Понуждаемая тычками, она машинально сошла с тропинки в сторону. Рядом, как назло, не было ни одного чертового собачника, а ведь минуту назад их было полно, куда все подевались? Увели своих драгоценных псов подальше, в безопасные кусты ежевики? Конечно, очень умно с их стороны, вдруг, пришлось бы вступаться за дуру, которая поперлась одна через парк ранним утром! Сама виновата, пусть сама и расхлебывает! Да еще, небось, скажут, что, мол, она оделась провоцирующе: обтягивающие джинсы и короткое светлое пальто — сама хотела, чтобы на нее напали, вот и добилась, чего теперь орать?
Холодная влажная ладонь сжимала Алине лицо, не выпуская крик наружу, вторая рука толкала упирающуюся девушку туда, где блестели под лучами хмурого солнца влажными металлическими боками аттракционы приехавшего Луна-парка.
— Да не сопротивляйся ты, овца! — шипел насильник, но изнутри измученного ночным кошмаром организма девушки поднималась злость, прогоняя страх. Она не овца! И будет сопротивляться изо всех сил! Алина лягнулась ногой, попав мужчине по голени, от неожиданности рука, пропахшая машинным маслом, соскочила у нее с лица.
— А-а-а! — собственный визг оглушил, придал сил и уверенности в себе, она вцепилась в ремешок сумки.
Парень попытался снова зажать ей рот, но Алина была уже к этому готова и со всей силы сомкнула зубы на подвернувшемся пальце.
— Сука! — вскрикнул мужчина и затряс укушенной рукой. — Заткнись, дура!
Теперь он держал ее всего одной рукой. Алина остро пожалела, что надела кроссовки, они подходят, чтобы добежать до работы в холодную и сырую погоду, но для обороны от насильников, совершенно не годятся, здесь необходимы каблуки, лучше всего шпильки — стремительно пронеслись в голове умные мысли. Что ж, придется обходиться тем, что есть в наличии: нога в кроссовке поднялась и опустилась на кожаный ботинок так резко, как только смогла.
— Отдай сумку, сволочь! — заорала Алина, рванув на себя ремешок, тело извернулось, выскальзывая из рук маньяка.
Теперь она видела его: крепкий, коренастый парень, совершенно не похожий на извращенца, хотя, кто знает, на кого они похожи? У парня были мрачные глаза, черные волосы, собранные в хвост, на плечах топорщилась свободная куртка. После того, как девушка вывернулась из его рук, он не стал больше делать попыток схватить ее снова, только рассматривал, скривив губы, как уродину какую, на то, что она запомнит его лицо ему было плевать.
Алина отскочила в сторону и припустила бегом к тропинке, все еще не веря, что так легко отделалась и вышла целой и относительно невредимой (две оторванные пуговицы на карманах не в счет), смогла сохранить итальянские тушь, пудру, тени, шикарную кисть для румян, жидкую подводку, словом то, без чего невозможно обойтись девушке. На работу она прибежала в десять минут девятого, стремительно ворвавшись в дверь.
— Опаздываешь, Алина, — Ольга Павловна, второй фармацевт в их смене осуждающе посмотрела на часы. — Проспала, что ли?
* * *
— Димыч, у нас приказ только следить, какого хрена ты полез? — высокий светловолосый парень, похожий на байкера и одетый, словно байкер, остановил заляпанный грязью Оппель под развесистой ивой, откуда прекрасно проглядывалась вся улица, а вот машина почти целиком маскировалась длинными ветвями старого дерева.
— Сорвался, — признал другой парень, крепкий и коренастый. — Ты не представляешь, как мне уже хочется быстрее покончить со всем этим дерьмом! Надоело!
Коренастый не отрывал взгляда от окошка, через которое рассматривал низкое небольшое здание с зеленым крестиком, обособленно стоящее на другой стороне улицы.
— Она еще и аптекарь! — тихо возмутился про себя Димыч. — Людей лечит, типа.
— Смотри, — высокий парень, похожий на байкера, наблюдавший, как мечется стрелка на небольшом аппарате в его руках, подсунул устройство под нос напарнику. — Шкалит как! Сегодня с самого утра, причем!
— Тварь просыпается, — Димыч шумно выдохнул, успокаивая разгулявшиеся нервы. — Слыш, Игнатик, сходи купи мне презиков, а я посторожу стрелку, только, Игнаша, не бери больше с точками, прошу!
— А вчерашние что, уже кончились? — насмешливо смотрел высокий напарник. — Ну ты монстр! А еще плачешь, что нет личной жизни! И, кстати, назовешь меня еще раз Игнатик или Игнаша — уничтожу, как класс!
— Я обыкновенный мужик, — не поддержал веселья коренастый. — Здоровый и молодой, а монстр — она! Давай, вали, ты у нее теперь постоянный клиент.
Высокий парень в куртке со множеством молний пружинистым шагом подходил к аптеке.
* * *
Возвращаясь домой, Алина снова несколько раз засекла какие-то подозрительные шорохи то позади, то сбоку от себя, будто кто-то крался за ней. Достало это уже, может, она становится параноиком? Вдруг ее снова поджидает маньяк?! Она останавливалась, нервно оглядывалась, но так никого и не увидела. Хорошо, что дорога к дому была в это время людной и идти было не страшно. Все нервы! Ну ничего, сейчас она придет, примет горячий душ и ляжет у телевизора со стаканчиком мороженого…
Девушка торопливо вставила ключ в замочную скважину.
— Алин, а у вас там что, вечеринка? — внезапный шепот за спиной заставил подпрыгнуть, а легкое прикосновение к плечу пробило электрическим разрядом. Ну конечно, как же без нее? Светка возбужденно блестела глазами рядом с Алиной, в их взбудораженной глубине отражался свет лампочки, которую кто-то, очень хозяйственный, вкрутил сегодня на площадке, и Алина даже догадывалась, кто именно это сделал.
— Я с тобой пройду! — заявила Светка. — Мало ли что? Уж я тебя не брошу!
Дверь оказалась закрыта изнутри на задвижку, ключ не поворачивался, значит, родственник дома? Он же должен в это время тусить со своими друзьями! Черти принесли его из Африки! Спокойный вечер перед телевизором накрывался. Алина нажала на звонок. Вот же, блин! Приходится звонить в собственную квартиру! Только бы эта платяная моль не выползла, девушка покосилась на художественно украшенный гвоздями дермантин.
— Дениска! — заорала с порога девчонка с неровно подстриженными светлыми волосами в коротенькой джинсовой юбочке и черной майке, пьяная в стельку. Она распахнула дверь настежь, наполняя лестничную клетку музыкой, взрывом хохота, доносящимся из глубины квартиры, веселыми выкриками незнакомых Алине голосов. — Тут пришла эта!.. Твоя!.. — она впустила Алину и захлопнула дверь прямо перед носом любопытной соседки, скорее всего даже не заметив ее.
Опять приключение уплыло, только поманив Светлану.
Незнакомые парни и девушки шастали, как у себя дома с фужерами из бабы Вериного хрустального сервиза, пили и обжимались прямо на ее глазах. Странно, а на лестнице не было слышно никакого шума. Да что этот родственник себе позволяет?! Соседи начнут жаловаться на нее участковому! Полина Андреевна разнесет по всему дому, что шестая квартира неблагополучная!
Девица с короткими светлыми волосами, открывшая ей дверь, вернулась к прерванному занятию: она преспокойно освежала макияж тушью из Алининой косметички, стоя в прихожей перед зеркалом, тянулась своими руками к оставшимся тюбикам помады, сразу ко всем, и к многострадальным пробникам духов, нацеливаясь на «Коко Мадемуазель». Конечно, «Инканто» же совсем не осталось.
— Положи на место! — Алина кинулась отнимать свое, и без всяких пьяных девиц испорченное имущество, но та с легкостью отпихнула ее в сторону. Флакончик духов остался в цепких девицыных руках.
— Но-но-но, детка! — заявила эта белобрысая проститутка. — Сначала старшие! — и щедро окропила себя французскими духами.
Да что же такое творится?! Он совсем охренел, этот родственник?! Разъяренная Алина кинулась в кухню и тут же налетела на кого-то в черных джинсах и майке-борцовке.
— Собьешь, куколка, — сверху на нее смотрели голубые глаза из-под круглых очков, вьющиеся волосы красиво ложились на плечи парня, в обеих руках он держал по тарелке с мясом и, аккуратно обойдя Алину, направился в комнату, где его встретили восторженные голоса. Кажется, это и был Пашка — друг детства Дениса. Следом за ним проследовала еще одна девица, одетая в белые брючки и легкую кофточку, у нее в руках было длинное блюдо с запеченной рыбиной. Аромат потрясал!
— Ой, привет! — оглянулась девица на Алину.
Та растерянно проводила ее взглядом до самой гостиной, отмечая, что эта тоже практически в хлам, но перед первой у нее было немаловажное преимущество: по ее спине сбегали блестящей гладкой волной длинные темно-каштановые волосы. Везет же некоторым! О таких роскошных волосах можно только мечтать! У самой Алины была короткая стрижка «шапочка» и стоило концам чуть-чуть отрасти, как ее кудлы, как называла их баба Вера, начинали завиваться и торчали в разные стороны, придать им приличную форму можно было только большим количеством пенки и лака.
Немного посгорав от зависти к тем, кого так щедро одарила природа, Алина вошла в кухню. Двоюродно-троюродный брат обнаружился возле духовки, из которой вынимал противень с чем-то, завернутым в фольгу, затем, вооружившись ножом, родственник развернул обертку и потыкал мясо, покрытое светло-коричневой корочкой. От запахов, царивших в Алининой квартире можно было сойти с ума, слюной предстояло давиться до ночи, но садиться за стол вместе с этими аферистами девушка не собиралась.
— Пришла? — в отличие от нее, брат ей обрадовался. — Есть будешь? Садись, пока мясо сочное! — он нацелился ножом на окорок, придав лицу какое-то хищное выражение, Алина бы сказала, даже зверское, ей даже стало не по себе.
— Нет, — девушка развернулась, чтобы уйти к себе в комнату. Раз уж нельзя спокойно посидеть в тишине перед любимым сериалом, то хоть полежит в теплой кровати.
— Слушай, Алька! — родственник назвал ее, как в глубоком детстве называла мама.
Алина хотела забыть это имя, упрямо не откликалась на него, когда папа или Лидочка пытались ее так позвать. У двоюродно-троюродного брата это получилось так естественно, что Алина замерла, невольно прислушиваясь к имени, звуки которого повисли в кухне под потолком, оно мелодично звенело, отражаясь от стен: «Аля! Аля! Аля!» — это было так волнительно, словно мама окликнула ее, словно она здесь, в доме, просто вышла на балкон, развесить белье. Алина даже прислушалась не стучат ли мамины каблуки? Мать не признавала обувь на сплошной подошве, даже домашние туфли у нее были на тоненьких каблучках. Мама! Девушка вздохнула и осуждающе посмотрела на брата, ну зачем он так ее назвал?! На это имя наложен запрет, «табу»!
—
с верхнего этажа - на её отсутствии совести моя расшатанная нервная система. Такие девки гуляли и в общаге на блоке... Сколько мы с соседкой ночей из-за них недоспали (соседка была тоже из села - нормальная толковая девочка)... Ух, очень живо описали, очень остро, до искренней ненависти к описанным лицам.
Судя по всему, не такие уж они и родственники. Похоже, этих двоих связывают особенные узы. Заинтриговали!
