Прошел месяц после моего первого появления в замке Maleventum. Жизнь на новом месте постепенно вошла в свое русло. Я с энтузиазмом занимался подрезкой вечнозеленого кустарника, посадкой цветов и уборкой территории от опавших листьев и пожолклой травы. За это время один раз пришлось вызвать сантехника для замены крана – подтекал. Раз в неделю ко мне приезжали работники из фирмы, занимающейся уборкой помещений. Пытался с ними наладить дружеские отношения, но представители «Superclean» не шли на контакт: скупо отвечали на мои вопросы и, закончив работу, сразу уезжали из замка. Происшествие в часовне постепенно отошло на задний план, а затем его и вовсе «затмили» навалившиеся на меня новые заботы.
Довольно часто навещал портрет Марты. В один из таких посещений опять задался вопросом – что же, всё-таки, произошло с девушкой на самом деле? Почему таинственная незнакомка изображена с черной розой? Действительно ли она поранила руку или это просто домыслы художника? – Нужно будет хорошенько порыться в библиотеке замка: возможно, там найду кое-что о судьбе заинтересовавшей меня девушке!
Рассматривая в очередной раз нежные черты лица девушки, представил нашу неожиданную встречу где-нибудь в супермаркете или просто на улице… Поддавшись душевному порыву, медленно поднял руку и дотронулся до портрета. И тут случилось необъяснимое: жемчужные нити, украшавшие волосы девушки осыпались и стали падать на каменный пол…
***
Что с тобой? Где ты сейчас?
Моя звезда давно угасла…
Я стала просто тенью света…
Между небом и землей
Душа зависла…
Mi sento cosi persa…*
Sono distrutta… Sono svanita…*
Я забываюсь, ныряю глубже,
В безжизненные воды…
В бесконечное молчание моря…
Еще жива я, еще дышу любовью…
In fondo al mare, sbiadite luci…*
Hai dato fuoco al mio cuore…*
Где ты теперь? Где ты сейчас?
Sono distrutta… Sono distrutta…
Mi sento cosi persa…
In fondo al mare, sbiadite luci…
Hai dato fuoco al mio cuore…
***
Наступило очередное воскресенье. Решил немного развеяться и, заодно, навестить Антонио. На мои звонки он, почему-то, не отвечал, но я не стал впадать в уныние: – Ничего, хоть окрестности осмотрю! Протер старенький скутер «Vespa»* от пыли и попробовал его завести. Он «чихнул» обдав меня облаком ядовитого дыма. Со второй попытки «стальной конь» ожил: двигатель, нехотя, затарахтел. Схватив радостно шлем, нахлобучил его на голову… и тут же снял обратно: с моей головы стекала вода. Отфыркиваясь, бросил его на пол и стал стаскивать с себя мокрую футболку. Этой же футболкой вытер лицо, и с недоумением посмотрел на мотоциклетную каску. Повесив мокрый элемент верхней одежды на шею и, подперев бока руками, некоторое время пытался сообразить, каким образом туда могла попасть вода! Так и не найдя никакого объяснения, пошел в замок, чтобы переодеться. Приведя себя в порядок, снова вернулся в гараж и прежде чем надеть шлем, внимательно его осмотрел. Ничего подозрительного, включая воду, мной обнаружено не было. Облегченно вздохнув, завел драндулет и выехал из гаража. Оставив за спиной замок, помчался на «бешеной табуретке» в нужный мне, городок. Над дорогой, которая серпантином постепенно спускалась в долину, нависали огромные ели. Из-за этого здесь было прохладно и довольно сумрачно, но я не обращал на такие мелочи внимания: катился вниз и наслаждался чувством мнимого полета. Выехав на основную трассу, хотел добавить скорости, но скутер наотрез отказывался выполнять мои прихоти, поэтому понадобилось немного больше времени, чем я рассчитывал, чтобы добраться до нужного мне места.
San Martino оказался довольно уютным городком. Главная улица поселения носила незамысловатое название «Банная улица». Почему она имела такое странное наименование, я не понял: возможно, это как-то было связано с историей этого города. Улица привела меня к площади, в центре которой находился фонтан. Я остановился возле первого попавшего бара, снял шлем и осмотрелся. На площади находилось главное здание любого небольшого итальянского городка – ратуша. Под аккуратно постриженными деревьями, высаженными по периметру площади, находились лавочки. Они были заполнены пожилыми людьми и мамашами с детьми. Пять мальчиков – лет семи, отчаянно горлопаня, гоняли мяч. Возле банка, на ступеньках, сидели подростки и, оживленно жестикулируя, что-то бойко обсуждали между собой. Рядом с фонтаном разместилась группа мужчин. Покуривая сигареты, они размеренно вели беседу.
Примостив каску на «Vespa»*, я направился в бар, носивший наименование «Settemila caffe»*. Внутри стояла приятная прохлада – кондиционер знал свое дело! В глубине зала два столика были заняты игроками в карты. Пару человек сидело возле игральных машинок, сосредоточенно нажимая на клавиши «одноруких бандитов».
– Buongiorno! Сosa desidera?* – девушка-бариста приветливо смотрела на меня, облокотившись об стойку. Ее оголенные руки украшали рисунки. Это были не просто татуировки, а я сказал бы, целая история, изображенная на коже. На правой руке, в темных тонах, был изображен лик Иисуса Христа с терновым венцом на голове. Локтевой сустав оплетала каменная дорога с идущим по ней человеком. Возле самой кисти располагалось сердце с вонзенным в него шипом. На левой руке также присутствовала тату. Она была с таким сложным узором, что на рассматривание каждой детали понадобилось бы уйма времени.
– Эээ… – промычал я, с трудом отведя взгляд от рук девушки, принялся рассматривать витрину с всякими вкусностями. Наконец, определившись, ткнул пальцем в стекло:
– Вот этот корнет… С абрикосовым вареньем, пожалуйста! Заполучив желанную булочку, уселся за свободный стол и стал просматривать утреннюю прессу. Занимался я этим занятием ровно столько времени, сколько нужно было для поглощения выпечки. Затем, подойдя к барной стойке, заказал кофе. Выпив ароматный напиток и опустив два евро в специальный стакан, предназначенный для mancia* только собирался обратиться к симпатичной баристке, как зазвонили колокола – начиналась утренняя месса. Люди, не спеша, потянулись к костелу.
– Что-то желаете еще? – напомнила о себе девушка.
– Ищу одного человека… Его зовут Антонио Мазинни. Это бывший смотритель…
– …замка! – закончила за меня королева барной стойки. – Я знакома с Антонио! – Это вы теперь вместо него?
Мне, почему-то, стало неловко после ее вопроса:
– Да, я. Вот… Пригласил в гости.
Девушка поправила волосы и с откровенным недоверием переспросила:
– Пригласил к себе? В гости?
– А что тут такого? Еще сказал, что любой житель города укажет мне путь к его дому! Кстати, вы не подскажите, как мне можно найти сеньора Мазинни?
– Неужели… Девушка прикусила губу и стала задумчиво протирать чистый, как слеза, стакан. – Вам надо проехать до конца площади и свернуть направо. В конце улицы будет macelleria*. В этот раз вам нужно будет повернуть налево и ехать все время прямо. Его дом находится на самом выезде из города. Вы его увидите сразу за кладбищем.
Поблагодарив девушку, вышел из бара, но что-то меня заставило оглянуться: бариста, замерев со стаканом в руках, пристально смотрела на меня. Она была словно в трансе. Я, махнув на прощанье приветливо рукой, уселся на скутер. «Девушка не без странностей! Правда, в нашем современном мире, с его бешеным ритмом жизни и постоянными стрессами, мы все, немного того… Каждый со своим личным «приветом»! Будем надеяться, что адрес она указала правильный!»
Старый дом одиноко возвышался на холме окруженный платанами. Здесь витала в воздухе сама умиротворенность и спокойствие. Красивую картинку немного «смазывало» видневшееся в невдалеке городское кладбище, обнесенное высоким каменным забором, напоминавшее о том, что нам, когда-нибудь, предстоит открыть дверь в мир иной. По поводу двери: неширокая мощеная дорога, по сторонам которой произрастал колючий кустарник, привела меня прямо к железным воротам с дверцей – входу в подворье. Примостив драндулет на обочине, я принялся искать citofono. Не обнаружив домофона, решил, по старинке, постучать. После моего легкого удара кистями пальцев, калитка со скрипом приоткрылась – оказалось, что она не была заперта на ключ. С любопытством заглянул во двор. Там царило явное запустение: давно не стриженая трава, сорванные ветром ветки, опавшие листья…
– Есть ли кто-нибудь? Антонио! Это я, Алессандро! Не дождавшись ответа, направился к гаражу, у которого были приподняты жалюзи: в нем стояло старенькое «Пежо» бывшего смотрителя. – Наверное, только приехал! В гараже Мазинни не оказалось, но что бросилось сразу в глаза – это машина покрытая слоем пыли. Я вышел на двор и огляделся: – Сеньор Мазинни! Немного подождал, но на мой возглас так никто и не отозвался.
– Старик, как-то в разговоре обмолвился, что живет один… – у меня появилось нехорошее предчувствие.
Идя к выложенному из необтесанного камня, дому, я сам себя успокаивал: «Может, уехал куда-нибудь, а калитку забыл закрыть? Или, не дай бог, сейчас находится в больнице – человек, все-таки, преклонного возраста!» Взглянул на входную дверь: она была приоткрыта. Мое сердце прямо защемило! Да тут еще и воображение разыгралось не на шутку! Успокаивая себя, осторожно вошел вовнутрь. В узком сумрачном коридоре стоял неприятный запах: пахло сыростью, старой одеждой и табаком. Не успел я сделать пару шагов, как за спиной, кто-то с такой силой закрыл входную дверь, что я вздрогнул от неожиданности. Рассеянный свет, маячивший впереди, пропал.
В потемках, вытянув руки вперед, вернулся к дверному проему. – Что за шутки! Антонио, это я, Алекс! Попытался открыть дверь, но она не поддавалась. Стал дергать за ручку, помогая себе плечом. Мои старания не были напрасными: минут через десять, после очередного удара, я вылетел на улицу, держа в руках сломанную дверную ручку. Резкий свет ударил в глаза. Он был такой силы, что я, невольно, прикрыл глаза. Открыв их снова, замер. Затем, пораженный увиденным , медленно опустился на землю...
Vespa*– Оса.
Mi sento cosi persa*– Чувствую себя такой потерянной
Sono distrutta*– Я разрушена
Sono svanita*– Я исчезла
In fondo al mare, sbiadite luci*– На дне моря потускнели огни
Hai dato fuoco al mio cuore*–Ты дал (распалил) огонь в моем сердце
Settemila caffe*– Семь тысяч (чашек) кофе
Buongiorno!Сosa desidera!*–Здравствуйте! Что желаете!
Mancia*– Чаевые
Macelleria*– Масной магазин
