И меня, конечно, тоже, в натуре!
– Так мы ж для того здесь и собрались, госпожа… Феня! А не возражаете ли, чтоб я мог так к вам попроще? – пан Буряк, устыдившись своего публичного всплеска эмоций касательно «дружбы между народов», попытался вернуться к уравновешенности, более приличествующей его возрасту.
– Не возражаю, – буркнула, теперь уже просто Феня. – Было б у меня наше «ноу-хау» здесь, я бы вас быстро на ноги поставила и на ум направила.
– Это чем же, не изволите ли пояснить, уважаемая… гм…гм… Феня, – живо отреагировал пан Буряк.
– Зараз я вам все расскажу. Только шоб Хватанюк сидел ровно и не морочил мине интеллект и прочие органы внутренней секреции. Ты, Вольдемарчик, если шо, то притормози его.
Вольдемар без лишних слов дал ей отмашку и Феня начала свое новое повествование.
Мистерия одиннадцатая. Изъясняющая вопросы Мифологической Медицины
и смежные с нею вопросы
«Занятия наши понятные были все¬гда – упражнение на выжива¬ние называется. Про то и говорить не¬интересно. Но вот, когда Феномен и до наших Одессов докатился, решили мы з этой самой Феноменологией уплотную разобраться.
И шо-то на ней наварить, раз все равно блевать надо. Но не просто сибе так наварить, а конкретно – из научной точки. А научную идею мой Изя реально выдвинул и обосновал. Говорит, идея ему на уроке химии пришла, когда училка шо-то про едрит-ангидрит бухтела. Это как раз было, когда он от обязанностей Уполномоченного Ангела освободился и вже мог перейти до других актуальных вопросов. Идея была такая: шо, мол, надо лекарство психоделическое сварить от Феномена, шоб такое же действие, как он, оказывало и даже еще сильнее. А дальше – кто кого переблюет: лекарство Феномена или наоборот. Гомеопатия, одним словом, психоанализ! И вже на этом лекарстве запустить массовый бизнес-процесс из применением современного менеджемента и сетевой логистики. Нашел Изя для этого дела какого-то ученого кадра серед бомжей, шо он им в аренду мусорники сдавал. У раньшее время той бомж научным сотрудником НИИ Мифологической Медицины чис¬лился – НИИМИМЕ. Был даже кандидатом каких-то свинтопрульных наук. Умный, блин, в натуре! К тому времени, когда Изя решил Феноменологией заняться, этот НИИМИМЕ уже добре и уверенно так сыграл у ящик и той сотрудник у бомжах ходил. Потому что его дом где-то в центре стоял (не знаю точно где), а потому его – дом то есть – какие-то шустрые пацаны прихватизнули бикицер* и он, сотрудник то есть, не только без работы, но и без места жительства остался и аккуратно так у бомжи переквалифицировался. До Изиного актива перешел. Но несмотря ни на какие жизненные потрясения науку свою помнил туго. Все говорил: «К Мифам, коллеги, надо серьезнее относиться. Реальность, коллеги, еще можно поправить. А Миф – никогда. Его приходится, коллеги, заново изобретать. А Медицинский Миф – тем более, коллеги. Той вообще, знаете шо такое? О!». И пальцем в небо показывает по-научному. «А Изина идея, говорит, все системные черты Медицинского Мифа имеет. Так шо вопрос стоит за ее практическую реализацию. И смежные, говорит, вопросы». Отакó! («Вот так вот!»).
* Напоминаем читателям, что на одесском языке «бикицер» обозначает «быстро», «на скорую руку», «как попало». В данном контексте наиболее подходящим его эквивалентом будет, как нам кажется, «быстренько» (Сост.)
– А как его звали, простите? Какое имя у него в науке было? – проявила профессиональную заинтересованность Алена.
– А я знаю? Он у тое время вже на любое имя отзывался, лишь бы кормили. А мы его для ясности Мичурином звали. Изя назвал. Так вот, засомневались мы сначала. Я Изе говорю: «Изя, а ну как нас за этот научный прорыв «для людей, а не для власти» начальство за бейцы возьмет, у кого они еще есть, а? Шо тогда будет? На твоего Уполномоченного Ангела будем показывать, да?». А он: «А ничего не будет. Шо там бояться! Все равно уже никакой медицины, кроме мифологической, не осталося. И всем всё до лампады. Так кто нас тогда за бейцы брать будет? Никто».
Подумали мы, взвесили риски, перетерли тему из своими Заками и Копытманами и под Изин Медицинский Миф, сразу после Софочкиной из Зюнькой свадьбы скинулись, кто сколько мог плюс то, шо з Израиловки на свадьбу прислали, и купили на самом берегу моря на Лузановке «Рыбацкую Хазу» – развалюху, под идею, шо у ней типа питейно-развлекательное заведение оборудуем из садо-мазо-салоном. Под эти смежные вопросы и с хорошей «смазкой» всегда легче разрешение в начальства получить. А медицина – она всегда подозрение вызывает. Ну, не теряя дорогоценного времени, бикицер оборудовали у «Рыбацкой Хазе» лаболаторию. На научное руководство Мичурина зарядили. Сырье какое-никакое достали. И начали варить лекарство. Тоже, конечно, бикицер. Когда сварили, расклеили повсюду объявления, шо: «По новейшей израильской технологии изобретен отечественный препарат от Феномена, очень сильно эффективно действующий на любой организм и показавший блестящие результаты вже при испытаниях. Отличное средство также от головы и геморроя при респираторных вирусах. Цена договорная».
– А что и вправду испытывали?
– Та шо там его испытывать? За геморрой – не знаю, нехай вам Сократ за геморрой расскажет. А от респираторного вируса все, шо хочешь, помогает.
– Да нет, я про Феномен!
– Так мы на Мичурине этом и провели испытания. Он как принял – после того часа два блевал, наизнанку его выворачивало так шо мы даже перепугалися – а ну, как он у ящик сыграет, шо тогда? Но Мичурин только из нужника выйдет на минутку – хапен свежий воздух, сам весь зеленый, но довольный. Подморгнет нам весело и – опять до нужника. И так от часа три. Подвижник науки. А потом вышел, полежал немного и говорит: «А ну, заводи телевизор!» Ну, мы включили, а сами руки в ноги и тудой-сюдой – за дверь. Только слушаем, как он там каналы переключает. То дон Педро, то Петросян, то еще какое-нибудь народное «гоца-гоца-гоца» курлыкает у шароварах. А потом вдруг за валовый продукт заговорили, за «бандитам тюрьмы», за национальне видродження з розбудовою державности и прочую фетяску. Ну, думаем, – цэ вже попал наш хлопец. Зараз все там обрыгает. И ждем. Уже самих от одних только слов нудить начинает, а из комнаты никаких привычных звуков, шо тибе будто бы кто-то унитаз дразнит. Тогда выскочили мы до берега морского, глотнули свежий воздух – и до комнаты посмотреть, шо там за Медицинский Миф такой происходит. Видим, Мичурин на диване разлегся, все еще бледноватый, как моя жизнь, но смотрит у телик безо всяких эмоций.
– Так что, выходит, вы и в правду препарат изобрели?
– Изобрели! А как же! Правда, не окончательный.
– Это как, простите, уважаемая Феня?
– Ну, три дня и три ночи он у телевизор смотрел. Мы только хавчик ему подавали. Гордый он такой стал, из ресторана заставил нас разную «деликатесную группу» возить. Да, дежурных еще выставляли, шоб не спал и порнухой эффект не затемнял. А на четвертый день выскочил Мичурин – и снова до нужника. Опять по новой вся Феноме¬но¬логия закрутилась. Потребовали мы, шоб он еще два сеанса лечения через прием препарата поимел. Он не то, чтобы отказывался, но, гово¬рит, я еще и десять раз испытания пройду, люди вы, говорит, сильно душевные и не жадные, хотя и маланцы, кормите хорошо, но без сна я не могу. Ну, выделили мы ему время на сон. Только с каждым разом время действия сокращалось. Но, в конце концов, на двух днях сокра¬щаться перестало. Эффект налицо, стало быть. Мы целую неделю успех праздновали. Гудели. А в конце недели Изя и говорит, рано радуетесь мол. Таки сейчас вже и начнется самое сложное. Мы насторожились. А он продолжает, раньше мы из вамы как бы по-семейному все решали, а теперь нам до системного бизнеса переходить надо. Это как? – спра¬шиваем. А он говорит: а как, вы думали, мы будем товар наш на рынок продвигать? Кто за него шо слышал? Ну, один наш, из графьев быв¬ших, то есть в роду они у него когда-то были, Матвеем звать…
– Ну, да, мабуть, точно, що Матвієм! Ти, Хвеню, бреши-бреши, але не забріхуйси. Ти справжнє ім’є кажи! Щось я не чув, щоби серед ваших Матвії водилиси. Скажи ще, що Йваном! Та ще з грахвів! Ні, ви чули про таке?* – съехидничал на ровном месте Хватанюк.
* Ну да, наверно, точно, что Матвеем! Ты, Хвеня, бреши-бреши, но не забрехивайся. Ты настоящее имя говори! Что-то я не слышал, чтобы среди ваших Матвеи водились. Скажи еще, что Иваном! Да еще из графов! Нет, вы слышали про такое?
Феня посмотрела на Маркияна Рахваиловича насмешливым взором и ответила:
– Знаешь, Хватанюк, это у вас там, у патриотов национальность как заноза в одном сильно интересном месте. А за Матвея – вспомни, кто ваше первое евангелие написал, а? Може Марко Вовчок? А четвертое, а? Може, Иван Франко? Чи Леся Украинка?
– Да, Маркиян Рафаилович, ну просто некрасиво так, – попыталась смягчить выпад Хватанюка Валерия Александровна. И правда получается, как заноза у вас какая-то в … в голове.
– Да не в голове у него заноза… Знает он где… Вон, смотрите как тухесом** заерзал, – не пошла на уступки Феня. Хватанюк промолчал.
** ТУХЕС – ЗАДНИЦА (ИДИШ).
– Так вот, Матвей – человек с раньшего времени, – когда мы его подобрали… ну то есть, пригласили к нам до Компании, он у «Гамбринусе» манерами торговал.
– Чем? Чем? – выразила общее непонимание термина «манеры» в данном контексте Александра Валерьяновна.
– Ну, приходил туда и вел себя красиво. А администрация его за это подкармливала. Ну и частные уроки еще давал.
– И что пользовался… успехом?
– А то! Народ туда валил не бедный… «Бабла» нахваталися выше горлы, а манер как не было так и нет. А как без манер у высшему обществу? А Матвей, как он в нас з графьев, то это в него у крови. Говорил, шо его еще бабушка-старушка за манеры учила. Даже по плечу себя похлопать не позволял! А вещи-то, вещи как носил! Мать моя женщина! Даром, шо не из бутиков, а так – рвань всякая. А он как оденет – просто заглядишься. Шляпа на нем сидела – ну просто-прямо как типа сдвинутая крышка гроба. Красота! Один только в него недостаток был. Из-за которого он сам не мог до высшего общества попасть. Болезнь у него была … такая … типа, космическая…
– Какая же это космическая болезнь, Феня Боруховна? – поинтересовалась медицинская студентка Алена. – Он у вас что – и в космос летал?
– Да нет! Какой там космос! Такая, знаете, космическая болезнь … метеоризм называется…
Все заулыбались.
– Мы, кажется, отвлеклись, хотя тема, безусловно, прелюбопытная. Как нибудь, возможно, Феничка, ты нам ее еще разовьешь по свободе. А теперь не вернуться ли нам к вашей панацее? – попросил сказительницу Вольдемар.
– Да, извиняюся! Так вот Матвей и говорит, шо там раздумывать, да еще двигать куда-то. Наймем бабок, гадалок там разных, которые по домам народ от денег лечат и через них и будем … Но Изя его даже не дослушал. Фи, говорит, Матвей, разве ж это бизнес? Бабки! Шмабки! Ты еще «Дедки» скажи. Мы же не кустари, какие. Нам надо начать с концепции – вот с чего нам надо начать! Слово мы, конечно, такое знали, но что в Изи на уме – здесь мы уверены не были. А он продолжает. Нам, говорит, надо … сейчас, минутку… ага! вот так: «…обоснованное и впирающееся на теоретические положения и практический опыт концептуальное
