Петроградка.
Я лежал, открыв глаза, страшная сухость во рту и головная боль напоминали о конце вчерашнего дня, или скорее о начале сегодняшнего. Сколько же сейчас времени? Я всматривался в циферблат часов, видневшийся на стене. Кажется четыре.
Рассвет понемногу занимался. Белые ночи уже кончились, но светало всё ещё рано.
Зачем я здесь, и зачем я так пил прошлой ночью?
Началось, конечно же, всё, как всегда, из-за этих мыслей? Проклятые думы, от которых хочется уйти, убежать. Залить мозги алкоголем, чтобы перестать перебирать собственные неудачи, и завидовать тем, у кого всё сложилось, тем, кто смог найти свою нишу в жизни. Ведь и я мог бы в своё время, но не сумел, не получилось. И каждый день с утра до вечера мысли об одном и том же. И никто тебя не понимает и никогда не поймёт.
А ведь если тебе уже скоро сорок, и ты не чиновник, то никаких особых перспектив в этой огромной, промозглой, гигантской, депрессивной деревне, имени Святого Петра, нет.
В деревне, в которой я хоть и родился, но которую ненавижу так, что всё время хочу уехать из неё навсегда.
Только не куда.
В других деревнях то же самое, а в единственном нашем городе есть место только для очень успешных, энергичных, толковых людей. А я теперь не такой. Вообще-то, если честно, никогда таким и не был, но наверное, когда ты моложе, ты не чувствуешь этого так остро. Ещё надеешься на что-то.
Что что-то там хорошее где-то впереди. А когда понимаешь, что этого впереди больше нет…
Выпьешь, вроде отпустит.
Конечно, алкоголь не выход. И пил я вовсе не потому, что хотел обрести какой то выход. Просто хотелось выпить. Проблема в том, что мне не остановиться, хотя я не алкоголик, конечно-же.
Вот и вчера думал, так, выпью чуть- чуть, лишь чтобы снять это своё извечное недовольство собой, но потом разошёлся. Один бар, другой, потом в этот дурацкий клуб. И уж конечно я не собирался ни с кем знакомиться, само как-то получилось. Как там она представилась? Эсмеральда или Элеонора? Экзотическое имя какое то.
Она спала, отвернувшись к стенке. Тоже прилично нарезалась вчера. И вырубилась раньше меня. Я улыбнулся. Наверное, это хорошо, потому что от такого количества выпитого у меня точно ничего не получилось бы.
На столике стояла плоская бутылка виски.
Воспоминания начали потихоньку всплывать, словно пузыри болотного газа с илистого дна озера.
Сколько же я вчера выпил? В первом баре пиво и три рюмки водки, потом во втором ещё три или четыре, потом коктейль. Потом на улице в павильончике банку джин-тоника. Потом?... Ага, потом же перед клубом ещё кафе, там я взял бренди с лимоном. Потом с ней в клубе коктейль, два коктейля. Потом шампанского. Точно, точно было шампанское, ещё шоколадом закусывали, потом просто не помню, кажется всё. Взяли лишь вот эту дорогущую бутылку виски и пришли сюда. Она принесла какой- то прокисший магазинный салат.
Это коммуналка. Она тут снимает, кажется. Да, да она говорила, что тут половина жильцов снимают комнаты. А сама она откуда? Тоже говорила. Не помню. Откуда- то оттуда, из деревень поменьше.
Я смутно помнил, как мы шли пешком из клуба. Помню вонючую лестницу. Длинный тёмный коридор, справа и слева двери комнат, много дверей. Поистине гигантская коммунальная квартира. Потом мы сидели, пили виски, о чём то болтали. О какой-то ерунде. О чём я вообще мог с ней болтать? Она же набитая дура.
Ну и я, выходит, не лучше. Как хочется очутиться сейчас дома. В привычном уюте и комфорте.
Хотя, ведь это приключение. Может хоть оно меня как-то меня растормошит, и выведет из этого тупикового состояния.
Я выскользнул из под одеяла и взял в руки бутылку виски. Подошёл к окну. Третий этаж. Двор-колодец. Я сделал несколько глотков.
Крепкий самогонный дух шибанул в нос. Виски застрял и из глубин моего организма покатились рвотные позывы. Не выпуская бутылку из одной руки и закрывая рот другой, я, выскочил в коридор и как был, в одних трусах, почти бегом ринулся к туалету в торце коридора.
Я ворвался туда почти вовремя, меня выворотило, но в унитаз я не попал. Вернее сказать попал не только в унитаз.
На секунду стало легче, потом подступило снова и снова. Всё съеденное мною вчера оказалось тут. Найдя какую-то тряпку я оттёр стены туалета, как мог, немного протёр пол и бросил тряпку за унитаз. Изведя кучу туалетной бумаги ещё раз всё вытер и спустил воду. Только вот из-за обилия бумаги вода плохо уходила. Но тут уж ничего не поделаешь.
Я прислонился к двери и перевёл дух. « Да, это очень хорошо, что меня вырвало, если человека рвёт, значит, он не конченый алкоголик и сможет вылечиться»,- помню, мне это ещё отец говорил.
Пойдя в ванную, я взял чью-то зубную пасту выдавил её в рот и прополоскал. Голова болела страшно. Пульс стучал внутри всего тела. Бил в голову, в сердце, в поясницу и даже куда- то в пах. Я сел на пол ванной и снова приложился к виски. На этот раз прокатилось благополучно.
Я сделал ещё несколько больших глотков, открыл кран, напился воды и вышел в коридор.
Неприятное ощущение охватило в коридоре.
Я понял, что не знаю, где дверь, из которой я вышел. Сначала я не волновался. Вроде бы ничего страшного. Ведь я не в лесу. Сейчас разберусь.
Но чем дольше я вспоминал, тем неприятнее и даже страшнее мне становилось.
Вчера мы выходили вместе с ней. Я пошёл в туалет, она на кухню, Потом вместе вернулись, и я не удосужился запоминать эту долбанную дверь. А уж сегодня и подавно не запоминал.
Шесть комнат по одной стене коридора и семь по другой.
«Настоящее общежитие»- подумал я. В последнее время я редко бывал в коммунальных квартирах. А в детстве многие мои знакомые жили в таких квартирах. Когда-то это был очень распространённый тип ленинградского жилья.
Ещё остались и настоящие фанаты именно такого образа жизни, которые, ни в какую квартиру в новом районе не поедут. Им не нужен комфорт и удобства, они готовы жить тут, даже порой без ванны, но только в старом городе, хотя таких, «истинных питерцев» всё меньше и меньше.
Обшарпанные стены, по которым, ползут лианы проводов. Коричневая ванна, кривой дощатый пол волнами. Какой то особый запах. Запах присущий питерской коммуналке. Куча вещей в коридоре. Лыжи, велосипед.
Как противно тут. Надо отправляться домой. Одеться тихонько и сваливать.
Я сделал ещё один крепкий глоток.
Головная боль утихала, сердцебиение выровнялось. Потянуло в сон. Нет, надо поспать. Потом уйду. Надо же оправдаться перед ней утром, за то, что вырубился. Хотя она первая. Значит она тоже оправдается . Короче, мы оба друг другу должны. Или наоборот ничего не должны. Может лучше всё же уйти? Но нет. Приключение так приключение. Я почувствовал, какой-то прилив хорошего настроения и ещё несколько глотков только улучшили его.
Только вот какая дверь? Сторону коридора я знал точно. И то, что комнаты не крайние, это точно.
Вторая тоже вряд ли, слишком близко, я бы запомнил. Наверняка четвёртая или третья.
Я подошёл и дёрнул третью дверь. Заперта. Значит не та. Четвёртая была открыта. Я бесшумно вошёл. А вон и кровать, где утром, что-то произойдёт! Но сейчас надо спать, спать. Вон как моя подруга дрыхнет, похрапывает. Я поставил бутылку на столик и как можно бесшумнее, лёг под одеяло.
Толстое ватное одеяло словно прижало меня и убаюкало, давая какое-то спокойствие, а
к моей ноге прикоснулась её нога, такая нежная и тёплая.
Я открыл глаза. Светло. Передо мной подушка. Высокая, я утопаю в ней словно в сугробе. Поначалу, не понимаю, где я. Лишь приподнявши голову с подушки и оглядевшись начал всё припоминать. Воспоминания о минувшем вечере и ночи словно вползают в голову. Вместе с ними, как всегда, приползло гаденькое чувство вины и сожалений. Ведь проснулся бы сейчас дома со светлой головой, сделал зарядку, плюхнулся бы в прохладную джакузи, включил кофемашину. Так ведь нет, надо было так погулять, чтобы очутиться тут в этой грязной дыре. Где хоть это? На Ваське? Нет, нет мост никакой мы не переходили. Из клуба дошли пешком, это точно Петроградка.
Я продолжал оглядываться. Где же мои вещи? Который час? Ночью же были часы вон там на стене. Но нету их сейчас. А может, и не было часов. Я вспоминал свою лунатическую прогулку в туалет. Ходил я или нет? Или мне это приснилось, как и часы. Всё в голове перепуталось.
Я посмотрел на свою вчерашнюю знакомую и обмер от ужаса.
…Она же беленькая была! Ну, точно блондинка. Она ещё мне так и сказала: «Я блондинка, но не тупая, какая-нибудь, посмотри какие у меня голубые большие глаза. Белые волосы и голубые большие глаза - это ведь круто! Это у меня от мамы» Точно, точно, она постоянно несла этот бред, что от мамы у неё красивые глаза и золотое сердце, ну и дура…
…А тут я увидел чёрные кудрявые локоны, разбежавшиеся по подушке. Ну, это пустяки. С такого перепою можно и напутать. Беленькая или чёрненькая, какая разница. Но не это было главное. Главное – эти локоны обрамляли мордастое, небритое мужское лицо. Передо мной лежал крепкий толстяк, лет за тридцать, и мирно спал. Чёрт, кто же это? Может её дружок, припёрся, куда она сама тогда то делась? И что же он завалился со мной? Как гадко, как гадко!
В этот момент в коридоре женский голос заголосил на всю квартиру:
-Да что ж это такое. Ведь весь туалет заблевали! А убирать, кто будет? Какая сволочь это сделала!
Похоже, мой ночной поход в туалет не был сном… и поиски комнаты тоже!!!
Я соскользнул с кровати и в один бесшумный прыжок был у двери. Боясь даже обернуться на парня, выскочил в коридор и как можно тише закрыл дверь, которая всё равно скрипнула и предательски щёлкнула замком. Не успев отойти от двери, я столкнулся лицом к лицу с молодой крупной женщиной, в синем плаще, которая только что вошла в квартиру и шла по коридору, угрожающе стуча каблуками – шпильками.
-А это кто такой? – грозно произнесла она, наморщив свой огромный нос, делавшей её похожей
на бегемота из мультика,- Ты что у нас делаешь? Где Болек!?
Я хотел было начать говорить, что я ошибся дверью, но она оттолкнула меня и ворвалась в
комнату, оставив приоткрытой дверь
Её голос грохотал на всю квартиру.
-Болек, мать твою! Ну что же ты делаешь! Опять нажрался с кем- то! Кого-ты в дом то таскаешь!
Ну что мне на смену не уходить что ли? Тебя стеречь.
-Это ты Лёлик, - прохрипел спросонья тот, кого она называла Болеком, - Я же только пивка вчера,
и всего бутылочку. Да ты, откуда ты знаешь то?
-Оттуда! Пивка! А это что стоит? Хрен что ли! Вот тебе пивка!
Раздался хлопок, разбиваемой о стену бутылки с остатками моего виски.
Я быстрыми шагами пошёл в конец коридора. В этот момент в туалете кто-то спустил воду и
раздался звук открываемой защёлки. Я прибавил ходу и скрылся на кухне.
-Лёлик… Танюша, ты что! – взревел Болек,- ты сбесилась сука! Посмотри вся кровать в осколках.
Блин! Да Я порезался!
-Танька, так это твой, значит, опять нажрался и туалет заблевал! Иди сама и убирай за него, - снова тот же противный женский голос,- И вода не уходит.
-Да пошла ты, на хрен,
