В замке пропал король

 В замке пропал король
 
 
В хрустальном замке этой ночью пропал король.
Еще вчера стражники сопроводили его до опочивальни королевы, замкнули двери перекрещенными пиками. Никто мимо с тех пор не проходил. Один из стражников отлучился посреди ночи за угол по малой нужде, но его напарник все же держал стражу. Королева спала, когда король пришел в опочивальню,  он к ней не приставал, что ей было давно не в диковинку. Она приняла капли, прописанные доктором, которые чуть ли не мгновенно погружали ее в сон и действовали даже спустя два часа после рассвета. Обычно ее тревожили храп короля, первое утреннее щебетание птиц, затем подводы, доставлявшие в замок пропитание, все необходимое. Просыпалась она обычно часам к десяти, долго потягивалась, дергала за шнурок, вызывая прислугу, ее умывали, снимали сорочку, протирали тело, душили благовониями, обряжали в новое платье. Зачитывали, что ей ей предстоит совершить в этот день - самой ей такого никак не запомнить. После наведывался барон Бриккен, ее официальный любовник, чтобы порасспросить, как ей спалось, что снилось. Он все терпеливо выслушивал и даже толковал сны.
Но этим утром все было по-другому. Королеву пробудили еще до того, как прекратилось действие капель, задолго до десяти утра, потому она с большим трудом приходила в себя. Трясла головой, щурилась на солнце, руки, ноги ее не слушались, немели. Она не понимала, к тому же, почему перед ней не ее фрейлина, а мужчина из охраны, которого она видела множество раз, но который ни разу не был ей представлен - совершенно другого круга человек. Он представился ей как Зэ Бальц и сказал, что вынужден будет осмотреть опочивальню.
-Потому что король должен был встретиться утром с гиспанцами,- объяснился он,- но пропустил встречу. Никогда с ним такого не случалось, его обыскались по всему замку. Гиспанцам было сказано, что король приболел, встречу перенесли назавра. Когда вы в последний раз видели короля?- поинтересовался он как бы между прочим, проходя ладонью по стенам комнаты. Одна за другой ему обнаружились потайные двери - три их было. Какие уж они потайныем подумалось ему, если обнаружить их проще простого.
- Вчера мы виделись,- ответила королева,- за официальным обедом. Ужинать он ушел к любовнице. Ночью он лег со мной, но не уверена, могло и показаться, я ведь на снотворных каплях, сон и явь для меня так переплетены. Мне снилось что-то из детства, когда король плюхнулся в постель, перебив сон. Или мне приснилось, что он плюхнулся. Не буду ничего утверждать.
- Запиши все,- сказал Зэ Бальц мальчику-писарю, что следовал за ним по пятам.- Ночью кто-то лег в постель с королевой, но она не уверена, что это был ее супруг, да и вообще не уверена, что таковое имело место. Однако, по словам стражи, король в опочивальню все-таки вошел. И, по их же словам, не покидал ее. Они, конечно же, могли сговориться, но с какой целью им сговариваться? Могли, впрочем, и не сговариваться, если один из стражников посреди ночи отлучился на несколько - пусть даже пару - минут. А за эти минуты могло произойти что угодно.
- Нельзя ли излагать мысли помедленнее, херр?- попросил мальчик-писарь.
Зэ Бальцу выпал редкий случай превратиться из никем не замечаемого человека, вечно пребывающего в тени, в героя истории, которая, возможно, потрясет все королевство. Писарь, в связи со своим малым возрастом, не понимал возложенной на него случаем миссии, ленился, записывал все с неохотой. В целом они представляли собой странную пару: мужчина под два метра, с виду тщедушный, различимый разве что на улицах, среди других людей, а в замке сливающийся при своей серости со стенами, мог вытянуться вдоль стены и укрыться за любым углом. Писаря-мальчишку звали Чибальд, росту в нем было ровно столько, чтобы достать до пояса Зэ Бальцу, телосложение кругленькое, выражение лица обманчиво-глуповатое, что Зэ Бальца вполне устраивало. Из всех учеников он выбрал именно Чибальда и прочил ему б будущем хорошее место. Единственно, что могло помешать карьере писаря - его лень: приходилось проверять, все ли тот записал.
Итак, Зэ Бальц без труда обнаружил в опочивальне королевы целых три потайных двери. Легкость, с которой он их нашел, его насторожила, позже он обязательно обыщет покои тщательнее. Пока же он измерил их шагами: вышло сорок шагов в одну сторону и тридцать в другую. Потолок метров в шесть-семь, вроде пустая деталь, но кто знает, что может пригодиться в дальнейшем.
Около десяти в опочивальню пожаловала фрейлина королевы, некая Дайна. Лицо у нее было круглое и с виду доброе, но Зэ Бальц сразу обнаружил в ней скверный характер, вечную готовность противоречить всем и всему. Некоторые из округлостей этой девицы ему все же пришлись по нраву, разве что бедра несколько неприлично выпирали из платья, задиристо оттопыривало платье мягкое место, чуточку распущенный животик также приглашал к общению. Грудь была открыта на все три свои четверти, щеки были точно два румяных яблока, белоснежные зубы, бросались в глаза подкрашенные угольной пылью ресницы, синие зрачки глаз, которых не всретишь в жизни; по глубокой ямке на каждой щеке и одна на подбородке. Со спины, в вырезе платься, виднелась нежная тонкая кожа с редкими веснушками. Она точно сошла с полот Гольдбейна.
- Записывай все, мной сказанное,- сказал Зэ Бальц писарю.- Всякая мелочь может в дальнейшем пригодиться.- Фрейлина, несмотря на все эпитеты, которыми он ее наделил, была далеко от его идеалов, его зажигали совсем другие женщины, он просто отдавал должное физическим свойствам фрейлины. Королева была ему ближе, хотя и во многом, в возрасте, в том числе, уступала фрейлине.
- Может вам лучше будет выйти,- обратилась фрейлина к Зэ Бальцу,- пока я буду приводить королеву в порядок.- Она выложила все свое на туалетный столик: тряпочки, губки, благовония. Она хлопнула в ладоши, и тут же подоспела служанка, достала из-под кровати ночной горшок и тут же поспешила его вынести.
- Выйти мы не можем,- сказал Зэ Бальц, имея в виду себя и мальчика-писаря, в сторону которого он кивнул.- У меня на счету каждая минута. Но я могу отвернется, отвернется и мой писарь. А я тем временем буду всех вас расспрашивать.- Он присел на край кровати, на которой легко уместились бы пятеро мужчин или же три женщины, писарь пристроился рядышком. В настенном зеркале отражалось все, что происходило за его спиной, но, как он убедил себя, не было в том его вины. В зеркало он поглядывал лишь мельком.
- Знаю, королева, что у женщин не спрашивают о возрасте,- сказал он,- а тем более у особ такой величины, как вы. Прекрасно знаю, что вам шестнадцать, и что через шестнадцать лет вам будет те же шестнадцать. Знать ваш возраст мне нужно не для удовлетворения праздного любопытства, а в интересах следствия, тайна вашего возраста сохранится среди присутствующих. Так сколько вам лет.
- Сорок пять,- ответила королева,- мне скрывать нечего.
Подсматривая за королевой в зеркало, Зэ Бальц заметил, что королева прекрасно сохранилась для ее возраста и даже во многом отвечала его вкусам. Фрейлина сняла с королевы сорочку и начала протирать ее влажными салфетками, так что начальник охраны мог рассмотреть достаточно внимательно. Все это в интересах следствия, повторял он себе. Бедра у королевы выгибались дугой, что являлось мечтой любого настоящего мужчины, как спереди, так и сзади, королева виделась лакомой конфеткой. Нежная ее часть представляла собой нечто вроде глобуса, до которой так и хотелось приложиться ладонью. Тонкие римские икры и еще более тонкие лодыжки, которые несли на себе всю эту красоту, опровергали все физические законы. Грудь у королевы была небольшой, но Зэ Бальцу нравились все виды груди: от мальчуковой до распущенной до пояса.
- Мне все это нужно описывать?- поинтересовался малøчик-писарь. Зэ Бальц только сейчас понял, что излагает мыси вслух.
- Записывай все, мной сказанное,- ответил он.- Трудно сказать, что в дальнейшем пригодится.
- Как скажете,- вздохнул Чибальд,- только я забыл, о чем вы только что говорили. И Зэ Бальцу пришлось все заново повторить.
- Король, полагаю, будет младше вас?- продолжал допрос Зэ Бальц.
- На придцать лет,- ответила королева, переворачиваясь на живот. Фрейлина массировала ей плечевые лопатки и щекотала вдоль ребер,- почти на тридцать лет. Мальчишка. Вот ему как раз-то шестнадьцать, и всегда будет столько же.
- Как часто у вас все это случалось?- поинтересовался Зэ Бальц.- Вы понимаете, о чем я.
Королева даже и не стала морщить лоб, чтобы припомнить:- Два года назад случилось это - впервые и единожды. Сами понимаете, что политические браки не создаются на небесах.- И на этом королеву понесло: за долгие годы ей выдалась возможность высказаться, и она ее не упустила.- Король прекрасный с виду мальчик, но такой неумейка, все приходилось ему объяснять, а в таких условиях совершенно невозможно развиться чувствам. Оба мы не устраивали друг друга.
Одна из потайных дверей вдруг распахнулась и в опочивальне возникла тучная фигура барона Биккена.
- Я, кажется, ошибся комнатой,- сказал он и попытался улизнуть, но Зэ Бальц опередил его и захлопнул дверь ногой. Он указал барону на место между собой и писарем и продолжил допрос.
- Королева,- сказал он,- вы знакомы с этим человеком?- он ткнул пальцем в трясущегося от страха человека. а трястись было от чего, ибо прелюбодействие с королевой каралось четвертованием.
- Это мой официальный любовник,- сказала королева.
- Это неправда,- закричал барон.- Не верьте ей, я просто ошибься дверью.
Конечно, не мог он ошибиться дверью, но даже и такой возможности Зэ Бальц не исключал. Люди ошибаются, но барону такая ошибка могла обойтись дорого, лишением головы.
- Я понимаю,- сказал он,- что официально вы любовник королевы. Но была ли у вас физическая связь? Мне очень важно знать это для следствия.
- Была,- сказала королева, а барон тем временем заерзал на постели.
- Видите ли, барон,- сказал Зэ Бальц,- я могу сейчас отправить вас в подвалы. Где вам будут приносить поесть и попить раз в день. И все это будет поедаться крысами. Ваши руки и ноги будут оплетать цепи, вы будете получать по три хлыста от охранника утром, в обед и вечером. Прибавим к тому пытки. Желаете вы провести это время у себя дома и наутро признаться во всем. или же провести ночь в подвале и наутро признаться во всем. Выбирайте.
- Выбураю первое,- не задумываясь, вскричал барон.
Поведение барона внушило Зэ Бальцу уважение. На месте барона, он предпочел бы сказать всю правду, пусть даже нелестную. Приглашенный кузнец заковал ноги и руки барона в металлические ахваты, а стражники повели барона в подвалы. Следствию это пока никак не помогло, следовало опросить ночных стражников, причем появился только один. Второй, тот, что отлучился ночью по малой нужде, был зарезан в казарме. Вроде проявилась какая-то дорожка к раскрытию тайны, но и исчез человек, который мог бы пролить на все свет.
В опочивальню Зэ Бальц приставил стражников, которые бы следили за потайными дверьми. К себе двоих, что шли бы впереди, и не столько бы охраняли, сколько отпугивали. Да и куда шли, в комнату Зэ Бальца, где и развернуться-то одному негде, а тем более кого-то привести. Чибальд следовал за