В любой части Пост номер один – это знамя части. Нести здесь дежурство могут только самые достойные. Абы кого не поставят. Замполит лично кандидатуры утверждал. Иначе и быть не могло: на знамени обозначались название и номер воинской части, что само по себе являлось военной тайной.
Рядовой Василий Ральников удостоился этой чести только к концу учебки, когда основную часть курсантов уже раскидали по частям округа, дембелей отправили по домам, а молодое пополнение до принятия присяги в караул не пошлешь.
За полгода службы рядовой Ральников несколько раз был дневальным по роте, пару раз ходил в наряды по кухне, а вот в карауле не был ни разу. А тут, хрясь, и прямо на пост номер один.
Вообще-то Василий по всем параметрам подходил: комсомолец, мать рабочая, отец крестьянин, взысканий по службе не имел, в международной обстановке разбирался довольно сносно, даже знал все страны, входящие в агрессивный блок НАТО.
Надо сказать, когда в учебном подразделении проходила смена призывного поколения, в части случался небольшой кавардак: проверяющих не было, командиры расслаблялись, солдаты позволяли себе некоторые вольности.
В виду малочисленности годных к караульной службе, начальником караула назначили младшего сержанта, а разводящим и вовсе поставили рядового.
По списку караула рядовой Ральников должен был стоять в третьей смене и заступать на пост - в двадцать три ноль-ноль. Ему бы поспать перед ответственным назначением, все - таки не шутка: простоять два часа на тумбочке, не сходя с места, но вместо этого он долго утюжил свою парадную форму и чистил до блеска сапоги.
В назначенное время Василий произнес: Пост принял! – и приступил к охране боевого знамени.
Стоя на посту, он мысленно отписывал письмо на родину, представляя, как его родители будут гордиться своим сыном. Если так служба и дальше пойдет, может, повезет с краткосрочным отпуском, может быть этим летом.
Эх, размечтался солдатик! Но, как ни крути, а час пролетел незаметно. Василий даже ни разу на часы не взглянул.
А в это время в караульном помещении происходили следующие события.
После плотного ужина, вместо того, как обычно, отдыхающей смене учить уставы, а бодрствующей – наводить порядок, караул дружно залег на топчаны, чтобы наверстать накопленный недосып. Начальник караула, младший сержант, тот еще раньше завалился под шинельку, оставив за себя, старшим, разводящего. А разводящий, по той же причине недосыпа вырубился вслед за младшим сержантом, поручив разбудить его в положенное время одному бойцу. А этот боец, уже не успев никому поручить, чтобы и его разбудили во время, отрубился вслед за разводящим.
Идиллия! Спят усталые солдатушки. Крепко спят. Ох, крепко спят! Родина в опасности.
Но только не знамя части. Рядовой Ральников гордо стоял на посту, готовый в любую минуту расстрелять любого, кто посмеет прикоснуться к святыне.
Первым проснулся разводящий. Захотел в туалет. Зевая, он посмотрел на часы и похолодел от ужаса. Прошло три с половиной часа с момента последней смены караула. Это получается, что одна смена пропустила свое время. А уж еще более хреново получается, что часовой на посту номер один стоит бессменно почти четыре часа. На других постах, хоть разрешается ходить, в конце концов, и посидеть в укромном месте можно, даже и вздремнуть, что часовые и делали в ночное время. Но на Посту номер один!!! Ой, мама родная…
Разводящий пошел будить младшего сержанта и доложить обстановку. У начальника караула сон вмиг убежал за горизонт. Он тоже представил себе часовых. И еще он представил, как военный прокурор, наверное, уже приговор подписывает, а как в дисбате нары для него готовят. Если дежурный по части узнает – все, кердык!
Караул подняли по тревоге. Начальник караула быстро обрисовал ситуацию и приказал: Во-первых, быстро идти менять часовых, начиная с первого поста, во-вторых, смене, которая проспала – драить полы. А в-третьих, сурово добавил: Кто проболтается, он лично того расстреляет, потому что терять ему уже нечего.
Разводящий с бойцами отправились на посты. Главное, чтобы дежурный по части ничего не заметил. Но дежурный классически спал за стеклянной перегородкой, сложив голову стопку Уставов.
Рядовой Ральников стоял статуей павшим героям с мраморным лицом, держа в реке обнаженный штык-нож.
Караул встал на безопасном расстоянии. На случай нештатной ситуации.
- Вася, ты живой? – поинтересовался разводящий. Статуя зашевелилась и проскрипела:
- Что случилось? Почти четыре часа стою, боюсь пошевелиться. Еле живой. Всю задницу себе ножом истыкал, чтобы не уснуть. Сейчас упаду.
- Все, Вась, пришла смена. Ты только штык-нож в ножны убери и сдавай пост.
- Рядовой Ральников пост сдал. Уф!
Потом пошли еще другие посты менять. Но там часовые хоть и удивились, когда их разбудили, но не особенно. Одно было неудобство, что спать пришлось на земле.
Как только пришли в караульное помещение, Василий рухнул прямо у входа и моментально заснул. Его аккуратно донесли до топчана и оставили одного. Начальник караула облегченно вздохнул: кажется, пронесло.
Ага, пронесло. Младший сержант еще долго будет вспоминать этот караул как кошмарный сон, и если бы не рядовой Ральников, никогда бы ему не стать сержантом, а службу закончить старшиной.
Когда весь караул опять стал клевать носом, несмотря на приказ начальника: Не спать! – поступил сигнал от дежурного по части. Срочно прибыть начальнику караула с караульным первого поста. Стоящий часовой, то ли упал, то ли решил размяться, но тревожная кнопка, которая находится под тумбочкой часового, сработала, зазвенела сигнализация и разбудила дежурного.
- Срочно заменить разгильдяя, не оправдавшего высокого доверия, - скомандовал дежурный, разъяренный, тем, что прервали его сон.
По Уставу на пост заступают по утвержденному графику повременно и поименно. Но по приказу дежурного постового можно заменить и раньше времени. Что и требовалось.
А на каждый пост положено по три караульных. То - есть с других постов бойца на первый пост не поставишь. Тем боле, что караульный у знамени стоит в парадной форме, а остальные в повседневной.
Начальник караула крикнул: Караульный бодрствующей смены ко мне!
Это, кто свою смену пропустил. Ральникова ведь не поставишь. Только что четыре часа отстоял, а через два часа снова на пост заступать.
Разводящий пришел, обрадовал: Он в сортире. Уже полчаса не выходит. Говорит, живот у него жутко прихватило. Не готов к несению караульной службы - как бы не осквернить знамя части.
- Будите Ральникова, любыми средствами. Срочно! Ох, чую я, что в дисциплинарном батальоне меня уже на довольствие поставили.
Распинали Василия. Разбудить не получилось.
Он: Что? Как? Уже на пост?
Обнял его начальник караула по-отечески и по-братски и по- матерински: Иди с богом, разводящий тебе по дороге все объяснит.
О том, что Василию после этой смены, по утвержденному расписанию, снова заступать на Пост номер один, младший сержант сообразил, только когда разводящий и рядовой покинули караульное помещение.
Отстоял бедный Вася на Посту номер один в общей сложности восемь часов с небольшим перерывом. Один раз даже по малой нужде в сапог сходил. А куда денешься? Не будешь же Знамя части осквернять?
В семь утра Васю Ральникова успели утащить в караульное помещение до прихода офицеров. Еще время тянули, пока дежурный отлучится. Оттащили всем караулом – сам Василий шагать не мог.
А попробуйте-ка постоять хоть полчаса в любое время с одиннадцати до семи. Василий, когда оклемался, рассказывал такие страшные вещи, которые ему чудились во время караула, что многие спать не могли после его рассказов.
Домой родным, рядовой Ральников писать не стал. Приеду, сам все расскажу, - решил Василий. Письмом не получится. Да и вдруг писаря вскроют и начальству доложат - на фига мне лишние заморочки? Да и перед младшим сержантом как-то неудобно будет…
