лоджии в садик спускался раскладной трапик с перилами, и, можно было посидеть в кресле-качалке, не выезжая на дачу.
– Да-а! - вслух, с нескрываемым восхищением, произнес гость. «И без денег может жить достойно и со вкусом. А кому-то, сколько не давай - все будем мало», - подумал он о своей жене.
Голос Наташи вывел его из размышления – она пригласила его на кухню. Владлен даже не удивился, что ему не накрыли в зале, а на кухне и с радостью уселся за стол, но вспомнив, что не помыл руки, спросил разрешения зайти в ванную комнату. Когда он вернулся в кухню, по нему было видно, что и в ванной он нашел повод для восхищения.
– Да-а-а-а! - повторил возглас восхищения Владлен, пристально вглядываясь в Наташу, отчего та, засмущавшись, покрылась румянцем. «А он ей очень даже идет... Но, может, еще она мне сейчас покажет «кузькину мать», – осторожная мысль промелькнула в голодном желудке.
Наташа извинилась, что ничего особенного нет, предлагая пирожки свежие, которые приготовила свекровь.
– Есть солянка, готовила сама, так как ее очень любят дети, – безучастно проинформировала.
– Теперь еще и я люблю, - уплетая за обе щеки, прошамкал Владлен, вызывая улыбку Наташи. Атмосфера сложилась неплохая, даже и не хотелось ее портить своим сообщением. Ну, да миссию надо было выполнять.
– Спасибо, Наталья Сергеевна, вы меня спасли от жизни, - поблагодарил он милым каламбурчиком.
Пока Наташа убирала посуду со стола, он успел отметить, что на кухне была красивая посуда и очень уютная обстановка. Для Владлена всегда была важна сервировка домашнего стола; так привык с детства. Наташа спросила, не желает ли чаю? Он попросил зеленый, если можно, извинившись, что раскомандовался тут. Чувствовалось, что хозяйке нравилось его простое поведение больше, нежели веди он себя с претензией. Для него это был хороший знак. Владлен попросил Наташу присесть к столу. Но она очень устала в душной обстановке непонимания что происходит, предложила пройти в садик и, там поговорить. Он с удовольствием согласился, тем более, что хотел закурить.
Спустившись по трапу, умостился в кресле-качалке, а Наташа осталась на самой лоджии. Она присела на маленьком диванчике, рядом с чайным столиком. Ну, полная идиллия. Никому и в голову не придет, что эти люди сейчас будут вести такую тяжелую беседу. Вся эта суета её утомила, хотя, надо сказать, понравилось, как вел себя Владлен. Прост в общении, и, чувствовалась доброта, а эти качества Наташа в людях ценила больше всего. Но ожидание тяжелого разговора её все время держало в напряжении: «Уже скорее бы, - подумала она. Еще и Вика должна вернуться».
Наташа не могла допустить, чтобы дочь услышала их разговор, и попросила Владлена ускорить беседу. Он с пониманием отнесся, приятно отметив, что очень мудро поступает Наташа в отношении детей. Сделал несколько глубоких затяжек. От его сигары шел необыкновенно приятный и терпкий запах, отметила Наташа. Как бы предвосхищая вопрос, пояснил, что он предпочитает сигары не в угоду моде, а, скорее, по традиционным пристрастиям от отца, но, тут, резко отложив сигару в сторону вместе с пепельницей, поднялся и подсел к Наташе, взяв ее за руку.
– Наталья Сергеевна, а можно я буду Вас называть просто по имени, и Вам это больше подходит? – заглядывая ей прямо в глаза, спросил он.
Наташа, засмущавшись, немного отодвинулась и утвердительно кивнула. Получив разрешение, Владлен еще крепче сжал ее руку в своей большой ладони...
–Наташенька! С Вадимом случилась большая беда… –она всем телом дернулась в его руках, вскрикнув:
–Он жив?
–Жив, жив! Не волнуйтесь, пожалуйста! У него обширный инфаркт.. и сейчас ему требуется операция. Ждут решения консилиума, – говорил, не отпуская руку Наташи.
Бедная женщина дрожала как осиновый лист, лицо стало мраморно-белым. Перед глазами все стало расплываться... Ожидала всего что угодно, но только не такое сообщение. В ней все куда-то рвалось, что-то требовалось предпринять, но разум не мог собрать мысли воедино.
– Наташа! Вы должны срочно лететь в Париж, - сказал Вадим тоном, не принимающим никаких раздумий и возражений, но, при этом, очень мягко и ласково.
Такой поворот разговора вдруг сразу привел её в чувство.
– Как это нужно понимать?! Вы… Вы, вероятно, не знаете, что... – она не успела договорить, как он ее перебил, сказав, что все знает, поэтому-то и говорит ей еще раз, что должна ехать.
– А-а-а, разве он там… - Наташа не могла никак выговорить вслух, но Владлен все понял и просто сказал ей:
– Один.Один. Наташа, я понимаю, о чем Вы... Да! Он предательски поступил в отношении Вас. Уехал, ничего не объяснив. Уехал… с моей сестрой... Сейчас пока она с ним – сестра, но ему нужны Вы, чтобы он мог подняться на ноги. И, вообще, я понял многое: Вы умная и сильная женщина, поэтому примете единственно правильное решение. Ему нужны положительные эмоции, и, если моя сестра позвонила мне, попросив, чтобы я поговорил с Вами, то я абсолютно уверен: она знает, о чем говорит.
У Наташи все перемешалось в голове: и страх, и ужас, и боль… и гнев...и унижение
– Но-о-о, ведь у меня дочь сдает выпускные экзамены и...
–Наташа, - сказал Владлен, – когда жизнь ставит перед нами серьезные испытания, она, как правило, все валит в кучу, но потом, поверьте, наступает новое ясное утро.
По-товарищески тепло прижал ее к себе. Она мягко отстранилась и вышла в зал, потом на кухню. Машинально налила в стакан воды и села на краешек стула перед кухонным столом, и тут услышала, как в прихожей Вика открывала входную дверь. Наташа подскочила, быстро выпила воду, и постаралась придать лицу, как можно более обыденное выражение.
–Мамульчик! - ворвалась Вика на кухню, со всего маха схватив Наташу в хрупкие объятия. –Мамчик, радуйся! Твоя дочь сегодня, во-первых, сдала один экзамен экстерном нечаянно, а во-вторых, у меня был последний факультатив по французскому языку. Людмила Афанасьевна сказала, что с французским языком я нахожусь в большем родстве, чем с английским,– отбарабанила дочь, и, только тут увидела, что у входа на кухню стоит незнакомый мужчина. Немного смутившись, поздоровалась, извиняясь, что расшумелась.
– Ничего, ничего! – поспешил успокоить, представившись. – Владлен Германович.
– А! Так это у вас работает папа? - с радостью спросила Вика.
– Д-а-а, у меня, - доброжелательно протянул гость. – И должен сказать, что очень хорошо работает. Я смотрю, и дома он успел наделать таких чудес, что не каждому дизайнеру, к тому же техническому, придут такие оригинальные и умные мысли в квартирном интерьере, – с нескрываемым уважением Владлен хотел поддержать Вадима в глазах семьи, подчеркивая его очевидные достоинства, разглядывая интересные решения интерьера на кухне.
– А мы и не сомневаемся, что папа у нас очень талантливый, но вот все, что вас удивило в нашем доме – это заслуга другого дизайнера, и, совсем даже не технического, а очень талантливого модельера конструктора женской и детской одежды. И Вы знаете, мои одноклассники, иногда своих родителей даже приводят, чтобы показать эту красоту, – перебивая сама себя, с восторгом констатировала Вика. – Ой, а с нашим садиком была такая война у папы с мамой! Он был категорически против первого этажа, а теперь, это его любимое место и он с гордостью его всем показывает, расхваливая жену, - с нескрываемой гордостью и любовью глядя на свою маму, доложила девочка, пытаясь этим сообщением поразить воображение гостя наповал.
И это ей всецело удалось; на лице Владлена было написано неподдельное удивление.
– Это она Вас, Наташа, имела ввиду?! - не веря своим ушам, переспросил он.
– Ну, Вика, как всегда, несколько приукрашивает мои способности,– ответила обессилевшим голосом.
У нее совершенно не было сил вести эту светскую беседу и, желая скорее прекратить разговор, Наташа просто ответила:
– Да, приложила немного к этому руку, но, не вижу здесь ничего удивительного, мы ведь с ним окончили один и тот же институт, только у меня иное направление. Все, что вы сейчас видели – это жалкие выжимки из всего, что бы я хотела сделать, но… требовались некоторые вложения. «Думаю, теперь, Вадим сможет себе позволить всякие вложения, но не в этот дом», - с болью подумала про себя Наташа. Вслух же сказала, что она благодарит его за внимание к её семье и завтра ему позвонит, давая тем самым понять, что разговор окончен. Владлен почувствовал, что этот разговор задел, что-то уж совсем больное в ее душе, поэтому она так резко переменилась, и, чтобы немного загладить свою оплошность, переключил внимание на дочь.
– Виктория! Вы, видимо, тоже собираетесь продолжить семейную традицию? Где собирается учиться дальше юная леди? - спросил он про дочь, глядя на Наташу. Но вместо неё ответила сама Вика, что это будет решать семейный совет, потому что замыслов много, но надо еще решать вопрос с деньгами. Хотя, конечно же, хотелось бы на факультет международных отношений.
– О-о-о! У нас способность к языкам?!
– Да, есть немножко, - скромно потупив глаза, ответила Вика.
– Ну, что же, не буду вас больше отвлекать от дел. Наталья Сергеевна, я думаю, что завтра до обеда сможете мне позвонить? Жду Ваше решение. Мне было очень приятно с Вами познакомиться. Хочется надеяться, что и я… не очень разочаровал. И-и-и, – уже держась за дверную ручку, оглянулся, и, в упор глядя на Наташу, авторитетно продолжил, – при всем моем уважении, не могу согласиться с тем, что любой, окончивший дизайнерский факультет, способен сделать то, что сделали Вы, - он мягко, как бы извиняясь, улыбнулся ей, и закрыл за собой дверь.
Наташа и сама знала, что не каждый, но не будет же она бить себя в грудь и заявлять, что только она на это способна. Как и в любой другой профессии, есть те, кто попал в неё не зря, а иным следовало бы как следует прежде подумать. Но от этого еще страшней переживать все славившееся на неё и детей. Она еще не знала, и не догадывалась, что женщина способна простить обиду, измену, но никогда не сможет простить жертвы, принесенные на алтарь своей любви. Едва за гостем закрылась дверь, как на нее налетела Вика с вопросами:
– Мамусь, он что-то про папу тебе сказал? – но увидев, что мать как будто не в себе, сменила свой натиск на немой вопрос.
Обязательно прочитаю всё произведение, когда будут силы. Заинтересовала...