шара?
– Простите, но пока вопросы задаю я. Итак, это ваши люди спровоцировали лорда Броундеса украсть собственную картину?
– Позвольте предположить, что он сам вам все рассказал.
– Да, сэр Кеннет признался мне, что некто, инкогнито, предложил за портрет архиепископа Метью полтора миллиона наличными, причем эта сделка должна была стать секретной. Это – ваших рук дело?
– Лорд соблазнился возможностью получения двойной цены, – улыбнулся я. – Полтора миллиона – страховка, и полтора – за сам портрет. Сообщение в прессе о краже должно было стать сигналом для первой выплаты.
– Сообщение было, а выплаты не последовало, – продолжил Шелтон. – Не получив ни денег, ни какого-то сигнала от предполагаемого покупателя, сэр Кеннет понял, что обманут, и, приехав в нашу компанию, уже не был уверен в себе, как раньше. Я же, почувствовав это, прижал его несколькими, известными вам наблюдениями – и уважаемый лорд признался мне в содеянном. В итоге, мы пришли к договоренности: все остается между нами. Я, якобы, нахожу украденный портрет, а лрод Броундес … Впрочем, подробности вас не касаются.
Я кивнул.
– Значит, ваши люди заварили эту кашу только потому, что знали, что я веду страховку лорда, и после кражи посещу замок? А вы приехали, чтобы проникнуть в замок вместе со мной?
Я кивнул.
– А черный шар – самонаводящаяся сферическая камера, при помощи которой вы зафиксировали код замка?
– Вы же сами об этом догадались.
– Да, я тоже знаком с такими игрушками, – удовлетворенно улыбнулся Шелтон. – Ладно, главный вопрос оставлю на потом. Теперь спрашивайте вы.
– У меня вопрос только один. Знает ли лорд Броундес, что за шар лежал против его двери?
– О, да – это, разумеется, единственное, что вас интересует! Только ради моего ответа на этот вопрос вы сидите со мной и позволяете себе немыслимые для секретного агента откровения. Отвечаю: пока не знает. Удовлетворены? Теперь – моя очередь? Итак, назовите пославшую вас страну.
– Вы же сами ее уже назвали.
– Дима, ответьте прямо. Здесь нет прослушки.
– Надо было купить хоть одну бутылку на ярмарке вина.
– Что ж, если считать эти слова признанием принадлежности к Мосаду, моим патриотическим и гражданским долгом является немедленная выдача вас британской полиции и предупреждение сэра Кеннета о вашем проникновении в его кабинет и, очевидно, в компьютер. Иначе я превращусь в пособника шпионящего в Англии государства, захватившего чужие земли и притесняющего коренное население. Что скажете?
– Наоборот, Шелтон! Как истинный англичанин, вы должны понять меня лучше, чем кто-то другой. Еще при жизни нынешней королевы, Англия владела почти пятой частью мира – Индия, Афганистан, Малайзия, Гонконг, Австралия и половина Африки. Кстати, и Палестина. Вот она, настоящая английская запеканка! "Правь, Британия!" Мы же вынуждены воевать, только чтобы не погибнуть и сами стесняемся собственных побед: возвращаем врагу захваченные в бою земли, разрушая для этого свои дома. Мы предупреждаем его о намеченных целях и заботимся в наших больницах о его раненых. Что же касается сэра Кеннета, то главным его занятием и источником дохода является не торговля нефтью, а закупка и доставка оружия окружающим нас бандам – тем, которые обстреливают наши города и взрывают автобусы. Свой белый лэптоп он включал в сеть только на короткие промежутки времени, справедливо опасаясь наших хакеров. Надеюсь, что теперь мои коллеги смогут больше узнать о деятельности и о планах Его светлости. Надеюсь на вас, Шелтон. Надеюсь на то, что вы проявите глубокое, а не поверхностное понимание ситуации и не огорчите сэра Кеннета сообщением о том, что его лэптоп теперь доступен заинтересованной стороне. Сохраните молчание, мой друг, и когда однажды вы услышите, что в одном африканском порту взорван сухогруз, перевозивший контейнеры с оружием, или где-то в пустыне неизвестные бомбардировщики разбомбили колонну грузовиков с ракетами, знайте, что это было сделано не без вашей пассивной помощи. Как вы и желали, я откровенен куда больше, чем это допускается любыми инструкциями, в надежде на ваше понимание и молчание. Надеюсь, моя откровенность не напрасна.
– Просто у вас нет другого выхода.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Или вы намекаете на возможную ликвидацию? Нет проблем, – улыбнулся Шелтон и демонстративно отвернулся.
– Но я еще не получил обещанного мне подарка, – заметил я. – И глупо ликвидировать того, на кого потрачено так много слов. Кстати, мой друг: ваш затылок с нетерпением ждет визита к парикмахеру.
Шелтон повернулся к столу.
– Итак, Дима, вы мне предлагаете войти с вами в сговор против собственного соотечественника?
– Подвергающего опасности чужие жизни и нарушающего британские и международные законы, – продолжил я.
– Оставьте лорда Броундеса. Даже если допустить, что евреи гуманнее арабов, не вижу причин оказывать им предпочтение.
– А лорд Бальфур – видел.
– Он был верующий христианин – у него были свои мотивы.
– А вы – просто умный и порядочный человек.
– Не старайтесь, Дима. Я знаком с собой не первый год и мне хорошо известны границы собственной порядочности.
– Желаю вам их расширить.
– Ну хорошо, возможно, я ничего не скажу лорду Броундесу – если услышу приемлемый ответ на мой последний вопрос. Израильская разведка известна, как самая эффективная в мире. Вы проникаете куда угодно, убиваете и похищаете кого хотите, и даже американцы выпрашивают у вас информацию. Ваш враг, в своей родной стране, в окружении преданной армии, обречен на заточение в собственном подземном бункере, ибо знает, что на поверхности долго не проживет. И вот, монотонность моих будней развеяна агентом Моссада! "Что же сейчас последует? – думаю я, – Какой головокружительный финт, какая дерзкая комбинация, какая хитроумная операция? Внимание, Шелл, смотри, не зевай!" И что же я вижу?! Вереницу случайных, наудачу, шагов, каждый из которых зависит от благоприятного стечения нескольких обстоятельств, и лишь каким-то чудом не оказывается последним! У дочери сирот вдруг появляется племянник, поступающий в Университет через месяц после окончания приема и, будучи профессиональным шпионом, краснеющий при попытке соврать! Что бы вы делали, если бы лорд Броундес отказался похищать свою собственную картину, или если бы просто вам не поверил? Что бы было, Дима, если бы я не взял вас с собой к Броундесу? Или если бы он принял нас не в своем кабинете, а на веранде, или прямо в зале – и вы бы не узнали, где находится его лэптоп? Или если бы дверь кабинета открывалась лишь пальцем хозяина? Или если бы напротив двери не оказалось горшка с кустом? Кстати, несмотря на все упрашивания, я не взял вас в замок вторично – искать картину, но как вы проникли туда сегодня? Камеры зафиксировали вас обшаривающим пол в главном зале. Подкупили старого Сэма?
– Да, своей честностью.
– Браво, Дима, браво. Признаюсь, мне будет жаль предать вас в руки британского правосудия. Итак, вопрос: все ли операции Мосада настолько импровизированы и рассчитаны на чудо благоприятного стечения множества обстоятельств, как эта – проведенная с моей, как вы изволили выразиться, пассивной помощью?
– Наверно, этот вопрос следует задать генеральному стратегу, а я только простой солдат.
– То есть, ответа я не получу?
– Просто не знаю, что сказать. С одной стороны, слухи о всемогуществе той или другой разведки – это только лишь слухи. С другой же – эта операция была проведена совсем не так плохо. Как вам известно, есть немало способов совладать с замком, или проникнуть в запертое помещение – через крышу, окно, под видом электрика, уборщика или с помощью того же Сэма. Сожалею, если вы разочарованы, но мне кажется – сегодня большинство разведок работают одинаково, с тем или иным успехом.
– Нет, это я сожалею, Дима, – покачал головой Шелтон. – Сожалею, что не услышал от вас достойного ответа – такого, который изменил бы мое отношение к стоящим за вашей спиной, и – соответственно – мое намерение открыть лорду Броундесу факт вашего незаконного проникновения в его святая святых. Если хотите, попытайтесь еще раз.
"Чего он добивается, этот пресыщенный самодовольный фраер? – лихорадочно думал я. – Денег? Упрашиваний и слез? Раскрытия особых секретов разведки? Пули в лоб?"
– Вы правы, Шелтон, – согласился я, – ответ должен быть совершенно иным. Проблема, однако, в том, что даже если бы английский язык был моим родным, не уверен, что смог бы облечь в слова то, что облечь в них невозможно. Проблема также и в том, что истинный ответ находится далеко вне рамок практических, материальных понятий, которыми мы с вами обычно оперируем. Вы сказали, что операция оказалась успешной благодаря чуду. Вы даже не представляете, насколько вы правы! Кстати, не только эта операция – вся наша разведка работает в расчете на чудо. Может быть, поэтому она окружена почти мистическим ореолом. И не только разведка – вся наша система безопасности, наша наука, экономика – все построено в расчете на чудо. Заметьте: не в надежде, а в простом, чисто логическом расчете на чудо. Вообще, все наше существование является одним, постоянным, и поэтому никого не удивляющим чудом, продолжающимся уже не первую тысячу лет. Мы начинаем мероприятие, заранее зная, что, рано или поздно, оно будет поддержано или усилено чудом. Когда перед нами расступается море – это чудо. Когда наша ракета сбивает летящую над самой землей, начиненную взрывчаткой болванку, через полминуты после ее запуска, – это тоже чудо. Когда напротив двери кабинета сэра Кеннета вдруг оказывается горшок с кустом – это еще одно чудо. Конечно, мои слова лишь описывают ситуацию и не отвечают на вопросы "почему?" и "как?", но они – мой самый честный ответ.
– Знаете, Дима, я не слишком склонен к мистике, но ответ интересный, – отозвался Шелтон и после некоторой паузы добавил: – Что ж, если вы не передумали уезжать, хочу вручить вам обещанный круглый подарок.
– Простите, Шелл, но я уже взял его с вашего стола.
– Вашу сферическую камеру? Я умышленно оставил ее там. Мой подарок – нечто иное. Вы ведь обратили внимание на аппетитный запах. Я приготовил настоящую английскую запеканку.
Шелтон извлек из печи бежевый круг, чем-то его посыпал, упаковал в бумагу, а затем – в картон.
Я уложил подарок в рюкзак и протянул руку.
– Спасибо, Шелтон! Извините за доставленное беспокойство.
– Ну, почему же? Было весьма занимательно. Когда бы еще я поиграл в шпионов?
– В любом случае, приезжайте в гости. Я пришлю вам номер моего телефона.
– Настоящий?
– Серьезно, приезжайте! У нас есть так много интересного. Сочту за честь быть вашим гидом.
– Спасибо, Дима. Израиль – это, действительно, интересно. Но, признаться, я скучаю по России. Вы ведь собрались не туда? И с вашей так называемой тетей, разумеется, не знакомы? Жаль, что не сможете пригласить ее на чай с запеканкой.
– Вы правы, Шелтон, но – лишь частично. Я действительно не направляюсь в Россию, но с Эллой хорошо знаком: сегодня, как и в нашем русском прошлом, она – моя соотечественница. Буду рад угостить ее вашей запеканкой.
– Значит, Элла нашла меня по заданию Мосада? Очень мило с ее
