Голова страшно болела , в ней нудно звучал гул мотора. Откуда-то со стороны доносился слабый непонятный шум. С трудом разлепил глаза, огляделся , не понял — где очутился, но это явно не самолёт. Неожиданно откуда-то возникла женщина со стаканом в руке.
- Ты кто?
- Я? Твоя жена, или забыл уже?
- Какая жена? Я не женат!
- А зачем тогда вчера подрался, меня защищал? Всем объявил, что я твоя жена!
- Не помню, ничего не помню! У меня амнезия!
Амнезия? Это что за таке — амнезия? Ладно, не печалься, выпей рассольчику — полегчает! - и протянула стакан с какой-то жидкостью.
Чуть солоноватый напиток и правда принёс облегчение. Очистилось зрение, шум в ушах поутих.
- А где я?
- Как где? Дома. Где ещё мужу после пьянки быть?
- А кто меня раздел?
В ответ звонкий смех, и протянутый стакан с рассолом. Медленно, смакуя, выпил :
- Просвети, раз жена, как я здесь оказался?
Женщина присела рядышком и вздохнула:
- Не помнишь, значит? А откуда летели, помнишь?
- Конечно, помню — с вахты.
- Так не долетели — непогода. И приземлились, вернее приснежились на наш аэродром — прямо в сугроб. Уж не знаю, что приключилось, но застряли и наверно надолго. Вас всех в гостиницу привезли, не ночевать же в сугробе. А там наши гуляли. А вы как прибыли, веселье по новой началось. Угощали щедро, пьяны были донельзя. Один из ваших решил за мной приударить, приставал. А ты вступился, объявил всем, что я твоя жена, ударил того крепко, и оба свалились. Так тебя мои друзья до дому и донесли, и раздели, и спать уложили. Чтобы под присмотром был.
- Ничего не помню. У меня контузия была, оттого — амнезия.
- Да ладно, не тушуйся! Всё таки ты меня вроде как спас.
- А кто воет?
- Так ветер! На улице такая пурга, не высунешься. Так что придётся пожить здесь малость. Не знаю, что там с вашим самолётом, как улетите?А ты вставай и иди в ванную, приводи себя в порядок. Полотенце я приготовила.
Посмотрел ей вслед, встал, огляделся. Странно — вроде всё знакомо. Де жа вю! Прошёл в ванную и удивился — и не спросил, будто точно знал где. После душа стало полегче, голова гудеть перестала. Прошёл на кухню, откуда соблазнительно пахло чем-то вкусным.
- Проходи! Садись поудобнее. Я и борщ разогрела. Вчера , поди, так и не ели, уж больно быстро напились.
Аромат был обалденный, съел борщ в один миг, а перед ним уже и котлетка с пюре. Жизнь хорошо! Посмотрел внимательнее на хозяйку, вроде как знакомы. Симпатичная, хотя и не молода.
Стукнула дверь, в кухню заглянул черноглазенький парнишка:
- Мам, привет! Мы не учимся! Я к Вовке, до завтра. Лады? Здрасте!
- Ты поел бы, Егорушка, всё на столе.
- Да не волнуйся, я с Вовкой. Тётя Клава накормит. Некогда! - и исчез.
- Сын? И сколько ему?
- Семнадцать, школу заканчивает.
- А где отец?
Так амнезия же?
Рассмеялся — пошутила.
- Спасибо за приют и угощение, хозяюшка! Как звать тебя — величать?
- Лиза, Лизавета я.
- Лиза, Лиза, Лизавета! Я люблю тебя за это, и за это и за то, обожаю на все сто! - откуда-то из неведомых глубин выскользнули слова. Остолбенели оба: он от неожиданности- откуда знает, она с глазами, полными слёз.
- Ой, ты прости меня, пожалуйста. Обидеть не хотел, сам не знаю, как вырвалось. Можно — я прилягу, в сон что-то потянуло.
Осторожно прошёл в комнату. И опять возникло де жа вю. Будто всё ему знакомо. Даже фото на стене. Где видел? Стал рассматривать. Эта Лиза — молодая, с рыжеватой косой. Парнишка — Егор: во всех видах, от младенца и до школьника. На кого похож — непонятно, но где-то видел. Свадебное фото. Тоже кто-то знакомый.
- Прости за любопытство, Лиза, вот рассматриваю фотографии, можно?
- Конечно можно. За погляд денег не берут. - с какой -то печалью в голосе. Пошла в спальню, поправила постель, и мимо, но он, желая извиниться за доставленные хлопоты, остановил на полпути и заглянул в глаза. Аж голова закружилась от взгляда карих глаз. Не сдержался, обнял, прижался к губам поцелуем. Он трепыхнулась. как пойманная птичка, но не вырвалась, прильнула и ответила на поцелуй.
И снился ему блаженный сон: солнце, тепло, и рядом она, любимая. Притянул к себе горячее тело, провёл рукой по спине сверху донизу, прошептал:
- Ах ты моя лиса — лисанька!
Она , сонная, по-кошачьи вытянулась, вскинула руки, обняла: - Михасик мой любый!
Проснулись одновременно, пришли в себя и уставились друг на друга в оцепенении. Михасик? В голове вроде что-то щёлкунуло.
- Лиза? Ты Лиза? Моя Лиза! - Сел в сильнейшем возбуждении на кровати, протягивая к ней руки. -Я вспомнил, понимаешь, я всё вспомнил! Любимая! Как мне было плохо без тебя! Как случилось, что я тебя потерял? Проклятая амнезия!
- Миша, Михасик! А я думала, что просто не хотел признать меня, забыл. Столько лет прошло. Я и не чаяла тебя увидеть. Мне же сказали — без вести пропал, погиб. Но я не верила, всё равно ждала.
Слёзы лились рекой из её глаз, а он целовал и целовал лицо, собирая губами слезинки. Он был счастлив — проклятая амнезия прошла, он вспомнил всё, почти всё. Все годы он чувствовал, что ему чего-то не хватало, но вспомнить не мог.
И он вспомнил: Афган, потом Чечня. Взрыв, контузия и долгие месяцы беспамятства. К счастью, не комиссовали, отправили служить в провинциальный городок, почти забытую военную часть, обслуживающую аэродром и завод по ремонту техники. Как с грехом пополам удалось сохранить воинскую дисциплину и с помощью местных властей сберечь солдат от нищеты и голода. Даже в те лихие года провинция жила в прежнем режиме, вернее выживала, как могла. Вспомнил как встретил девушку своей мечты, рыжеволосую хохотушку Лизавету, недотрогу, как долго не смел признаться в любви и как стремительно, в одночасье сыграли свадьбу под Новый год.
И потом по воле далёкого начальства был вызван в Москву...
И очнулся в госпитале Иваном ничего не помнившим. Хорошо, что бандиты, выбросившие его , полумёртвого ,с поезда, забрали только деньги. И как лечащий врач Тамара Яковлевна по крупицам восстанавливала его память, помогла оформить пенсию по контузии. И была его другом и женой три года, пока не нашла более успешного спутника жизни. И что оставалось — работать. От вахты до вахты — с внутренней потерей в душе.
Обо всём пережитом он рассказал вновь обретённой жене, а та слушала, обливаясь слезами.
- Лиза, моя лисонька! А как же ты без меня прожила годы? Неужто не забыла?
- Михась, ненаглядный! Люди помогли. Помнишь Юрия Павловича, нашего председателя горсовета? Он сумел всех организовать, теперь он наш мэр, бессменный. И завод сохранили, и фабрику, и даже аэродром все годы обихаживали, а то уж точно рухнули вы бы в никуда. Ты как с неба свалился! Ой, что говорю, так ведь так и есть — с неба! Я как тебя увидела, чуть не умерла. Мне ведь и документ выдали, что пропал без вести, а я не поверила. А тут ты, как снег на голову. Потом началась такая пьянка, от безделья. И один из ваших стал приставать, а ты так припечатал нахала, что оба свалились без памяти. Тебя не только я узнала. Потому и дотащили ко мне, раздели и спать уложили. А когда ты меня за чужую принял, я и не стала тебя терзать. Столько лет прошло. Раз не признал, так тому и быть.
- Лиза! Я и был в беспамятстве. Полжизни забыл. Ты мне кого-то напоминала, а я и вспомнить спьяну не мог. Как стыдно!
- А как же ты приговорку нашу про Лизавету вспомнил?
- А не знаю — сами выговорились слова. Но я как пришёл в себя, почувствовал себя как дома, вроде всё знакомо. И уж прости, что на тебя набросился, сам не понял, а ты меня так целовала!
- Миша! Я же тебя люблю, и не забыла. Может и не вспомнил бы, а всё равно мой. Может потом полюбил бы снова. Пурга когда ещё кончится...
- Ну ты и лиса! Нет, ты права. Я нынче холостяк, перекати поле. Наверно и захотел бы остаться. Вот ты скажи, почему замуж не вышла? Ты всегда была желанной. Помню, как меня за тебя побили местные. А ты со мной осталась.
- А я и не знаю! Никто мне не мил был. А потом Егорушку поднимать надо было. Пошто ему чужого отца придаривать.
- Постой, так Егор...
- Да твой он, твоя кровиночка! Только узнала я, когда ты уехал.
А уж как похож на тебя, прямо чудо! А уж ласковый — точно в тебя. И помощник растёт. Я же пятый год директор гостиницы, а он электриком работает и школу заканчивает.
- То-то он мне знакомым показался.
- Ты не думай, я все твои вещи сохранила, и альбом с фотографиями. А некоторые на стенку и повесила. Ты же видел. Неужто сам себя не признал? Хотела тебя спросить, прости. Как же ты женился во второй раз, в паспорте отметка ведь была.
- Так в том и дело, что паспорт новый справили, сказали, что ничего нельзя было там прочитать. Да и место последней службы нашли с трудом, и сообщили, что расформировали часть. И возвращаться и некуда. и незачем. А я и не мог вспомнить даже название города. Ясногорск вроде.
- Нет, Белогорск наш город, так издавна назывался, уж не знаю почему, видно за снега белые. А часть так и осталась, и завод работает мала помалу, и за аэродромом надзор. Такое указание поступило — сохранять. Начальству виднее, зачем.
- Странно. Но меня тогда всё равно отстранили от службы, и возвращаться мне было некуда. Потому и женился я на Тамаре, я не помнил, что женат. Только не долго прожили, денег мало зарабатывал. Нашла себе генерала. Как живет — не знаю, давно было, жил бобылём. Если бы раньше вспомнил! Но если не прогонишь — здесь , с тобой, и Егорушкой и останусь. Найдётся для меня работа?
Лиза вся зарделась, в ответ крепко прижалась, и Михаил ответил ей тем же. Он был счастлив тем, что память к нему вернулась, и что теперь его не будет больше мучить что-то забытое былое.
К счастью для них, он не вспомнил , да и не мог вспомнить ничего, почему так сложилась жизнь, так как многого просто не знал. Не знал, как попал случайно в бандитскую разборку в поезде, как оказался в кювете, как чудом выжил, потому что доставили его в военный госпиталь, где его, как и других военных, выхаживал персонал. Не знал, что сведения о расформировании части были ложные, и про город тоже. И как Тамара Яковлевна привела в негодность паспорт со штампом о браке и помогла оформить новый. И как довольно умело подвела его к женитьбе. Это потом, разочарованная, нашла для себя нового мужа, оставив Михаила без жилья и со сломанной памятью. Но всё благополучно закончилось, и лучше о таком и не вспоминать. Память избирательна и изобретательна.
