Анатом Александр Иванович

                                 Мемуарные зарисовки студента медицинского института

       В просторной кафельной прозекторской было солнечно и прохладно.
       Преподаватель анатомии Александр Иванович сидел за длинным оцинкованным столом, на котором
лежал набальзамированный формалином труп, и препарировал нервы лица: скальпелем делал ювелирные
надрезы на щеке, а вязальной спицей выделял ажурную густую паутину периферических веточек нервной
системы. Каждой веточке он давал латинское название, и мы, студенты, слушая, ужасались: разве мыслимо
это выучить наизусть? Украдкой, мы часто вопросительно поглядывали на крепко сомкнутые веки
лежащего - не вскрикнет ли он от боли? Александр Иванович успокаивал нас, мол, это не покойник,
не труп, а учебный материал, но к нему "надо относиться с почтением и не забывать, что в этой
оболочке душа человеческая обитала".
      Формалин слезил нам глаза, его запах был каким-то колющим, масляным и казалось, что он никогда
не выдохнется и никогда не отстирается. Но несмотря на агрессивность формалина, мы плотно, впритык,
окружали холодный металлический стол с "учебным материалом", над которым работал наш анатом. 
     Манипулируя спицей, Александр Иванович, - роста небольшого, упитанный, с сиплым голосом,
в старомодных очках, в медицинской шапочке, - был похож на добрую бабушку, занятую вязанием.
Когда на его пальцах скапливался жир, вытирал их о полы своего хирургического халата. Препарировать
труп в тонких резиновых перчатках не любил, "они мешали осязать ход нервных стволов и кровеносных
сосудов"...
    "Препарирование, - он гордился вслух, - подобно искусству!".
     Как-то, во время зачёта, Александр Иванович попросил, кажется, Галю Сердюкову рассказать
о строении почки и вручил ей задубленный препарат, овальной формы и тёмно-серого цвета. Галя
без наших подсказок, - почти слово в слово, как в учебнике, - стала бойко отвечать, используя латинские
термины. Почку вертела на ладони и показывала мочевые канальцы и лоханку.
     - Всё, - вздохнула она.
     - "Мы болтали: она о чувствах, а я ногой", - ехидно сказал преподаватель. Эту известную
смешную фразу обычно говорил, когда слышал от нас глупости. - Сердюкова, вы , я вижу, - он странно
заулыбался, - совсем не разбираетесь в органах противоположного вам пола. А мы их проходили!..
В  этих стенах вы не девИца, а студентка медицинского института! Ведь яичко у вас в руках,
мужское яичко! Какая это почка?! - распалялся он. - Откуда тут взялась лоханка? Кстати, правое или
левое яичко? - спросил уже возмущённо и громко.
    Сердюкова брезгливо отбросила препарат и покраснела; мы хихикали...
    Каждый новый набор студентов подвергался этой "коварной" шутке...
    Той же Сердюковой, когда мы изучали мускулатуру конечностей, он дал миниатюрную кофейную
чашечку. Специально принёс её с блюдцем из дому.
    - Вообразите, Галочка: вечером вы приятно отдыхаете в баре с молодым человеком, играет музыка;
друг /в данном случае друг это - я/ угощает вас кофе.
   Вдохновенный Александр Иванович свою речь выразительно, как в пантомиме, иллюстрировал
жестами и гримасой: брал воображаемый горячий кофейник и, придерживая воображаемую крышку,
наклонял его над реальной чашкой, будто наливал кофе, будто ухаживал за Галочкой.
    - А сейчас вы нам покажите, как вы будете пить?
    Галочка пантомиму не поняла и не поняла вообще, что от неё хотят. Она перевернула посудинку
вверх дном и потрясла.
   - Так пустая она же!
   - Так, а я же, - стал раздражаться старик, - объяснял, что - представьте!.. Подними верхнюю
конечность! Ну!.. Поднеси чашку ко рту! Ну!
  Та, боясь очередного подвоха, испуганно моргая, готовая с визгом отпрыгнуть от Александра
Ивановича, медленно приблизила её к губам.
  - Замрите!.. Студенты, все смотрим сюда! Все обращаем внимание, как оттопыривается мизинец
у Галочки. Видите, как элегантно! Как грациозно!.. Только женщины так любят кокетливо выпячивать
мизинчик, когда держат сосудик для питья. А это они могут делать, благодаря отводящему мускулу.
Итак, запечатлеваем в памяти: "мУскулюс, - он продолжил на латыни, - абдУктор дИгити мИними".
   Затем склонился над трупом и принялся копошиться в обнажённых, туго спутанных мышцах кисти,
нащупал "мускулюс абдуктор дигити миними" и потянул. Мизинец трупа вздрогнул и начал
оттопыриваться точь-в-точь кокетливо, как у Галочки...
   Именно такие педагогические приёмы помогали нам, студентам, постичь трудную науку;
и запомнили мы анатомию человека на всю жизнь...
   ...Теперь анатом Александр Иванович, как ни печально, давно сам покойный.