ВЕНЕЦ ЗИМЫ
Тучи ползли так низко, что иногда казалось, будто их тяжёлые багровые животы вот-вот заденут за верхушки самых высоких деревьев. Впрочем, до сих пор обходилось.
Он стоял и смотрел на плотную шевелюру деревьев, в которой злобный великан пропахал широкую и глубокую борозду. Насколько было известно, свежая рана растянулась на четыре километра и заканчивалась обширной выжженной плешью, с неглубокой воронкой посредине. Великан…Борозду и воронку оставил последний, уцелевший до того момента, корабль скорпов, пытавшийся удрать на орбиту. Судя по результату, восемь управляемых ракет не позволили пришельцам осуществить побег.
- Будет снег, - сказал он, глядя на багровый отлив низких туч, - И будет очень скоро.
Ближайший солдат повернулся к нему и он увидел своё искажённое отражение в зеркальном пластике защитного шлема. С трудом угадывалось бледное лицо с провалившимися, и от этого – особенно чёрными глазами, близко посаженными друг к другу. Широкий лоб закрывала фуражка с высокой тульей. На головном уборе чёрного цвета напрочь отсутствовали любые символы и знаки отличия.
Так и не дождавшись приказа, солдат отвернулся, сканируя простор впереди в поисках возможного противника. Но все его усилия пропадут втуне: единственный уцелевший враг блокирован пятью километрами восточнее. Две сотни скорпов – вот и всё, что осталось от некогда многочисленной армии самоуверенных завоевателей.
Они всё ещё взывали о помощи на всех диапазонах своего передатчика и операторы, которым не откажешь в садистском чувстве юмора, посылали депеши о скором подкреплении, которое уже на подходе и вот-вот сомнёт силы нападающих.
Ещё один вертолёт вынырнул из подземного ангара и унёсся в серую мглу, направляясь к источнику рокочущих звуков, едва различимых здесь, на командном пункте. Пока ещё происходила массированная бомбардировка убежища скорпов, однако наблюдатели докладывали, дескать сопротивление слабеет и уже появилась возможность для высадки десанта.
Тем не менее он всё ещё медлил, хоть и понимал, что высадка десантников поставит эффектную и эффективную точку в этой военной кампании. Можно сколько угодно обманывать себя, утверждая, что он оттягивает время из тактических соображений, на самом деле причина была совершенно иной.
Просто он устал.
Устал от долгой и кровопролитной войны, от всего, что она олицетворяла, для него. От оккупации, с её ретрансляторами и тупыми физиономиями легализованных людей, послушно бредущими на работу, точно скот на бойню. От координации деятельностью подпольных групп, из которых, к моменту победы, не уцелело ни единого человека. Все подпольщики оказались брошены в огонь жуткой бойни и сгорели там; провалившиеся, преданные или просто убитые во время наспех спланированных операций.
Но больше всего он устал от предчувствия победы и от мысли о том, что она несёт.
И что уже принесла.
Миллиарды людей, долгое время подвергавшихся действию ретрансляторов, сейчас напоминают ожившие трупы на третий день воскрешения. И что самое худшее – никто не может сказать: обратимо ли это состояние. А те, немногие, тысячи, которые оказались не подвержены одуряющему излучению, по большей части погибли, сражаясь с захватчиками.
Новое поколение…Он внимательно оглядел неподвижные фигуры солдат, застывших, в ожидании приказа. Гашишины, как их называли некоторые высшие офицеры штаба. У каждого бойца на бедре выступала небольшая коробка ускорителя и каждый с нетерпением ждал начало боя, чтобы вихрем ворваться в мир огромных скоростей и ощутить ток жидкого пламени, бегущего по кровеносным сосудам. И всем плевать, что каждое подключение уничтожает часть клеток головного мозга. Чем-то они напоминали лабораторную крысу с электродом, вживленным в центр удовольствия. Животное будет жать на кнопку, подающую разряд до тех пор, пока не упадёт замертво. Учёные отрицали, что ускоритель имеет сходное действие, но он продолжал сомневаться: ошибаться могут все.
Но даже если они не заблуждаются, всё равно: что ему делать с безупречно отточенными скальпелями боевых действий, после того, как эти самые действия закончатся? Он великолепно понимал: единственное, к чему приспособлены его воины; единственное, чем они живут, это – война.
Война, которая подходит к завершению.
Все эти проблемы ему не по зубам. Он был и остаётся человеком прошлого – главнокомандующим объединённых сил сопротивления Для него гораздо важнее – законченные операции, победы и поражения, оставшиеся за плечами, тысячи погибших и единицы уцелевших.
Стоило вспомнить погибших и демоны совести, безжалостно загнанные в глубины памяти, тотчас выбирались наружу и начинали остервенело терзать его. Все эти люди, которые погибали в абсолютной изоляции, убеждённые, что их усилия пропали втуне, а они – последние, кто ещё оказывает сопротивление захватчикам. Он координировал их действия из тени, не сообщая, что за спинами одиночек спрятана хорошо организованная и весьма многочисленная армия, ждущая подходящего момента. Такого, как сегодня. Это было жестоко, но необходимо: люди, загнанные в угол, сражались со спокойствием и бесстрашием обречённых. Никто не надеялся, что его работу выполнит кто-то ещё.
Все операции оказались успешно завершены, а подпольщики погибли. Все, до единого, оставив контрразведку скорпов в полной уверенности, что сопротивление полностью подавлено.
Ещё пара вертолётов с рокотом вынеслась из под земли и растворилась в низких тучах. Очевидно, операция близилась к завершению, потому что грохот на востоке постепенно смолкал.
При всей своей ненависти к захватчикам, он ощутил нечто, подобное уважению. Преследуемые по пятам, лишённые боевой техники и фактически запертые на враждебной планете, они сумели укрепиться здесь, в центре Сибири. Вот уже третьи сутки враги отчаянно оборонялись, отражая бесконечный поток бомб и ракет, летящих с неба.
Сегодня всё это закончится.
Приёмник, вшитый в мочку уха, едва слышно пискнул и тонкий бесплотный голос скороговоркой пробормотал:
- Главный купол разрушен. Прошу разрешения приступить к выброске десанта.
Всё. Дальше оттягивать неизбежное не имело смысла.
- Начать подготовку к десантированию.
И сразу всё наполнилось движением: солдаты, до того стоящие неподвижно, точно истуканы, ринулись к погрузочным площадкам. Каждый включил ускоритель и невооружённый взгляд не успевал за быстрым движением, отчего казалось, будто пространство вокруг заполонили бесплотные призраки.
Целые подразделения таяли в морозном воздухе и каждый боец точно знал своё место, так что порядок сохранялся и в мире сверхвысоких скоростей. За считанные минуты площадка опустела. На бетонном поле, где сверкали хищные корпуса десантных вертолётов, остались лишь несколько человек.
Охранники терпеливо ожидали, пока главнокомандующий сделает первый шаг, чтобы повторить движение, тенью следуя за подопечным. Но он продолжал оставаться недвижим, с каким-то напряжённым ожиданием всматриваясь в низкие тучи. Он опускались всё ниже и казалось, оставалось совсем недолго, до того, как многотонная масса раздавит крохотную человеческую фигурку, не оставив от неё даже следа. Может оно и к лучшему, бесследно кануть в историю, оказаться навсегда забытым.
Но ничего подобного не произошло: багрово-чёрные животы небесных бомбовозов продолжали тащиться по небу, чтобы сбросить свой белоснежный груз в точке выброски. Где она? Может, здесь?..
Вместо снега из багрового чрева вынырнули чёрные точки и почти мгновенно обратились ракетоносцами, провалившимися в недра подземной базы. Прибыли на дозаправку; то ли боеприпасами, то ли горючим. Через пару минут они вновь отправятся к базе скорпов, чтобы продолжить своё смертоносное дело. Продолжать, пока на дымящиеся обломки вражеского форпоста не ступят размытые тени десантников.
Бесплотный голос в ухе вновь напомнил о себе призрачным шёпотом:
- Ожидаем окончательного вердикта. Судя по радиоперехвату, противник находится в панике и полностью дезориентирован. Некоторые подразделения выказали готовность капитулировать. Самое благоприятное время для выброски десанта.
- Знаю, - коротко ответил он и закрыл глаза, позволив себе отдохнуть от зрелища неторопливо ползущих облачных армад.
- Операция может завершиться в ближайшие полчаса, - неумолимо шептал голос, попадая в унисон его собственным мыслям и от этого становясь особенно ненавистным, - Руководители групп десанта интересуются причинами задержки. По их мнению, промедление ослабляет бойцовский дух подчинённых, расхолаживает их.
А вот это – уже неправда. Он усмехнулся, вспоминая последнюю встречу с бойцами, разговоры, в которых те выказывали жгучую ненависть к захватчикам и желание истребить врага до последнего скорпа. Таких не расхолодить.
Ракетоносцы окончили дозаправку и унеслись в облака, оставив за собой лишь эхо грохота винтов. Командующий открыл глаза и увидел белые точки, медленно, словно исполняя некий мистический танец, опускающиеся на бетонное поле. Он подставил руку и почувствовал лёгкий укол холода в том месте, где снежинка коснулась твёрдой, точно дерево, кожи ладони. В месте падения белой точки осталась крохотная капля воды. Он приблизил губы и смочил их первой вестницей наступающего снегопада.
Тучи остановились. Устав тащить своё тяжкое бремя, они сбрасывали его на землю. Непобедимая армия маленьких снежинок падала на землю, чтобы накрыть её белоснежным покрывалом. Можно лечь и укутаться в него, уснуть зимним сном, раствориться, пропасть до весны. А потом, подняться зелёной травинкой, не помнящей прошлого, не знающей настоящего и не чувствующей никакой ответственности. Той самой, которая неподъёмным грузом давит на его плечи и которую невозможно сбросить, как тучи сбрасывают своё содержимое.
- Старт, - приказал он, - Всем группам десанта – старт!
Никто не заставил дважды упрашивать себя. Десантные вертолёты мгновенно поднялись в воздух, словно до этого их удерживали невидимые канаты. Теперь путы обрубили и поджарые машины, напоминающие то ли гончих, то ли грифов, исчезли в облаках.
На посадочном поле осталась лишь одна машина. Аппарат, относительно небольших размеров, не имел ни антенн наблюдения, ни мощного вооружения. Однако, усиленная броня давала понять, что вертолёт переносит важный груз. Очень важный. На борту этой машины командующий перемещался от одной базы к другой, по мере того, как его войска теснили скорпов в глубины Сибири.
Сегодня вертолёт сделает свой последний боевой вылет и доставит его на обломки последнего оплота врага на Земле. Офицеры штаба отговаривали от безрассудного шага и никто не мог понять, насколько это важно: побывать на месте финальной схватки, увидеть своими глазами ещё дымящиеся руины и зачерпнуть землю, обожжённую взрывами. Узреть самый великий военный триумф человечества, за всю его тысячелетнюю историю.
- Десант над объектом, - доложил голос в ухе. За последнее время он слился с внутренним голосом, превратившись в его своеобразное дополнение, - Ждём прекращения бомбардировки, чтобы начать десантирование.
- Прекратить бомбардировку, - он словно не
