Ярый антисемит...

Свадьба  была в полном разгаре...

Молодой жених  Григорий Свободин, издавна известный в  узких кругах  как ярый антисемит  и непутевый сын, обнимая свою молодую женку, пьяным взором окидывал приглашенных.

Увидев свою маму в конце великолепно накрытого стола, он встал и, взяв бокал с шампанским, нетвердым шагом направился к ней.
- Дорогие гости!- громко проговорил новобрачный. - Я хочу обнять свою матушку и выпить за ее здоровье!

Шум веселого застолья поутих.  Все присутствующие, подняв бокалы, повернулись к жениху, который уже успел подойти к пожилой, но хорошо выглядевшей женщине, Галине Петровне. Гости с нетерпением ждали очередного тоста.

- Дорогая матушка!- Григорий обнял свою мать и, поцеловав ее в щеку, высоко поднял бокал. - Я хотел бы выпить за то, что ты отличная мать! За то, что ты мне однажды не позволила отказаться от своих братьев и сестер, которые находятся здесь... Помнишь?

Галина Петровна любящим взором посмотрела на своего сына, улыбнулась, неспешно поднялась.
-Конечно помню!- сказала она негромко, но ее милый голос был слышен всем приглашенным очень хорошо.
- Конечно, сынок, я помню.  Однажды  ты пришел ко мне и попросил, чтобы я написала заявление для твоего вступления  в РНЕ Ну ка поясни, как это расшифровывалось?-  мать замолчала и, прильнув  к сыну,  снизу вверх посмотрела на сияющего от счастья Григория.
- Русское Национальное Единство.
-Я прекрасно помню, что совсем еще мальчишкой,  ты  прибежал ко мне и настойчиво требовал, чтобы  я написала  тебе заявление... А помнишь, что я тебе тогда сказала в ответ?- женщина замолчала, посмотрела на присутствующих и  лукаво улыбнулась. Потом перевела нежный взгляд  на молодую красавицу невесту...
- О!- воскликнул Свободин. – Конечно, помню!- и, обращаясь к гостям, с нетерпением ожидавших тоста, повысил голос.- Представляете... когда я попросил свою мать написать мне заявление для вступления в РНЕ, она не отказалась.
Жених отхлебнул из бокала и, сильнее прижав мать к себе, продолжал:
- Но что она тогда учудила?!  Она взяла чистый лист бумаги, положила его передо мною, всучила мне ручку и заставила написать заявление: " Я, Григорий Свободин,  отказываюсь от всех своих братьев и сестер".
Усмехнувшись, Григорий добавил:
- Представляете! От всех! от Вас!
В воздухе повисла неожиданная тишина. Гости  недоуменно молчали...

- Да, не переживайте!- громко рассмеялся жених. - Никто от Вас не отказывался! Я тогда не написал заявление
- Конечно, не написал!- мать жениха  улыбнулась. - Как ты мог его написать, если все твои братья и сестры различных национальностей?
Она помолчала немного, потом продолжила:

 -Ты посмотри на нашу родню, - женщина  обвела рукой присутствующих,- вот рядом со мною сидит твой дядя из Осетии. А та милая девушка с женихом приехала из Татарстана! А помнишь няню свою? Так она таджичка.

- Так давайте же мы выпьем за то, чтобы в нашем роду никогда не было евреев! - сын одним махом выпил шампанское.
- Ох, не люблю я этот народ!- пробубнил Свободин и,  поставив на стол фужер, нетвердой походкой пошел к своей невесте.
Все присутствующие, выпив неизвестно за что, налегли на холодную закуску,  с жадностью поглощая приготовленные салаты.
Мать, не притронувшись к спиртному, и продолжая держать фужер в руке, последовала за Григорием.

- Сынок, - сказала Галина Петровна и, подойдя к молодоженам,  приобняла жениха с невестой, - я  вот что хотела у тебя спросить, - женщина сделала паузу, -ты действительно любишь свою молодую жену?
- Мать! - Свободин поднялся и грубо ответил - Ну ты даешь! Да если бы я не любил свою Марийку, то никогда  на ней и не женился бы вовсе! - жених обнял свою невесту и крепко ее поцеловал. - А зачем ты такие вопросы на свадьбе задаешь?

Галина, проигнорировав вопрос сына, обратилась к молодой :
- Мария! А твой дядя, что, на свадьбу не смог приехать?
- Нет, мама,- ответила невеста, - он,  к сожалению, не успел приобрести билет на самолет.

Женщина, лукаво прищурившись, подняла бокал с шампанским и громко заговорила:
- Уважаемые гости! Я хочу  произнести этот тост за дядю моей невестки, который, когда умер отец Марии, отдал все силы, чтобы поставить ее  на ноги. Из маленькой несмышленой девчушки он вырастил умницу и красавицу, сидящую теперь здесь с нами... За твоего дядю!
- За дядю!!!- послышались голоса и звон хрусталя.

Когда поутихли возгласы,  Галина Петровна  подняла молодоженов и, продолжая стоять между сыном и невесткой, спросила:
- Марийка! А как твоего дядю зовут?
- Лев!
-Так он, что поляк?
- Нет!
- А где живет твой родной дядя?

Невеста, слегка запнувшись, тихо прошептала:
- В Израиле.
- Где?- повысив голос, спросила мать жениха. - Говори громче! Чтобы все слышали!
- В Израиле живет мой дядя!- раскрасневшись громко выпалила Марийка. - Он еврей!!!
Григорий, услышав неожиданную для себя новость, широко раскрыл глаза. Он удивленно смотрел на свою молодую красавицу-жену.
Мать, внимательно следившая за сыном, в ту же секунду, не дав опомниться сыну,  закричала:
-Горько!!! Горько!!! Горько!!!

Гости, повскакали со своих мест и, радостно перебивая друг друга, стали считать:
- Раз! Два! Три! Четыре!
Молодые слились в жарком, долгом поцелуе.
Мать, обняв сына и невестку, как и все остальные громко считала:
- Пять! Шесть! Семь!
В её глазах блестели  слезы. Слезы радости за своего сына...


А свадьба была в полном разгаре...
Через год в семье Григория и Марийки  царствовала  родившаяся принцесса Сонечка. Гришке казалось, что красивее и лучше его дочки  на белом свете не найти.  Он бережно носил её на руках и, счастливый, шептал:
- Евреечка ты моя дорогая, любимая моя крошечка.
А Сонька гукала  и улыбалась своему папке.