На повороте с крайотской (пригородной Хайфы) дороги к Акко, промышленная зона "Дром". Она относится к тем местам, в которых снижены налоги, кажется, называются они - зоны развития. Не знаю, как с последним и сколько ещё она будет развиваться, я знаком с ней уже лет десять.
Тут работал на заводе " Арбель", несколько раз у Ицика и Ами на "Матек".
Два раза в прошлые годы, получал направление от коахадамов на завод "Авив Моше". Приходил, мне не нравилось всё от входа. Два токарных станка, один фрезерный в углу. Черно, стружки по колено, грязно. Всё набросано. Я отказывался там работать и уходил.
Откуда же я знал, что у того входа работает Ури, у него такой стиль.
В этот раз я прошёл внутрь. Следующее помещение меня удивило и порадовало. Большое, полки для материалов, для деталей, конторка хозяина, неподалёку сверлильный станочек, слесарный верстак и один, один (!!!) фрезерный станок, возле которого стол с инструментом. Светло, чисто. А когда, спросив разрешения, прошёл на следующий участок, вообще поразился. Станки СНС, пять штук, полки с коробками под детали, стойка отделяет стол с компьютерами, за стеной с большим окном - комната ОТК. Пол выкрашен светлой краской!!!! Красота!!!
Звонил хозяин завода Моше, могу выйти на работу послезавтра.
Это было время, когда на Израиль в усиленном (в обычном - будни!) режиме падали "касамы" - это такие ракеты,в день от пяти - восьми до пятнадцати - двадцати, в небе самолёты изредка - на бомбёжку, вдали грохот орудий раздаётся периодически. Война. Мы - Север страны. В этот раз война шла именно на Севере. Ливан от нас неподалёку (а что в Израиле далеко?), там сейчас и происходят основные события.
В дороге часто раздавались сирены. Все останавливаются, бегут в подъезды укрыться. Во время движения машины едут медленно, чтобы услышать и вовремя среагировать. Вместо сорока минут, на работу добираешься часа полтора. Хозяева рабочих мест понимают это и потому начало работы случается не в семь, восемь утра, а в девять, десять.
По телевизору, будучи у мамы, у меня дома только компьютер и смотреть по нему телепрограммы не люблю, услышал, что Хайфу покинуло треть жителей. Не верится. Хотя народу и меньше в городе стало. Уехало немало. И в бомбоубежищах ночевать почти перестали. Во время тревог на работе мы работаем. Хотя нет нет, а мыслишки подскакивают - вот если .. то много ведь тут мелкого железа. И оно как полетит в разные стороны, как пули...... хм, да если что, то тогда уж неважно это будет. Мыслишки как подскакивают, так и ускакивают.
Иосиф,токарь, сказал - похоже, ты заскучал? Он имел в виду, работа для меня проста. Да, первые работы что то не по душе мне. А работа что, работы бывают разные. Но это нормально. Начальные дни, некоторое напряжение от нового места спало и вот, пожалуйста....
Начался август. Днём на работе Моше, хозяин, сказал мне, что я медленно работаю. Мало делаю работы. Я отвечал, как мог, без вызова в голосе. Но! Отвечал. Но! По-моему, неубедительно.
Резюме: я не оставил работу, меня не отправили домой.
Ладно, делаю что могу и будь, что будет.
Моше кричит. Я то надеялся.... Но нет. Как и многие хозяева. Раз, другой. Решил я - вот этого только мне и не хватало для счастья. Пора уходить. Но что то подтолкнуло, поступил необычно. Он кричит, а я отвернулся и продолжил работу. За спиной тихо стало. Хм, и всё тихо, тихо.... Слышу, отошёл. Через десять минут мне понадобилась фреза, который среди инструмента на столе не было. Пошёл к нему.
-- мне фреза на десять, новая, нужна. Чтобы спираль не побитая была.
Спокойно встал из-за стола, порылся в коробочках, нашёл, протянул.
Впоследствии, было ещё несколько подобных случаев. Но я заметил, что его отличает от всех предыдущих хозяев. Покричать, покричит, но тут же, если не заедаться, остывает, не пытается показать, кто выше, кто ниже, по настоящему, не изображая, остывает моментально. Главное - дело чтобы шло.
Уже хорошо. И всё таки раз я не выдержал. Настроения не было. Не сдержался. Кричишь? Кричи! Пошёл, отбил картис, повернулся к выходу. А он замолчал, смотрит. Я ушёл не переодеваясь. Перешёл дорогу, присел на лавочку у торгового центра. Покурил. Остыл. И вновь, как озарение, непривычное поведение, спрашиваю у себя же, разговор самого с собой - это, похоже, шиза, но бывает же всякое:
-- хочешь работать тут, на заводе. Честно только? Да, мне тут нравится, привык уже! Хочу! Ну так иди и работай. А Моше? Если продолжит, тогда и будешь думать. Уйти всегда можно.
Я вернулся, отбил картис на вход, направился к станку. Моше выглянул:
- Роман!
Я подошёл. Он:
- всё в порядке?
- да. Я же говорил тебе, Моше, сразу в первый день. Мне для работы нужно спокойствие. Работа точная, сам знаешь. Ну не могу я работать под криком. Если ты иначе не можешь, скажи.
Порезал шабером, инструмент для зачистки заусенцев на детали, большой палец левый. Глубоко. Кровь как из краника. Быстро зажал ранку, всё протёр. Пошёл к умывальнику. Промыл немного. Хорошо то, с собой пару пластырей было. Залепил. Плотно. Болит сильно. Позавчерашняя ранка на правом среднем тоже болит. Она от соскочившей руки с ключом - шестигранником на шесть. Коротким очень.
Сегодня прогнал неплохо детали из алюминия, потом стальные после токарной. А затем Моше дал детали после СНС. Там надо сделать скосы на тридцать и на сорок градусов. Детали аккуратные, блестящие, красивые. Но уже седьмой час вечера. Я настроился и ушёл. Завтра продолжу.
Борис, молодой хлопчик, коренастый, плотный. Он работает оператором на СНС. Подходит ко мне часто, поговорить о разном. Во время войны он был в армии. В машине с ребятами ехал. В них попала граната. Загорелись. Он сумел выскочить и вытащить товарища. Молодец. Только вот шутки у него, не очень. И так как мало что понимает в работе, понятно, что это пока, научится, иногда мешает. Я чуть рассердился в один из таких моментов.
-- Боря, мешаешь.
-- а ты вот скажи, как...
-- не понял? Хочешь, приём покажу. Без удара, без резких движений, без боли, миг и ты на полу.
- точно, без боли? Покажи.
Я отошёл от станка. Осмотрелся, так, вот тут более чистое место на полу. Обхватил Борю. Вес его, конечно солидный, килограмм девяносто будет. Сцепив руки за его спиной, чуть продёрнул их вверх, качнув своим тазом к нему и тоже вверх, спина в этом также участвует. Всё одновременно. И быстро, но плавно, своей правой ногой движение по его ногам, отодвигая их в сторону. Он в этот миг уже на весу. Я наклонился и, опоры то уже у него нет, придерживая, вот это да, чуть тяжко, положил его на пол. Приём отработанный мной много раз, наследие занятий борьбой в молодые годы. В Израиле раза четыре пришлось им пользоваться. Чем он хорош, что можно положить на землю любого, даже того, кто гораздо тяжелее. Один раз прямо на остановке автобуса, люди кругом, пришлось так же с одним ненормальным поступить. Если он выше на голову, это не даёт ему право быть грубым. Я не большой смельчак, но всему есть предел. И терпению.
А пацан от всего этого опешил, лежит, глазами - луп-луп. Помог Боре подняться.
- иди, тренируйся и не мешай мне работать.
Длинная деталь. Я не хотел помощи Ури. Пришлось в пятницу поорать на него. Надоел его крик. Крик Моше терпимее не потому, что он начальник, чувствуется, что это его речь. А у Ури это отталкивание собеседника.
Ури мне:
- Помоги детали упаковать.
Отказался. Не хочу, он кричит на меня, а я ему помогать буду? Нашёл мальчика, пускай дома орёт.
Потом Моше, мой отказ Ури он услышал, сам взялся за упаковку, а затем:
- Роман, мне помоги.
Помогаю. Моше через пять минут ушёл. Я работаю. Пакую детали и смеюсь сам над собой.
Жарко.
В пятницу работал до пол-шестого. Обычно, в этот день, заканчиваем в час. В четвёртый раз не вышло с книгами - только в рюкзак их загружаю и всё. "Дон кихот", книжный магазин, в котором я беру книги, как в библиотеке, но за деньги, работает до семи вечера, а приезжаю в Хайфу к восьми. Зато в пятницу магазин до трёх. И вот четвёртую пятницу, загружаю дома книги, в надежде, уж сегодня то поменяю, и ничего не выходит. Работаю спокойно, в двенадцать, в час привозят срочную работу и Моше просит задержаться, сделать, что надо.
Иоси испортил деталь. Позвал меня, вдвоём сняли её со станка, тяжёлая. Откатили в сторону, к стеллажам.
-- знаешь, сколько эта заготовка стоит? Материал то дорогой. Три тысячи шекелей!
Заказали новую заготовку. К станку стал сам Моше, он может на всех станках работать. Умница, специалист, чего есть, то есть.
Но и у него не пошло. Деталь легла рядом с первой. И снова заказ новой заготовки.
Иоси работал два дня. Сделано! Вызвали заказчика, инженера с другого завода.. Проверить, может, что то добавить захочет, зачем таскать деталь такую по пусту.
Приехал. Посмотрел. Лучше бы не смотрел. Оказывается, в чертеже имеется ошибка. Его ошибка. Деталь откатывается к первым двум. И вновь продолжается бой..... заказ заготовки. Изготовление. Вот теперь всё хорошо.
Бывает и так.
Позавчера забыл дома рубашку для работы, Иоси дал из своих, чистую. Сегодня мама мне её уже вернула постиранную и аккуратно сложенную. Завтра верну её ему.
Вот и сентябрь пришёл. Не зря же вижу на остановке после работы стаи птиц, клиньями и по одной и парами летящие на юг. А некоторые крутят и летят назад, в сторону Ливана. Любопытно это. И красиво.
На работе заканчиваю детали из ниросты (нержавейка), трудный материал для обработки, я делал их до и после гибки. Рычаги некие. Пятьдесят штук. Затем надо вал, метра полтора, шпоночный паз и шпонку, потом детали круглые, с тремя отверстиями, одно - эксцентрик будет на токарке.
Марк, мой брат, помог на компьютере размеры снять для изготовления деталей. Я ему дал цифры и форму детали, по телефону. На работе не хотел этого делать. Начнутся вопросы, советы, разбирательство с чертежом. Все же умные. На здоровье. Но ведь и я не с пальмы слез.
На днях с Ициком, братом Моше, с утра поругался. Вот хочет он , чтоб я с эмульсией работал, ибо фреза сгорит. Будто он что то понимает. И вот даёт указания. А, он тоже считает себя хозяином.
Каждая же килька себя селёдкой видит.
С Моше немного поругался. Эх, Рома,Рома.
Старая песня. Мне жарко, включаю вентилятор. Приходит хозяин:
-- Выключи! Ворота участка открой, будет хорошо.
Да с улицы жар, как из печки. Ну да, у него в кабинете кондиционер, а как у станка он чувствует, только проходя мимо.
С утра поцапался с Ициком. До толкания его мною, до увольнения меня им.
Недовольство мною у него копилось после нескольких стычек. Незакрытые на щеколду ворота, не мною, но Ицик полагал, что это я не закрыл,
Расшумелся, не давая слово сказать в ответ. Я то всё сдерживался. В другой день, с утра тоже, цапание за вентилятор, он слышал, как Моше меня выговаривал за это, а тут я опять включил. Один раз он на деталях, которые были после обработки на СНС, сделал плохие фаски. Отдали их мне исправлять. Тоже неприятный осадок.
Пришёл утром. А порядок такой - надо переодеться, потом идти отбивать