В некотором царстве, некотором государстве, что словом красивым «Русь» зовётся, жили-были старик со старухой, и было у них три сына.
Старший сын – Иван-великан, ростом был огромен, наделён силушкой немереной. Средний сын – Васята-красота, красив был очень, пригож, хорош да людям мил. А младшенький был Степашка-ни рыбка-ни кашка. Ни того, ни сего у него не было: ни красоты, ни силы. Зато рос мальчишечка не по годам умным, и даже седые старцы к нему за советом поспешали.
Совсем мать с отцом стали старыми. Позвали они сыновей. Вот старик и говорит:
– Сынки вы наши любимые, умирать нам с мамкой время подошло. Хотим мы вам наказ свой оставить. Будьте честными, род наш не позорьте! Будьте добрыми! Людей привечайте богатых и бедных, калек и здоровых, различья не чините, поскольку все по одной земле ходим.
– И ещё хотим, – добавила старуха, – Чтобы вы след вечный на земле оставили, чтобы род наш люди долго добром помнили.
Поклонился старший брат:
– Матушка, батюшка, всё, что вы наказали, свершу! Горы сверну, но будут Ивана из рода нашего люди вечно помнить.
Средний брат поклонился:
– Исполню наказ ваш, матушка с батюшкой! Весь мир красотой своей покорю! Будут вечно люди помнить, какой сын ваш великий да красивый, и вас хвалить.
Младший сын поклонился и молвил:
– На всё воля божья! Не изведаны наши дороги! Не обещаю горы свернуть – не силён! Не обещаю известным быть – не красив! Но честным и добрым быть, обещаю! Если не прославлю род наш, то уж не опозорю точно!
Умерли старик со старухой, а сыновья стали жить-поживать да наказ родительский выполнять.
Была около села того, где братья жили, гора большая. Дорога вокруг горы шла, долго объезжать, неудобно. Решил Иван-великан гору расколоть и дорогу напрямик пустить.
Долго бил-разбивал гору Иван, камни в реку бурную кидал-сбрасывал. Разобрал, наконец, и дорогу прямую, быструю открыл. Хвалили-расхваливали его односельчане, по дороге напрямик с ветерком ездили. Вдруг река, что близ села текла, мелеть начала, а потом и ушла совсем. Осталась вся деревня без рыбы, да и без воды.
Долго совещались мудрые старцы, да ничего не придумали и пошли за советом к Степанушке, спросить, что произошло да как с напастью бороться. А тот и говорит:
– Наверное, обвал реку засыпал, вот вода по другому руслу и убежала. Надо обвал найти и реку освободить, вода вернётся.
Собрались мужики, пошли обвал искать-разгребать. Посмотрели и увидели, что это Иван-великан гору разбивал, а камни в реку кидал. Стали Ивана ругать-поругивать, смеяться насмехаться. Завал разобрали, реку на волю пустили, а гору заново сложили. «Лучше в объезд, да с рыбой, чем напрямик, да с жажды умереть! – говорили односельчане да приговаривали, – Эх, Иван – без башки великан! Сила есть, ума не надо! Хорошо хоть мать с отцом у этого горе-силача умерли, позора сына старшего не увидели!»
Средний сын долго думал-подумывал, как прославиться. Придумал в град-столицу ехать, в кино сниматься. На весь мир известным становиться. Всем в деревне сказал, мол, пригласили его в кино, вот и ехать приходиться, родные места бросать.
Приехал Васята в стольный град да на киностудию подался, мол, сниматься в кино хочу, вон я какой, красивый да пригожий. Посмотрели на него да посмеялись:
– Смотри, деревня, какая очередь стоит! Все в кино сниматься хотят. Каждый краше тебя во сто крат. Куда ты со своим деревенским рылом в калашный ряд лезешь?
Ушёл Васятка не солоно хлебавши, только в деревню не возвернулся, стыдно стало, хвастался больно много. Устроился дворником работать, град-столицу мести-подметать да мусор грести-убирать. Но на беду его мужики из села заехали стольный град посмотреть, себя показать, от трудов сельских праведных отдохнуть. Увидали Васяту-красоту, а потом на селе рассказали. Качали все головой, осуждали: «Ох, позор-то, позорище! Лучше б землю родную пахал, да хлеб сеял, чем чужой мусор подбирать! Где родился, там бы и пригодился! Хорошо хоть мать с отцом у Васяты умерли, не застали позора сына своего среднего!»
А младший брат жил-поживал, подвигов не совершал, женился, детей растил, землю пахал да хлеб сеял. Но случилось приехать в село купцам заморским. Навезли те всяких разных товаров, нужных и ненужных, дорогих и не очень, а среди товаров разных были шишки диковинные кедры сибирской*. Картинки купец показывал, деревья большие да кудрявые и все в шишечках. Накупили сельчане шишек, лузгают, как семечки, да нахваливают. Вкусен орешек кедровый, сладок. Стёпа тоже шишек прикупил, ребятню побаловать. Да пока шёл до дому задумал кедру в огороде у себя вырастить, вот и посеял все орешки, авось, хоть один проклюнется.
Люди в бороды улыбались, поговаривали: «Вот и на младшенького блажь нашла. Все орешки лузгают, а он в землю хоронит. Да что взять с него? Весь род их такой, непонятный!»
А орешки-то в земле лежали, отдыхали, да и проклюнулись. А росточки-то маленькие быстро в рост пошли, и наросло их видимо-невидимо, видать из каждого орешка. Стеной стоят.
Схватился Степан за голову. Им же места не хватит в огороде, деревья-то, купец сказал, большие бывают. Хотел уж вырвать все, да жалко стало, ведь садил, выхаживал. И задумал Степан кедры на гору пересадить, на ту, которую брат старший ломал, а мужики заново сложили.
Гора о ту пору уже землёй затянулась, да травой поросла, а где земли не хватало, Степан навозил. Пересадил он саженцы кедры из дальней Сибири, водой поливал, земелькой подсыпал. Улыбаются люди: «Видно лесу мало! Степашка ещё садит!»
А саженцы из края дальнего прижились, и встал на горе лес кедровый. А шишек в том лесу на каждом кедре видимо-невидимо висело, а орешки-то крупные, вкусные. Всё село мешками шишку собирало, да Степана нахваливало: «Жаль, мать с отцом умерли! Не увидели, какой младшенький-то вырос сынок деловитый, умный да рукастый. Какие родители добрые, и сын по ним весь!»
Давно уже люди забыли, как Иван гору ломал, и Васюту-дворника уж какое поколение не поминают. А кедровник до сих пор стоит. Ведь кедры-то, говорят, аж до тысячи лет живут, и называют его – Степанов кедрач**, мол, его Степан вырастил, великан не человек – целу*** гору кедром засадил. Сам был красавцем, и кедровник – красавец стоит, а умнейший человек был, по Руси-матушке умней не сыскать.
Потомки Степашки-ни рыбки-ни кашки до сих пор в этом селе живут, а село-то с тех пор Степановкой кличут.
Было ли, не было ли то, всё быльём поросло. Хотите, верьте, хотите, нет, а кедрач-то Степанов вон, на горе стоит.
*Кедра сибирская – сосна сибирская (кедр)
**Кедрач – кедровник, кедровый лес
*** Целу – целую
Но конкурс с этой сказкой я проиграла.
