубе. Волосы на голове, без шапочки разметались по плечам. Она пышет своим сибирским здоровьем и колоритом, на фоне больших сугробов. А говорить она хорошо умеет: «за душу берёт!»
Она конечно лиса, как и все женщины. И везде умеет себя преподнести. Но это целая наука, нам не понятная. Да и сами женщины это прекрасно знают…. «Нет у них тайн».
Но если всё это от души сказано: то бесспорно, что жизни «круто» добавляет.
Вот так и решили Биробиджанцы, казалось бы, неразрешимый вопрос: «Что такое счастье?».
Об этом Валентина и скажет там, в Израиле, на свадьбе своей племянницы.
- Что бы вся ваша совместная жизнь, «как один день пролетела»: в любви да согласии!
- И так без счета лет……
Невеста с женихом обходят все столы и приветствуют гостей. Они неотразимы в своей искренности: они счастливы.
Нельзя никого из гостей обидеть, это грех большой. А их здесь, несколько сотен собралось. И тёте своей Танечка сильно рада. А папиному подарку ещё больше.
- Это самый дорогой подарок для меня. Но не это главное:
- А то, что у меня есть отец. Он самый добрый из всех людей: я знаю. И у моих детей будет дедушка.
Тут Дмитрий с Сашей постарались, и всенародно показывают поздравление своего отца, с диска, что тётя Валя привезла. На большом экране, во всю стену.
- Как красиво? - изумляются гости, - но ещё больше снегу. - Он такой белый, и лёгкий. У нас и сравнить не с чем.
И это не удивительно, многие их них никогда в своей жизни снега не видели. И родители жениха тоже. Но все они аплодируют Ивану Петрову. В любом случае он герой.
- И говорит их сват искренне и красиво: хотя слов они сами не понимают. Но сейчас для родителей не это самое главное. Для них душа важнее. А тут она как снег чистая. И Танечка такая же чистая, и добрая, как отец.
Невеста сама встречала дорогих гостей из Биробиджана. Сама сидела за рулём и ловко вела машину. Как потом расскажет о ней тётя Валя, её отцу и своему брату: «такая хрупкая, но красивая и уверенная в себе. За неё гордость берёт братишка!» Она у тебя умница!
Зато Ирина не очень-то радовалась гостям, и всей свадьбе. Во- первых: расходы очень большие. Хотя к ним она никакого отношения не имела: ни копейки своих денег она туда не вложила.
Мешала врождённая её щепетильность в денежных делах, никак не давала ей успокоиться. Да и размах свадьбы, для неё был грандиозный.
Молодые всё делали сами. Потому что, сами они уже уважаемые и взрослые люди. Сами получили высшее образование. И сами сделали себе карьеру по работе.
Сами заработали достаточно денег, и устроили себе роскошную свадьбу. Именно ими, было тонко задумано, что бы все их товарищи по работе: там были. И радовались их счастью, вместе с родными. Так оно и получилось: «и отец там был»
Во- вторых: само напоминание об Иване. Хотя фактически его и не было там. Для неё с Натальей было негативным явлением. Потому что, после их гостевой поездки на Дальний Восток, и именно к Ивану: «были расставлены все точки над « И», уже с обеих сторон.
- «Если они не будут врагами, то навсегда чужими останутся», - и это самый простой вариант.
Говорили «хозяйки» с гостями недолго, «и в гости к себе не пригласили. И даже после свадьбы не пожелали с ними встретиться. Для них это «не копеечное», а дорогое удовольствие». А деньги счет любят.
Они и детям Ивана так говорили, но те всё сделали по-своему:
- В нашем роду Петровых: так не принято встречать гостей!
- Кто так сказал? - это уже неважно мама. – Нам не надо позориться!
- Мы до сих пор не можем себе простить, что свою любимую бабушку. Которая , всех нас «на ноги подняла». Мы не смогли, «хоть как-то», в гости принять.
- А ведь она собиралась сюда приехать. И этой, единственной мечтой своей: свою душу до самой смерти грела.
- Всё по копеечке деньги собирала: с небольшой пенсии откладывала. Только одной этой мечтой и жила она, хотя ей уже, за семьдесят лет было.
Многие хорошие знакомые ей так и говорили: «тебе уже о другом надо думать. Жизнь коротка. Не думай о них: теперь уже, они сами о себе побеспокоятся.
И когда заграничный паспорт себе бабушка оформляла. То и там, все были «крайне» удивлены: «бабушка, да куда ты поедешь: «тебе дома надо сидеть на печи!»
- Мне к внукам, в Израиль надо ехать! Они ждут меня! - и вопросов больше не было. – Понимали, что тут какая-то трагедия кроется».
- Такую любовь не часто в нашей жизни встретишь. А бабушка: будь на то, её воля, и на коленках туда поползла.
- Но мы тогда жили по всему Израилю, в разных городах. Выживали, как только могли.
- И ты написала письмо бабушке: «не приезжай», это дорого нам обойдётся».
- И действительно, это нам очень дорого обошлось: «теперь нет нам покоя»
Знала всё это Валентина, и про то, как бабушка, её мама в гости собиралась ехать в Израиль. И про то знала, какой Ирина, с Натальей «убийственный» ответ дали.
А так же знала, что мама простила её, и только из-за своих внуков. Впрочем, так же, как и всегда прощала: « у неё дети, ей трудно». У мамы, всегда сын был виноват.
Это была её кровь. И только его она могла осуждать. Правильно ли это? В какой-то степени да». Но всё равно, было обидно Ивану: у других всё по-другому…..
Сама она пережила войну, оккупацию. Ели со своей мамой очистки, что бы выжить, другой еды тогда не было. Лебеду ели, крапиву, и всякую другую траву без разбора, лишь бы живот набить. И умирали люди в страшных муках, на глазах умирали, и нечем было им помочь…..
Со всей большой семьи, а было пять детей, только мама осталась жива. Двух девочек красавиц, на кладбище снесли. А брат на фронте геройски погиб.
И это она кое-как пережила, и научилась всё прощать людям.
И мало того, что Валентина с Ириной родными стали. Так они ещё и подругами всегда были. Если бы Иван не пришёл тогда в гости к своей сестре, а там Ирина была. То никакой бы семьи у них не получилось. Хоть она и не сводила их, но всё равно осадок на душе, навсегда остался.
Плохо та обошлась с её мамой, не лучше с Иваном. И с ней сейчас не лучше: чужой стране, незнакомом городе.
- Совести у тебя нет, и грамма не осталось! – хочется ей сказать Ирине. – Но у той «глаза заморожены», вряд ли это подействует на неё.
Одна у неё радость племянники: те старались для неё сделать всё, что было в их силах. Даже Ольга с мужем, и маленьким сыном Итайчиком, тому несколько месяцев от роду.
Как ангелочек весь беленький, в локонах мягких волос. Свои голубые глазёнки на тётю восхищённо пялит. Затем цепко в неё ручонками вцепился, так в гости зовёт.
Ольга счастлива со своим мужем Офиром. Везде у них любовь да согласие. А своего сыночка они любят намного «больше, чем себя вместе взятых». Это трудно оценить: то что не покупается, и не продаётся. Что Богом дано.
Именно на него оставалась одна надежда. Так тяжело Ольге было на чужбине. Но это всё в прошлом осталось, как плохой сон. Она и это пережила: настоящая русская красавица: и лицом, и статью, и умом вышла.
Тоже всего сама в этой жизни добилась. Но это образно сказано: только вместе с Офиром, без помощи своей мамы.
Со своей тётей Валей и Саша, её родной плёмянник. Он такой же светлый и голубоглазый, как Ольга. Сам рослый и красивый: настоящий русский «мужичок», но тут Израиль.
И хоть он в совершенстве владеет ивритом, знает немного английский, немного арабских слов. Без этого там трудно прожить: со всего света там люди собрались. Саша при тёте Вале верный паж и телохранитель. Тут всё у неё, как в сказке, и пальмы кругом.
- Собирайся тётя Валя на Красное море поедем. Нечего тебе в гостинице одной находиться, раз «чада твои» по подружкам катаются». Это он о Татьяне и Наташе, так весело говорит.
Куда бы они ни пошли, а у той своё на уме. Она очень боится потеряться в Израиле: «Сашенька не бросай меня, а то я пропаду здесь!» Я столько наслышалась плохого, про арабов, ещё в России: «что они людей продают».
У неё в глазах искренний страх, тот до глубины души её пронизал. Её карие глаза, как бездны. И Саше очень смешно: «тётя, что ты говоришь?» Глаза его как неба синь, в них солнце купается. Да разве такое можно. И вволю смеётся парень.
- Вот пивка с тобой отведаем тётя, и все твои страхи пройдут, всё твоё плохое настроение исчезнет.
Он постоянно шутит и тётя Валя тоже повеселела. Теперь и ей хорошо в этой сказке.
- Как там мой батяня поживает? Наверно сейчас в проруби купается, или за зайцами бегает.
Он гордится своим отцом. И никогда его не забывал, даже несколько раз в гости приезжал. Знает он, что отец его любит, и скучает без них.
- Ты на отца сильно похож, и такой же добрый.
У того слёзы на глазах: «спасибо тётя Валя! Я очень скучаю без него»
- Мы знаем, что отец человек слова, раз он сказал, что приедет, значит приедет!
Рядом с Иваном в самолёте сидит один интересный мужик, ему лет сорок пять. На шее толстая золотая цепь. И в нём самом весу центнера полтора, если не больше.
Он очень естественен этот еврей, и полностью раскован. Тапочки его давно отдыхают от хозяина, и он сидит босиком, в руках ноутбук. Пот течёт по лицу, но это не мешает ему через каждые полчаса «производить дозаправку горючим». Достанет он плоскую бутылочку: «глыть-глыть» из неё, и полёт продолжается.
Кушать он почти ничего не кушает. То, что подаёт стюардесса, всё предлагает Ивану. Тот отказывается, у него самого еды вдоволь хватает. И еще в дорожной сумке три больших куска жареной кеты. Положил себе в дорогу, думал что проголодается, но сейчас не до неё.
Смешно Ивану: выпить тот не предлагает, а «сам «как глубинный насос хлещет». Как-то не по-русски всё получается. «Наверно, это «новый израильтянин», домой в Тель-Авив возвращается, хотя по-русски хорошо говорит». Возможно: когда-то был «новым русским».
У нас дома нет понятия еврей или
