Мёртвый мост

нет. Сегодня они одни на трассе.
    – Жми, Воро-она-а! Ворона, Жми-и-и!
    И Ворона летел, словно у него были крылья. Он оторвался от ребят, доехал до Креста и повернул налево, к Мертвому мосту, а за ним и остальные. Муря понял, что Ворона решился прыгать и засмеялся.
    – Молоток, Ворона! – крикнула на ухо Маринка.
    Они стремительно приближались к реке. Муря почувствовал, как слился со своей Явой, машина, словно его собственное тело, была послушна каждому движению. Вправо, влево, вправо! Моторы ревут! Кейф!

    – У-у-у-у-хх-х-у-у-у! – закричал от восторга Ворона.
    – У-у-у-у-хх-х-у-у-у! У-у-хх-у-хх-у-у-у! – радостно орали Муря, Сантас и Маринка, Ворона чуть впереди, Сантас и Муря следом.

     Белая луна, наконец, вырвалась из мрачных туч на чистое небо и далеко осветила всё вокруг: и старую дорогу, и поле, и ребят. Повернув голову, Муря вдруг заметил, что на заднем сиденье Сантаса кто-то сидит. Он не понял. Снова оглянулся на друга и в свете яркой луны чётко увидел, что это было какое-то страшное мерзкое чудовище! Тонкие кисти лежали у Сантаса на плечах, лица у него словно и не было, только чёрный открытый рот. Не то волосы, не то какие-то длинные нити относило далеко назад. Урод повернул голову, и вместо глаз Муря увидел два пустых отверстия, глядящих прямо в него. Ужас парализовал Мурю.
 
    – Ах-ах-ах-ах – заскрипел смехом вурдалак.
    – Ах-ах-ах-ах – зазвучало впереди. И Муря увидел, что за спиной Вороны сидит такой же упырь.
    Муря жал на тормоза, но его Ява, как и мотоциклы ребят, бешено неслись, набирая и набирая скорость. Двести, триста?!
    – Ах-ах-ах-ах! – жутко смеялись чудовища.
    У Мури от страха свело живот.
    – Я сплю! Я сплю! – в полуобмороке приказывал он.

    И вдруг на фоне белого лунного неба Муря ясно увидел, взмывших вверх вурдалаков. Тела их были короткими, словно без ног. Уродливые  упыри легко и плавно поднимали безжизненные тела Сантаса и Вороны к небу, сжимая длинными пальцами их плечи. Руки ребят были безвольно опущены вдоль туловищ, головы повисли набок. Они парили всё выше и выше, пока не превратились в чёрные точки и совсем не исчезли с глаз. А мотоциклы катили и катили по дороге без своих седоков.
 
***
    Муря нашёл себя утром, он сидел у Мёртвого моста, прижимал к вене влажную от спирта ватку. Вокруг суетились люди, люди, милиция, скорая, зеваки. Кто-то распоряжался, кто-то причитал, кто-то что-то спрашивал.

    Муря на слабых ногах подошёл к мосту и посмотрел вниз. Мелкая речушка омывала изуродованные тела Вороны и Сантаса, разбитые мотоциклы лежали там же. Какой-то мужчина с блокнотом стал задавать вопросы, но Муря молчал.
 
    Он молчал и тогда, когда опускали в землю его друзей. Душа его, словно и её придавило могильной плитой, мучилась и не хотела всего этого принимать, она терзалась и ныла от безысходности. Наверно ему стало бы легче, расскажи он про упырей, но Муря справедливо полагал, что тогда его примут за сумасшедшего. Муря не знал, как быть, ведь это он первый высмеивал все эти сказочки про вампиров и прочую нечисть. Его нет, этого царства мёртвых. Но что же он видел? Или есть? Как же тогда?.. Всё это – смерть друзей и перенесённый ужас сводили Мурю с ума. А может, он уже сумасшедший?!
 
    Он избегал Маринки, боялся, если спросит о вурдалаках, она покрутит пальцем у лба. Вынужденный молчать и, не имея возможности выплеснуть своё горе, прокручивая перед глазами всё снова и снова, Муря загонял себя в тупик. Его воспалённый мозг боролся, искал выход. И Муря принял решение. Он поедет на этот чёртов мост! Или эти гады существуют, и тогда он снова их увидит. Или вурдалаков нет, всё это – его воображение! Тогда он выкинет ночное видение из головы. И Муря успокоился.
 
    Вечером он выкатил из гаража Яву, сел, вставил ключ зажигания, надел шлем.
    – Что, старушка, поехали? – и выжал сцепление.
    Он не заметил идущую к нему Маринку, которая кинулась наперерез, замахала руками, чтобы он остановился. И  хорошо, что не заметил – всё-таки она девчонка, ни к чему ей всё это.
    Вечерний город переливался огнями. На мгновенье Муря увидел, что у Креста, собрались ребята, остановился…  Он остался один. Горько усмехнувшись, пересёк трассу.
 
    Тёмно-синее небо зажигало звёзды. Пусто в поле, тихо, тревожно, словно вымерло всё живое. Щемила тоска, Муря подумал, что не надо было ехать, и решил, вот доедет до моста и вернётся. Потянуло холодом, а вместе с ним тошнотворной сладковатой вонью. И тут Муря с ужасом осознал, что сзади него кто-то есть! Мерзкое чудовище, вурдалак! Кровь застучала в висках, паника охватила Мурю. Он надавил на газ, рванул вперёд и на бешеной скорости стал резко наклонять мотоцикл то вправо, то влево, пытаясь сбросить страшного седока. На плечи Мури опустились чёрные кисти демона, длинные когти достали до середины груди. Даже сквозь куртку Муря почувствовал, какие они ледяные и жёсткие как ветки.
     – Ах-ах-ах-ах,  – захрипел над ухом замогильный жуткий смех упыря. Животный ужас парализовал   Мурю и он перестал мыслить.
 
    Безоблачное небо переливалось далёкими звёздами. Муря подумал, что пора возвращаться. Густые сумерки разрезал свет фар – справа к нему присоединились Реба и Ворона, слева догнали Дэн и Сантас. Они подняли в приветствии краги, их мотоциклы выстроились, как раньше, в одну линию. Друзья были рядом, и Мурю охватило ни с чем несравнимое счастье и умиротворение. Слёзы радости подступили к глазам, и он глубоко спокойно вздохнул.
 
    Огромная немая луна освещала Муре путь к Мёртвому мосту.