В блядяной дом нагрянули однажды бляди. А куда им ещё ехать? Вели себя нормально, обычно, пили, орали, на лабутенах краковяк плясали, рваные гандоны на антресоль забрасывали. Утром, помолившись, посуду за собой помыли и разбежались по хатам. Дом на эти шалости смотрел снисходительно, как известно, сам кесарь небесный и тот плотский грех искоренить не смог.
И тут случилась катастрофа. Повадились в блядяной дом дровосеки, которые гомосеки. И вроде всё цивильно, шашлык не жарят, в проруби не плещутся, шансон не слушают, разговоры ведут многозначительные о тенденциях в мировых финансах и роли гипофиза в абстрактном искусстве. Но такой мутью от этих разговоров потянуло, благородный лёд начал слизью зелёной покрываться. Взбеленился дом и отправился на гору Олимп к богине Артемиде с челобитной:
- Смилуйся, дивноокая. Нет больше сил гомосятину терпеть. Отправь ты меня хоть куда, хоть к чёртовой матери, хоть в Эфиопию, лишь бы подальше от пидоров этих конченных.
- А чё сразу в Эфиопию? - удивилась богиня. – Есть места и посвирепее, Тульская область, например.
- Пощади, вечная дева, - взмолился дом. – Отпусти в Эфиопию, слышал я, что эфиопцы молчуны, некогда им болтать, с луками и стрелами на сомалийских пиратов охотятся.
- Как скажешь, уважаемый, - взмахнула Артемида волшебной сабелькой и очутился блядяной дом в тот же миг среди пустоши эритрейской. Только вздохнул радостно, да и истаял весь на жарком солнышке под топот изумлённых антилоп.
Вот такая гипербола приключилась в текущем историческом моменте. А потому что неча пространственные ориентиры нарушать. Коли уродился в северных широтах, там и помри, климатической зоны не меняя. К белым медведям проситься надо было, те тоже ребята неразговорчивые.
