Воин магистрали. Часьть 20.

   ...Оперуполномоченный младший лейтенант Владислав Иванович Голубев пришел в себя а уютном полу-сумраке комнаты, которая, по-видимому, являлась спальней. 
   Несмотря на то, что в голове, отдаваясь болью, били колокола Казанского собора. а в глазах все еще плыли клочковатые обрывки сновидений, он увидел закрытое тяжелыми серыми шторами окно и вторую кровать, стоящую через проход от него.  На той кровати спала темнокожая девушка. Она казалась знакомой, но память категорически отказывалась напрягаться ради ее персоны...
   Он медленно приподнялся на кровати, сел, начал осматриваться. Зрение постепенно нормализовалось и, вскоре, он уже смог разглядеть розовые обои с разбросанными изображениями разноцветных бабочек, матовую люстру-"тарелку" под потолком и... камеру наблюдения. притаившуюся в верхнем правом углу комнаты и "смотревшую" на эти две кровати. Рядом в стене находилась дверь в эту комнату. Дверь не была закрыта даже на защелку...
    Младший лейтенант Голубев успел только подумать о том. что их рахместил здесь очень опыьный человек, склонный ожидать попытки побега своих "гостей" и что они тут, вероятно, в заложниках - как, вдруг, дверь в комнату начала неслышно двигаться, открываясь, плоская люстра под потолком загорелась, неярко освещая комнату...
   Человек, вошедший в комнату, спустя несколько секунд, был знаком Голубеву. Не лично, по фотографиям в оринетировке - но он понял, с кем придется иметь дело.
    Человеком. вошедшим в комнату, был Вилен Иванович Акулов. Он остановился в дверях, окинул комнату и самого лейтенанта Голубева спокойным, немного задумчивым, даже, каким-то, "домашним" взглядом и произнес: "я рад, что вы соизволили проснуться... Сами понимаете, что вы тут не жданный и званый гость, а мой пленник. Вы мне сейчас нужны. И если вы хотите остаться в живых к тому моменту, когда вы перестанете быть мне нужным, я рекомендую вам вести себя спокойно... Впрочем, вы и будете вести себя спокойно - вы безоружны, без связи - об этом я, уж извините, позаботился...  А о том, чтобы вы не смогли говорить, когда мне от вас нужна будет абсолютная безгласность, позаботится Иванка - это она вам мило посылала воздушный поцелуй...".  
   Оперуполномоченный Голубев проговорил: "Иванка...  Я думал, она просто медсестра...  Что вы намерены со мной делать?".
   Акулов. взгляд которого. по мере разговора, менялся, становясь от простовато-задумчивого - цепким и почти злобным, ответил: "Иванка? О, нет, я просто позволил вам обмануться...  Иванка - обыкновенная вокзальная воровка... Я рахглядел в ней потенциал, отправил учиться в театральный институт, принял на работу, хорошо плачу... А с вами... С вами все просто - в силу определенных причин, меня сейчас ищут и ловят... Но силы не равны - я сильнее... И тем не менее - если на постах Автоинспекции на выездах из города уже есть оринетировка на меня, то из города мне не выехать - а мне нужно это сделать. И вы станете моим пропуском. А после... После вы станете мне не нужны...  И вот тут у вас два варианта - либо вы остаетесмь в живых, либо вы не остаетесь в живых. Я рекомендую вам выбрать первый.".
   Он прервался. сделал несколько шагов, подходя к кровати, на которой сидел младший лейтенант Голубев, сел на край кровати и добавил: "В общем - нечего рассиживаться. На кровать вас ложили одетым, но разутым и без ремня. Извините. ремень ваш висит на спинке кровати, ботинки - на коврике внизу. Собирайтесь. И мы сразу выезжаем. О девушке не беспокойтесь - она будет спать, спать и спать...".
  Нечего было возразить, нечего было предпринять. Он понимал, что у этого безпощадного злодея может быть при себе пистолет - и даже, может быть, его, лейтенанта Голубева, пистолет - и если он попробует предпринячть какие-то действия, то Акулов застрелит девушку - ведь именно для этого ее привезли сюда...
   Владислав Иванович Голубев встал с кровати и, демонстрируя спокойствие и согласие, начал вдевать в брюки взятый со спинки кровати свой ремень с эмблемой МВД на пряжке...
   А в это время Роман, поднимая с колен свой "Бизон" и, на всякий случай, снимая его с предохранителя и пеерставляя переводчик огня в положение для одиночной стрельбы, сказал Андрею: "Мы вряд ли успеем раньше вертолета, если только они не пойдут на аварийную посадку...  Так что будь готов к плохому сценарию развития событий, брат. Скорее всего, они доберутся до девушки раньше...".
   Андрей вздохнул и ответил: "Я знаю. но мы все равно должны воспрепятствовать ее похищению. И если мы не успеем добраться туда раньше их - то должны успеть выстрелить раньше их... Роман. Если в твоем прицеле окажется враг - бей сразу на поражение. именно затем в твоей руке автомат.".
   Роман, полу-шутливо - полу-серьезно, сказал: "Есть, сержант!!".
   Его полу-шутливый тон сразу снизил накал тревоги, которую ощущал сейчас Андрей, думая о Елене.
   А Делфа уже сворачивала в правый поворот, миновав вьездную стеллу с надписью "Стальное"...
   В то же время, вертолет "Ми-2", в правом кресле в кабине которого сидела меседа Заидовна Абдулахирова, садился... нет. просто падал, ломая под собой кроны акаций и рябин в небольшом сквере на окраине города Стальное. 
   Тяжелая и резкая вибрация поврежденного несущего винта что-то разладила в узлах управления винтокрылой машины, и Меседа. поняв, что полет может закончиться печально, приказала пилоту посадить вертолет.
   В какой-то момент, наблюдая и за ним и за процессом посадки, она, вновь. уколола его в точку на левой ладони и произнесла, наклонившись к самому его уху: "Теперь - спи. Спи!".
   И рука летчика, сразу, безвольно соскользнула с ручки управления, голова его откинулась на подголовник кресла, он глубоко вздохнул и захрапел... Больше никем не управляемый вертолет устремился вниз,  со страшным хрустом, скрежетом и толчками преодолевая последние метры до земли...
   ...Как это ни было странно, проваливашись сквозь сломанные им верхушки молодых деревьев, вертолет не получил никаких значительных повреждений и даже  ровно встал на свои колеса. Меседа, собираясь покинуть его кабину, в котолрой сейчас было уже тихо, так как остановились двигатели "Ми-2", провела правой рукой пасс пеерд лицом летчика, покружила той же рукой с раскрытой ладонью над его головой и распорядилась: "Ты должен спать до самой ночи. ты забудешь все, что сейчас с тобой происходило. Забудешь навсегда. Теперь твой сон глубок и безмятежен. спи... Спи... Спи...".
   Затем она открыла правую дверь и, прежде, чем ступить на землю, огляделась.
   Она увидела множество сломанных мелких веток и листьев на земле, осыпавшиеся красновато-оранжевые ягоды рябины на траве вокруг и людей, откуда-то издалека бегущих к вертолету.
   Не теряя ни секунды больше, она вышла из вертолета и, прикрытая от людей его корпусом, быстро пошагала прочьт от него...
    Спустя некоторое время, она вышла на тротуар - почти рядом с остановкой троллейбуса. 
   "Рогатый" стоял на остановке, монотонно воя электродвигателем ис трекоча компрессором тормозной системы. 
   Меседа взглянула на маршрутную табличку, на которой было написано: "маршрут номер 8. Парк имени Чайковского - Городская больница номер один. Выход к железнодорожному вокзалу.".
   Она усммехнулась - и ступила на входную ступеньку у передней двери троллейбуса, бросила взгляд в пространство салона - оно было пустым, не было ни единого пассажира. и Меседа настойчиво постучала в стекло двери водителя троллейбуса.
   Сидевшая на месте водителя молодая рыжеволосая девушка повернула голову на звук. затем встала, подошла к двери. открыла, спросила: "Женщина, что случилось? Опять у меня переднее правое колесо дымит? Это сейчас пройдет, это колодки. Идите в салон.".
   Меседа, уже направляя свой тяжелый взгляд в глубину зрачков девушки-водителя, ответила: "У троллейбуса все в порядке... И у тебя все в порядке... ты готова выполнять мои распоряжения.. Иначе тебе не сдобровать...".
   Девушка оказалась восприимчивой к гипнотичесмким чарам. Ее глаза расширились, с гттовностью "принимая" взгляд Меседы, она ответила бесстрастным, обесцвеченным голосом: "Да, я готова выполнять распоряжения...".
    И Меседа Заидовна Абдулахирова распорядилась: "Ты должна быстро доставить меня к городской больнице номер один. Отправляйся прямо сейчас, следуй без остановок. Как только я покину троллейбус - засыпай крепким сном до утра...".
   И девушка села на свое кресло, щелкнула тумблерами, закрывая двери перед подходящими к остановке людьми. сняла троллейбус с тормозов и нажала на педаль, увеличивая обороты двигателя... Троллейбус тронулся...
   В это время Андрей, Роман и Делфа стояли у перекрестка, который был пееркрыт регулировщиком ГАИ и двумя патрульными машинами с включенными мигалками.
  Было ясно, что сейчас или проследует какая-то колонна или провезут негабаритный груз - а это означало, что им, ка ки всем остальным участникам движения, придется ждать, пока, вновь, не разрешат проезд через этот пееркресток.
   Андрей попросил Делфу: "Делфа, опусти, пожалуйста, мое стекло. Я хочу послушать. что происходит снаружи.".
   Делфа ответила: "Выполняю, Андрей." - и тонированное стекло в левой двери плавно поползло вниз - почти совершенно беззвучно. 
   Спустя несколько секунд Андрей уже слушал звуки улицы. 
   Его интересовали, прежде всего, те звуки, которые доносились с улицы Кошевого - именно эта улица, как гласил указатель на перекрестке, пересекалась с проспектом Зои Космодемьянской, на котором они сейчас стояли. Поэтому слух старательно отфильтровывал, отсекал хрипение. рык и рокот десятка автомобильных двигателей, свистки регулировщика, щебет птиц и шелест ветра в кронах каштанов, которыми был обсажен проспект.
   Прошла минута, две...
   Наконец, Андрей услышал далекое "мяукание" сирен, натужный рев мощного дизельного двигателя, негромкий металлический лязг...
   Спустя две минуты, Андрей увидел на перпендикулярной улице "УАЗ-"буханку"" Автоиснпекции, катящийся не намного быстрее пешехода и сверкающий световой балкой, расположенной на его крыше.
   "Буханка" неспешно пересекла пееркресток и остановилась у обочины, ожидая, пока приблизится к пееркрестку машина. издававшая звук мощнейшего дизеля.
   И машина эта появилась через несколько десятков секунд - двигавшийся еще медленнее многоосный тягач "МАЗ - 537", на прицепе у которого на деревянной раме, стоял маневровый тепловоз.
   Постояв, будто, переводя дух, несколько секунд перед перкрестком, тягач пополз вперед. За ним прополз через пеекресток еще один "УАЗ" ГАИ.
   Казалось, что движение через пееркресток можно открывать - но регулировщик ГАИ медлил. не давая разрешающего сигнала - видимо, ждал разрешения от своего начальства.
   Машины сзади и по бокам уже начинали - одни несмело, другие - требовательно. сигналить, напоминая регулировщику о своем существовании.
   Накоенц, того позвали к одной из машин ГАИ, дали ему рацию, которую он сразу же приложил к уху...
   Получив. наконец, приказ начальства, регулировщик открыл движение.
   К этому моменту процессия с