Петроградка

 Сонька,  Без тебя тошно! Я сама знаю,  что мне делать! Видишь,  я только с работы пришла!
-А меня не волнуует, откуда ты пришлаа, - парировала Соня, - Твой заблеваал, тыы  ии убирааешь. Мой бы наблеваал, йаа бы убираала.  Лёлики,  Болики, блин, - голосила она.
Я сел на табуретку между газовой плитой и раковиной, и словно вжался в стену.
Было ужасно неловко и страшно, а то, что я был в одних трусах и вовсе всё усугубляло.
В этот момент, словно канонада  прозвучал мужской  голос:
-Ты чё мою жену посылаешь? Тоже ещё  сучка! Пришла и командуешь.
-Ты кого тут сучкой назвал! - вклинился в разговор голос  Болека
Потом раздался какой- то треск и несколько  резких глухих ударов. Будто мясо отбивали.
Грохот падения тел и падающей мебели, и истошный крик  этой Соньки:
-Прекратите! Болек, иди на хрен  отсюдаа!
-Что доигралась, тупая, бля! Ещё мужика втянула! – вторила ей жена Болека, - Ща мой ему даст.
-Не толкайся, дура.
-Ах, дура! На! На!
-А! А!
Весь шум перекрыл женский визг.
-Это тебе, на! На!
Я не выдержал,  вышел из кухни и выглянул из-за угла  в коридор.
На полу  коридора  сцепившись,  словно борцы, катались  два обнажённых до пояса мужских тела.  Застукавшая меня у Болека, Татьяна  сцепилась с соседкой. Она  держала её за волосы и пыталась нагнуть,  чтобы врезать  по голове коленкой.
Двери  раскрывались одна за другой, выскакивали соседи, женщины и мужчины, разных лет.  
Кто - то пытался разнимать дерущихся, кто-то стал страшно спорить между собой.  Некоторые вставали на защиту одной стороны, другие на сторону другой. Назревала массовая драка.  Было слышно, что некоторые уже сцепились. Как хорошо бы сейчас под шумок ретироваться отсюда.
Я надеялся,  что вот-вот выглянет моя подруга,  и я смогу шмыгнуть к ней в комнату, но она не выходила.
Тогда я снова решил попытать счастья и, быстро  выйдя из кухни и  стараясь незаметно скользить возле стенки,  резко открыл одну из  дверей.  Наверное, всё-таки третья!
Абсолютно голая беременная женщина,  одевавшая  в этот момент халат,  увидев меня,  взвизгнула и, схватившись за живот,  осела на кровать.
-Армен! Армен! – закричала она.
Я отшатнулся и снова высочил в коридор.  Направился было  к кухне, но  поздно.  Армен поспешил на крик жены и,  схватив меня за шею,  прижал к стене.
-Ти кто такой?  Что тут делаешь?
Он так сильно сжал мне шею, что ответить я не мог.
-Да это алкаш!  Болека  собутыльник!- прокомментировала  Лёлек, бросив Соньку.
-Да  что ты мелешь. Я не знаю его. – Болек  к тому времени, несколькими ударами в лицо, покончил с соседом,  мужчиной лет пятидесяти,  оставшимся  лежать  с разбитым лицом,  заливая кровью из носа пол, и приблизился ко мне.
Шум утих,  все отпрянули, друг от друга перестали спорить и смотрели на меня. Я стоял, жалкий, в одних трусах,  пытающийся хоть как-то выстроить свои мысли, чтобы ответить этим людям. На меня смотрело больше десяти пар глаз. Все они минуту назад спорившие, орущие дерущиеся и разнимавшие дерущихся,  теперь вдруг объединились  против меня - внешнего врага.
-Кто ты такой!? – Болек толкнул меня в плечо.
-Он из нашей комнаты выходил,- прорычала его жена,- не знаешь его?
-Да это вор,- крикнул кто-то.
-Я? Я не вор,- улыбнулся я.  – Я, к девушке пришёл. Просто дверь искал, наверное, не ту открыл…
-Ччё ты лыбишься? Ну чё ты лыбишся, - какой то мужик подскочил ко мне.  – Тебе ччё, блин, ввалить, чтоб ты не лыбился?
-Да погоди ты Ильюха, К какой девушке он пришёл? Пусть скажет.
-Да просто бесит, когда люди  лыбятся.  Ччё за девушка? Ты? Как зовут?
Я не помнил, точно, как её зовут. Я часто, даже трезвый, не всегда сразу запоминаю имена. А тут… Вроде бы знакомились, но как-то потом, по имени друг-друга не называли. Не к чему было.  То ли Элионора, то ли Элиза, то ли  ещё как то странно.
-Ну дело в том что мы в клубе познакомились… и я…  я не знаю как её точно зовут. Мы здорово выпили вчера… Какая собственно вам разница… Вот тут из этих комнат она, с этой стороны. Я просто в туалет вышел, а какая дверь забыл… - я пытался быть дружелюбным, но уже не улыбался.
-Ах вот кто туалет заблевал! Гнида. А я на соседку из-за него накинулась.  Ну, гнида какая! -заорала Соня.
-У Эльвирки был? Ща спросим.
Тот, которого называли Ильюхой, постучал в дверь . Во вторую дверь от кухни! Ну почему я перепутал. Почему выбирал между третьей, четвёртой и пятой?! Ну, ведь вторая же!
Эльвира вышла в одной ночной рубашке, щуря сонные глаза на толпу.
-Что  надо?- буркнула она. Я смотрел на её всклокоченные волосы, на не накрашенное бесцветное и какое-то припухшее лицо,  на  ночную сорочку  с желтыми пятнами и  не понимал, как вообще я мог с ней познакомится, пойти с ней. Ну, какое-то совсем другое лицо у неё было вчера. Симпатичная она была .  А сейчас… Да  и вовсе она даже и  не молоденькая, как мне вчера показалось.
-Это твой? – спросил Илья.
Из-за двери вдруг послышались крики той голой беременной женщины, к которой я ворвался.
Потом  голос  с армянским акцентом:
-Аллё! Алё! Женщина рожает! Да совсем рожает, понимаешь! Прямо сейчас  рожает!
Все засмеялись  и, как я думал, накал атмосферы спал, но я ошибся.
-Так твой это? – повторил вопрос Ильюха,- Ты его привела?
-Ну, хоть и я. Какой он мой? Ну, выпили с ним и всё.
-И всё?
-Что, совсем всё?
-Так он что тебя не трахнул?
-Да, пошёл ты Илья, не твоё дело!
-Не трахнул,- разулыбался Илья,- Эльвирку и  не трахнул!
-Вот пошлость какая…
-Да это подонок подозрительный…                                                        
Все неодобрительно загудели.
-Может, Эльвирка, ему сама не дала?
Все захохотали.
-Да он ушёл ночью, больше я его не видела,- крикнула она им всем в ответ, - Я думала он совсем ушёл. Не мужики пошли, а хрен знает что.
-Как же ушёл, Эльвира? – произнёс  я, - там же мои вещи.
Эльвирка  невозмутимо вошла к себе и через секунду в коридор вылетели мой пиджак, рубаха, джинсы и ботинки.
-Всё? Вот твои вещи. Пошли все на хрен. Я спать хочу! Голова болит!
Я сделал шаг к своим вещам, потом повернулся ко всем и улыбнулся.
-Простите за недоразумение.
-Куда? – Илья толкнул меня в плечо потом легонько вскользь, словно шутя,  съездил по скуле.
Я оттолкнул его .
-Ах ты, сука. Толкается ещё! – он прижал меня к стенке. К нему на помощь подскочил Армен.
-Да этот,  козлина,  Василину напугал, она сейчас родит из-за него.
-А у нас то, что он всё-таки делал? – подхватила Танька.
- У Эльки  всю ночь его не было, так где он был?
-В ментовку его сдать!- выкрикнул кто-то,- там из него дурь выбьют.
-Нее, ментам что. Он им ничего не сделал. Он нам сделал.
-Да что я сделал то? – выкрикнул я, - Что я вам сделал?
-Где ты был ночью, скажи? Эля говорит, что у ней не было тебя, - спросил Болек, -  Почему из нашей комнаты выходил?
-На кухне я был, на кухне. А к вам  случайно зашёл. Перепутал.
-На кухне не видел я его,– подключился, медленно поднимающийся с пола муж Соньки, сплёвывавший кровь, - Я за водой ходил. Пару раз ходил. И его не видел.
-Может он у нас и спал? – ошарашено  глядя, то на меня, то на Болека спросила  Татьяна, как бы сама себя. Подошла ко мне и посмотрела мне прямо в глаза. – Ты у нас спал?
Я не ответил и отвёл глаза. Почувствовал, тепло на щеках, шее и даже на лбу. Я понял, что  краска заливает мои щёки. Дурацкое свойство краснеть, чуть что. Это с детства у меня, говорят что из-за того что капилляры близко к коже.
-Ну чё ты мелешь то!?  Конечно, я же по-твоему ещё и гомик, блин! – Болек плюнул в сторону жены.
-А какого хрена он покраснел весь как  падла последняя!? – взревела  его жена,- А?
-Ну дела… - раздался чей то выдох.
-Гомик!
 Я начал не на шутку нервничать.
-Слушайте, я пойду. Я ничего вам не сделал и ничего у вас не украл. Я просто вчера нажрался и познакомился с вашей Эльвирой…
-С нашей?-  Илья удивлённо поднял брови,- А ты ей заплатил?
-Я?  За что?
-Хотя бы за то, что продинамил девчонку? – Илья обернулся ко всем и вся квартира дружно заржала,
-Виноват ты в чём,  спрашиваешь? А в том, что припёрся сюда - раз, облевал туалет - два, напугал жену Армена - три, шарился по чужим комнатам - четыре, из-за тебя весь этот скандал - пять, Эльвирку не трахнул - шесть,  потому что  ты гомик или извращенец или хрен знает кто-семь. Мало? Тебе мало? Не как пацан себя ведёшь. Понимаешь? Не по-мужски. Что  мало этого что ли?
Я пытался спорить,  но меня никто не слушал. Все кричали каждый о своём.
-А что у него в пиджаке?
-А документы есть?
-Ну что делать с ним, коллеги-калеки? – спросил  Ильюха.
Все зашумели.
-Да повесить, – раздалось вдруг негромко, но убедительно. Так убедительно, что все замолчали и повернулись к говорившему.
Это был, невысокого роста, довольно приятный на вид человек, лет  сорока.  Одет он был в белую рубашку и отутюженные брюки и явно собирался на работу, на какую-то интеллигентную, по всей видимости, работу.
Он улыбался и протянул вперёд руки с мотком крепкой капроновой верёвки.
-У меня и верёвочка есть.
-Ну, ты даёшь, Шарапов,- покачал головой Илья.
-А где повесим то? - подключился Болек.
-Ну что  вы? - это ж всем ясно,- улыбнулась  Соня,  начавшая  весь этот скандал с заблёванным туалетом.  - Сами знаете где. На кухне на крюке от старой люстры, где Ангелина повесилась в прошлом году.
-Кто умеет делать петлю?
-Я!
-Я!
Сразу несколько пар рук потянулись к верёвке с желанием помочь.
Я обалдело смотрел на всё это, веря и не веря,  в то, что происходит. Казалось - это какой-то  похмельный сон. 
Из-за двери раздались стоны жены Армена.
-Да где эта, бляха - муха,  скорая!?- взвыл Армен,- Повесьте скорее этого мерзавца, Василине ещё   только через недели две рожать, если бы не он.
Стон  Василины перешёл в крик.
Илья и Болек схватили меня под руки и потащили на кухню.
Я пытался вырваться, но тщетно. От ударов в солнечное сплетение  дыхание сперло, и тёмные круги с какими-то жёлтыми-золотистыми разводами пошли перед глазами.
Поднялся невообразимый шум.
Я всё-таки вырвал одну руку  и метко нацелил кулак  в нос Болеку. Какому - то мужику  угодил ногой в пах,  кому- то попал по лицу. Но силы были неравны. 
Я удивился насколько легко меня подняли на табуретку установленную под кем - то уже  приделанной петлёй и засунули в неё  мою голову .
-Давай,- раздалась команда  Шарапова и табуретка вылетела из под ног.  Я очумело дёргался. От нереальности происходящего нервы были на пределе.
-Что вы делае...! – захрипел я, чувствуя, что сил сопротивляться  уже нет. Но тут же машинально уцепился за верёвку над головой,  двумя руками.
 Верёвка всё равно резанула по шее, там что-то хрустнуло. В глазах от резкой боли, сверкнули зарницы.  А в голове,  что то щёлкнуло и будто даже прояснилось.  «Будто массаж шеи» - пронеслась дурацкая мысль. Хотя  казалось я, вот-вот потеряю сознание. Я хватал воздух, но он будто не шёл в меня.  Я держал эту верёвку  как, наверное, ничего никогда в своей жизни. Я понимал, что стоит мне отпустить хотя бы одну руку - мне конец.
 -Руки то связать забыли,- крикнул кто-то,- Руки!
-Бейте по рукам, по рукам бейте,- кричал женский голос, - я уже не разбирал чей.
-Сдохни, сука…
-Мне кажется он жид…
-Точно. На певца Макарова, или как там его, похож…
-Такой же фашист…
-На предателя, мать его…
-Точно жид и вдобавок бендера, наверное…
-Хороший крюк, ещё царский…
-Выдержит, Ангелинку