Память о школе

                                 
  Раз  в месяц на общешкольной  линейке, нам, ученикам, включая, от первого и по десятый    класс,  доходчиво  и  с красочными  примерами втолковывали:
  -  Ваше  поколение обреченно на  жизнь при коммунизме.

 Мы, ученики   девятого класса  не  очень верили этим рассказам.

 Именно  в это  время на  экраны кинотеатров вышел  фильм «Человек Амфибия».       Как сквозь  замочную  скважину  мы увидели яркую жизнь другой  страны, красочной, загадочной, и пусть это преподносилось  нам,  как язва загнивающего буржуазного мира, пылкое  воображение отметало то, что   навязывало  старшее поколение.   Наступил возраст, когда  не всё  принималось на веру.   Все жили в  одинаковой нищете, а  в душе хотелось   красивой  жизни.

  Светка, дочка второго секретаря горкома  партии принесла  в школу книгу «Консуэло».  Мы    слышали  о существовании этой книги, о её  необыкновенном  содержании.  Каждая девчонка горела  желанием  прочитать и окунуться в тайный мир, этой  самой  Консуэло.

Светка, девчонка  своя,  высоким положением  отца не гордилась и не чванилась. Взяв  с нас  честное  слово, что  книга не потеряет внешнего  вида, решилась  дать   её  почитать в  тихую  от  предков. Её родители уехали на месяц, в дом отдыха и Светка  осталась полной  хозяйкой квартиры, не считая,  бабушки.  

Мы  расписали очередь   желающих  прочесть,  эту  самую Консуэлу. И получилось, что  каждому  дано  два дня. Читай хоть днём, хоть ночью, но  через два дня  передай  следующему. Коллектив  у нас   дружный, но  строгий. Друг  дружке  поблажек не давали. Все в очереди  равны. Написали   пятнадцать бумажек с номерами и потянули жребий.  Дабы не заблуждались  на  счёт количества учеников, поясню. Мальчишек  к чтению женской  книги  мы не  допустили. Консуэллу  написала писатель женщина, Жорж Санд,  читать её должны естественно мы  представительницы  прекрасной половины человечества. Наконец-то подошла  моя очередь. 

Катька Данилова, при свидетелях передала  книгу. В толстой обёртке, странички  чистые и не засмоктанные. Я как драгоценность приняла её  в дрожащие от нетерпения  руки. И впервые в жизни прогуляла  два последних  урока. Сказалась  больной и убежала  домой. Закрывшись  в пристройке, что бы  младший брат ни мешал  читать, я до  темноты поглощала жизнеописание бедной  певицы, тяжело идущей  по  пути, предначертанному  судьбою. И вот, я уже  крадусь по пещёре  вслед за Зденко, замирая,  он сейчас обернётся и я пропала! 

Тут услышала   настойчивый голос мамы,  пришлось   покинуть   убежище. Ночь прошла   в кошмаре! Я слышала  звуки скрипки,  блуждала в мрачном  подземелье и не могла  из него  выбраться. Луч  солнца  упавший на лицо  освободил   из  страшного подземелья. Позавтракав,  хотела  сказаться больной  и остаться дома, что бы  дочитать  книгу.

 Эта хитрость не прошла. Мама смерила  температуру,  хлопнула меня  ладошкой чуть ниже  спины, отправила  в школу, напомнив,     сегодня  контрольная  по  математике, о которой я  совсем забыла. Этот предмет  мне давался легко и особой подготовки не требовал. Но  надо  дочитать книгу, ибо  завтра  утром её  заберут.

 Идёт  контрольная! Списала на листок задание  своего варианта и читаю  книгу, держа её под партой, мне не до чего нет дела у меня  любовные  переживания! Я люблю загадочного хозяина  замка. Слышу толчок  в спину и шепот:
- Ольга дай списать! -  Отмахиваюсь и снова толчок.
- Дай списать, не жадись!-

А у меня  самой нет никакого решения. Толкаю сидящего впереди Сашку:
 - Дай  списать!- 
Он удивлён  до  крайности, обычно  он пользовался моими решениями. Не поворачиваясь, шепчет: 
- Вот на бумажке  ответ, решение пиши  сама. - 
Я записываю ответ и передаю листок  за  спину. В последние минуты Я пишу решение задачи, подогнав  под  списанный ответ.

Едва успела  спрятать книгу,  директор, он же  учитель  математики, собрал  листки с решениями. Не думая  ни о чём, проглатываю книгу. Успеваю ко  времени. Проходит несколько дней, у нас  математика. Учитель зачитывает  оценки. У всех  всё как обычно. Доходит очередь  до нас.  Соседи  мои, нормальные  троечники, но Михаил Андреевич поднимает их и с интересом  разглядывает нас троих.

- Я понимаю, от них,  обалдуев, можно  ждать чего  угодно, но объясни мне, Ольга, как получилось, что  смысл  задач  у вас разный, цифры разные, а ответ  у всех троих одинаковый и неправильный, ты  такие задачи запросто решаешь! Ты, что от них  заразилась, или решила пополнить ряды славных троечников. Я  вначале  подумал,  ты решила посмеяться  над  соседями, но  зная  твой характер,  понял, здесь что-то другое. Не будешь ты  так шутить, зная, что  поколотят.

- Стояла я и теребила  локон, и почти не слышала  слов учителя,  на Сашку и на  Вовку мне   наплевать. Не заслуживают они  моего внимания.
Девочки  шептались,  есть  вторая книга, продолжение Консуэло и называется она  Графиня Рудельштад. Книга эта библиографическая ценность и в Советском  Союзе  запрещена.

Вот  тут я впервые почувствовала, что не всё ладно в нашей  стране:

- Ну,  чем  может  испортить сознание юных  комсомолок знание  о том, как жил и что чувствовал несчастный граф Артур. Это было   давно, а коммунизм, вот  он,  рядом и пусть  он  не мешает  нам любить и сопереживать несчастному графу. 

И тут, на  перемене, сейчас  не вспомнить кто из  нашего тайного коллектива влюблённых в бедного графа. Произнёс:

- Девочки! А вы, что не видите, как наш  учитель  по литературе похож  на  Артура?

Мы  в удивлении посмотрели  на подругу:

- Нашла,  кого  сравнивать!-  Начали  отповедь. И тут,  мимо  нашей  стайки проходит  он. Мы  в оцепенении замолчали. А он,  высокий, стройный,  в чёрном костюме, белоснежной  сорочке, благоухая Шипром, прошел  мимо  нас  в учительскую. Под  мышкой держал  кожаный портфель   напоминающий футляр скрипки.

- Да!   Ему бы локоны  по плечи и ковыляющего  рядом  слугу Зденко, ну  прямо  вылитый граф.- Думала я, провожая Орлова глазами.

- Девочки!-  Восторженно воскликнула Лариска, 

- У него  глаза  как у Артура:  синие, синие, я весь  урок в них  смотрела, тонула  как в море.

 Лариска прошлое лето  ездила  в Артек, и к месту, и не  к месту вспоминала море. Не знаю  как другие  девчонки, я вспомнила цвет  глаз и поразилась  наблюдательности  подруги.  Он действительно  копия графа! По  телу прокатилась  горячая  волна, а в самом  сердце, что-то  сладко защемило. Глянула  на  лица  остальных девчонок и поняла! Мы все любим Орлова! Он   лучше книжного образа,  он живой!

Любили  молча!  Как могли, выражали    чувства. И эту  нашу девичью тайну узнали мальчишки. А  у них на  уме  одно, пошутить да  посмеяться.
В то время  ещё не знали  слова приколоться, оно бы  выразило  самую  суть сложившейся  ситуации. Мы  как раз  изучали   певца революции Маяковского. Так сказать его  наследие.  И в одном  из  стихов наткнулись на такие  строчки: 

-  «Занималась она  проституцией и прятала деньги  в чулок ».-

Не знаю, почему, но  наши  мальчики усмотрели в нашем  обожании учителя нечто нехорошее и решили  сорвать  урок.
Уговорили самого боевого  пацана, спросить  у учителя, что такое  проституция, так сказать прикинуться  дураками, и вынудить его объяснить это  понятие.

 Начался  урок, Орлов привычно  проверил наличие состава. В те  времена прогулы были  большой  редкостью. Мы не осознавали  драматичности  происходящего, а мальчишки  затаив дыхание, ждали  вопрос  Кузнецова.

- Какие  вопросы возникли по  творчеству Маяковского? – 

Кузнецов не поднимая руки, тяжело встал за  партой и набрал  в грудь  воздуха, дабы  задать каверзный  вопрос. Он ещё не произнёс ни  слова, а  Константин Георгиевич начал  говорить:

  - Не  вы первые задаёте  этот вопрос. Это  слово не является  ругательным, оно  определяет род  занятий человека и это не обязательно  женщина торгующая  своим телом. Это может  быть и буржуазный  политик. Ленин  в своё  время Зиновьева и Каменева назвал политическими проститутками.  Труд  человека  должен  принадлежать обществу! Если  труд  отдаётся  в частные руки  с целью наживы, то это проституция. Надеюсь, что больше  мы к этой теме  возвращаться не будем. Садись Кузнецов. На этот вопрос  мне приходится  отвечать  каждый год. Я бы  удивился, если бы ваш  класс его  не задал.

 Мы  продолжали  любить Орлова,  сейчас  с высоты  прожитых  лет  я понимаю, что он об этом догадывался и не подавал  виду. Любили  его не только  мы. Старшее поколение   учениц, попавшее под обаяние учителя,  долго не могли забыть  свою первую любовь.  Константин Георгиевич учитель  от бога. Но любил он свою маму и работу. Они жили  в районе  Автостанции, не той  новой, что построили у Автобазы. В городе  есть старая автостанция, рядом  с клубом КСМ и СШ№ 3. И корпус там   одноэтажный, для учителей. Не мог Костя оставить маму, а вести невесту в барак, в  комнату разделённую занавеской?! Его  можно  понять! 

Как-то, пробегав   с подругами на  стадионе, совсем  забыла про  сочинение. Уже  стемнело. А наш  район    знаменит  тем, что не каждый вечер  у нас светило электричество. От старшей  сестры осталось  наследство, которое хранилось на  чердаке. Я с керосиновой  лампой  влезла на  чердак, разворошила книги и тетради, вначале  мелькнуло желание  списать  сочинение  из тетради  сестры. Но не найдя  подходящего по теме, внимательнее пролистала  старые  книги. И в одной из  них  нашла  тему. Списала!

Сочинение    создала при свете  керосиновой  лампы. Кто пользовался этим чудом осветительной  техники,  помнит, как не берегись,  всё  провоняет  керосином. На  моей тетради  появились жирные  пятна и неприятный  аромат.

Через  пару  дней Орлов  раздаёт  тетради. Каждому  сказал про ошибки, я сижу  в предвкушении,  у меня  лучшая  оценка. В книге   так закручен  сюжет, такими  мудрыми  словами и тема  раскрыта и ошибок нет. Сама  проверяла.

Подходит Орлов, с моей керосиновой  тетрадкой. Чую  запах не выветрился. Молча, подал   тетрадь,  не говоря ни слова, отошел. С душевным  трепетом, как письмо  от  графа, я открыла в ожидании пятёрки.

Шестёрка, но из  двух  цифр. Одна, ну та,  которая меньше, за  извращение  мыслей  автора. И указанно,  с какой  книги, и какую главу  я списала. А вторая, что  больше, за  отсутствие ошибок,  с особым  указанием, за  качественную переписку.

Сидела я и хлопала  глазами,   печаль обосновалась в моей душе. А он этот граф, так это  в насмешку над  чувствами и говорит:

- С завтрашнего дня, в  школу будете  приходить на  час раньше.

Мы  начали  возмущаться, а он в ответ:

- Оставлять  вас после  уроков, не согласятся  ваши родители, они  согласны  на  утро.
Стали  мы ходить  в школу на  час раньше и Орлов  занимался  с нами  Литературой, именно  той, которая не предусмотрена  школьной  программой, но  необходимая  для  поступления  в вуз

. Он  какой-то,  своей  методикой, разбудил  в нас стремление к изучению  Русского языка. Научил  писать грамотно.

При  поступлении в ВУЗ ученики Орлова отличались от выпускников других  школ. Но он  стеснялся, как сейчас бы сказали, Рекламы. На его  имя