Тайна лесного озера

бояться, но заявление,  всё же, написала. И вскоре забыла  про  него. Потому что пришла беда похлеще этой. Началась  перестройка, и  наступил всеобщий  чёрный день.
 Деньги,  накопленные  моими  родителями, исчезли, а  вскоре за  ними ушли в мир иной  родители, не выдержав горечи утраты. За  ними  следом  ушел   дедушка, и  я  осталась  одна круглой  сиротой. Тут, сами понимаете, не до  заявлений в  милицию.
Вскоре  появилась  семья: дети и муж, который  всегда  на заработках, да  и деньги  на  автобус  мне тратить  не хотелось.
 
 А   недавно я решила  навести  в доме  порядок и  нашла   половинку  от  старого заявления. Бояться  мне уже нечего: дети  выросли, муж-таки  в городе,  и  я решила  снять  грех  с души.
 
 Приняв из  рук заявительницы листок, я положил его  в папку и отпустил пожилую женщину домой, пообещав, что обязательно разберусь с изложенными фактами.
 
В этот вечер я долго сидел в кабинете, курил и думал. Если  верить  заявительнице, то  на  участке в то  время, когда ваш покорный слуга только  родился, произошло  двойное  убийство, о  котором никто,  кроме  участников  и заявительницы, не знает.  Нужно  подать  запрос: не  пропадали ли туристы    в нашем  районе?
 
Вскоре   из областного  архива пришёл ответ с подтверждением, что  в   одна  тысяча девятьсот шестьдесят девятом году пропали  два велотуриста. Оба были студентами  областного юридического  университета.
  Выезжали  в поход  вшестером, а  вернулись четверо. Вернувшиеся студенты подали  заявление об исчезновении товарищей.  Якобы после  первой  ночёвки   в лесу они  поругались, и двое уехали  от  них  в неизвестном  направлении. Розыск  ничего  не дал.  Четверо  подозреваемых придерживались одной  версии, и  их  вскоре  отпустили за  недоказанностью причастности к исчезновению  сокурсников.
 
       А что  если  трупы  пропавших студентов и по  сей день лежат  на дне того озера, на  берегу  которого  тётя  Соня Руль исполняла   аиста?
 Не откладывая дела в долгий  ящик, я на   своём стареньком  уазике подъехал  к  дому Цукерманов и  пригласил тётю Соню в  автомобиль. Старая женщина, тяжело  дыша, с  трудом  влезла  на  сиденье   рядом  со  мною, и мы,  проехав  чуть меньше  пятисот  метров, уперлись в берег озера.
 
Тётя  Соня уверенно  показала поляну, на  которой она  изображала  птичку, и  где затем  произошло  двойное  убийство.
 
Выход  с этой поляны  на берег  озера  был один.  К  нему  вела  едва заметная тропинка, по  которой  к  воде спускаются местные любители рыбной  ловли.
 
            - Если  трупы лежат  на дне, то их не могли  опустить  в  воду далеко  от берега.  У туристов  не было  лодки.  Скорее  всего, с ними на дне  и  их велосипеды. Приятели убитых, студенты юрфака, отлично понимали, что  малейшая зацепка  могла указать  на  них. Поэтому они  всё  спрятали  под  водой, – думалось мне.
 
            - И где  мне брать  водолазов?
 
Официально  их  никто  не пришлёт. Да  и дело уничтожат  в самом зародыше, так как, по  моим справкам,  те оставшиеся четверо  туристов вот  уже  не один десяток  лет занимают руководящие  посты  в области.
 
Выход из этой  ситуации пришел  в голову  сам по себе. Раздевшись, я залез  в воду. Стояла  середина  лета и  вода была приятной  температуры, лёгкой  прохладой  остужая  моё  разгорячённое от  волнения  тело.
 
Не сказать,  что  быстро, но  мои  ноги, всё-таки,  нащупали раму велосипеда. Я пытался  поднять  то, что осталось от  велосипеда  и  того груза, который был  привязан к нему. Но  усилия  оказались напрасны.  Всё  затянуто  илом, который крепко держал   добычу.
 
Передо мною встал  вопрос: поднимать  груз  со  дна или пусть  озеро   дальше хранит  эту  тайну?