Ибрагимов погибнет от рук, арабских террористов. Никому в той бойне не нужен был патриот своей Родины. И от него за деньги поспешили избавиться, сами командиры, как от не нужной старомодной вещи. Деньги не любили его. И он знал это, и поэтому очень дорого стоил, - даже мёртвый.
И всё же один случай, так и остался в жизни Александра Васильевича, вечной загадкой. И даже сейчас в наши дни в это трудно поверить, что такое может быть вообще. И пусть в это мало кто верит, но сам случай, по себе, можно сказать, что уникален. А дело было так.
Тренировался в секции, у Пахоменко один парень. Можно сказать, что видный из себя: сам рослый, голубоглазый, с черными бровями. И бессомненно, с примесью цыганской крови. Это у него, так и выпирало наружу: сам он очень общительный, очень энергичный в работе. Но глубоко мыслящий парень, и не пустомеля: такой в беде не подведёт. Как говорится, что с таким можно идти в разведку. И звали этого парня Павел, а ещё проще Паша.
Очень заинтересовал он, своими рассказами Александра Васильевича. И были тому свои причины, так как Паша увлекался копательством. Извлекал из земли всё, что осталось там со времён Великой Отечественной Войны. Будь то оружие, деньги, медальоны, и прочие ценности: нам простым людям, мало известные, и мало доступные.
Время было очень трудное, страна рушилось на глазах, сплошное безденежье и безработица. Каждый, был отдан сам себе: думай, твори, дерзай, а не можешь, то грабь и убивай. Это знаменитые, по геноциду к своему народу, Ельцинские времена – девяностые годы. Так что осуждать людей за такую деятельность очень трудно было, каждый выживал, как мог: сам, без помощи государства.
Рассказывал Паша, что нашёл такое ущелье, что его почти никто не знает из копателей. А если и знает, то идти туда не хочет. Потому что там такие странные вещи происходят, прямо чудеса творятся. И назвал он это место Долиной Духов.
Зато Паша работает там, каждый год, уже три сезона. И что у него, из этих духов есть старые знакомые, которые к нему каждый год в гости заходят. И он с ними общается, на своём, определённом уровне. Но не все этого хотят, есть и злые духи. Поэтому там, и работать очень сложно. Того и гляди, что поплатишься за это, своей жизнью. Или, обзаведёшься, каким либо проклятьем, на всю свою родню, до седьмого колена. И этот вариант, там не исключается. Потому-то, и бросили это место охотники наживы и приключений.
Слушает Пашу, Александр Васильевич и сам себе не верит, ведь двадцатый век на дворе. И вдруг, духи в гости ходят, да не по одному. А так и бродят группами, и русские солдаты, и румыны, и немцы. А иногда и вообще в кольчугах приходят. Все при оружии и орденах, если они у них конечно есть. Прямо интернационал какой-то, но обходятся тут, все без войны. Видно навоевались уже, и о душе думают, а не о битвах.
А как ты с ними общаешься, ведь ты, иностранных языков не знаешь. Спрашивает у парня, его тренер.
Я и сам не знаю почему, но я их всех понимаю. Многие, как и в жизни нашей, возмущаются, что не там они лежат где хотелось бы, и домой просятся помирать. А некоторые вещи свои предлагают, а утром посмотришь, в руке или земля, или камень. Сначала жутко было ночевать там, а потом привык. Некоторые покойники, к себе в гости зовут.
А это ещё хуже, того и гляди, что останешься там. Ведь назад дороги нет, для живого человека.
А что, может и такое случиться? – Не удержался Пахоменко.
Запросто! И такие дельцы, там есть. Плачут они и родных зовут, обольстились деньгами, или ещё чем-либо. А домой уже не вернуться – остались там.
Очень хотелось бы там побывать в этой Долине Духов, - не удержался Александр Васильевич, очень хочется!
Вас я всегда возьму, с собой в поиск. Вы не переживайте, там никакого криминала нет, только копай себе землю. А что найдется там ценное, то всё сразу же перекупщики забирают. У них нюх на это дело, как у гончих собак: этих не проведёшь.
Нет, Паша, меня больше, солдаты интересуют, что по ночам гуляют. Хочется с ними пообщаться. И кое-что спросить у них.
А водку они могут выпить, если им оставить угощение?
Могут! И лучше без угощения и молитвы туда, и не ходить. Плохо нам будет.
Очень серьёзно всё это было сказано Пашей. И Пахоменко не посмел, что-то ещё уточнять. Как говорится: со своим уставом не суйся, в чужой монастырь.
И уже совсем одругом, заговорил Александр Васильевич.
А как мама твоя, на это дело смотрит. Ведь, и ей ты: про солдат рассказывал, всякую жуть.
Плачет, конечно, но жить на что-то надо. Кто нам денег даст, нет таких добряков. А троих детей кормить надо: и отца ещё нет.
Поэтому, я сам всё решаю!
На том и порешили они, что сходит Пахоменко в эту Долину Духов, вместе с Пашей: дня на три, не более. Но потом, как-то, не до этого стало Пахоменко, и ушёл Паша один в свой последний поиск. И исчез он надолго: ушёл из нашего бытия.
Нашли его два охотника, в той долине. Спал Паша в своём спальнике, как будто на отдыхе. Никаких там, следов борьбы, или стихии, не было обнаружено. Лицо у копателя спокойное, и тело расслабленное. Как спал парень, так и уснул навеки. Только кучерявая прядка, чёрных волос шевелилось на ветру, точно прощаясь с этой жизнью.
И врачи ничего не обнаружили в организме: ни ядов, ни газов, ни другого воздействия на него.
Странная смерть! – Вот и всё их заключение.
Умер человек, а как умер: никто не знает.
Но мать Паши, объяснила Пахоменко. Что снился он ей, не раз, и просил её не плакать. И сам тоже плакал.
Позвали его солдаты в гости к себе, а назад не пускают: скучно им. Погостит он немного, и душа вернётся к нам. Но видно не бывать этому – поздно уже.
Как утешить мать Павла, Александр Васильевич не знает, но всё же нашёлся.
Я побываю в той долине, и венок там Паше оставлю, может ему легче будет.
Не пошли охотники, в Долину Духов, и Пахоменко двинулся туда один. Только из уважения к нему согласились они проводить его. Но идти в долину, никакая сила, их уже не заставит.
Прости Васильевич, но мы туда: ни ногой, хоть золото ложи. Были мы уже там, и до сих пор замаливаем этот грех. По костям ходить - душа болит.
Ущелье стало расширяться, и стало светлее вокруг. Скалы разметались по сторонам, как стражи. Вроде пропускают Васильевича вперёд, но уже громоздятся позади, отрезая дорогу назад. Они веками здесь стоят, а может и тысячи лет, и никто этого не знает. По легенде, так это воины, что охраняют несметные сокровища одного хана.
Всё это богатство предназначалось одной красавице. Но та отвергла, старого жениха. И не изменила, своей ангельской душе. Сберегла чистую любовь к одному богатырю, своему избраннику. И тот один бился, с войском хана злодея. Но не смог победить его, слишком силы были неравны. И вот влюблённые замерли на краю пропасти: дальше отступать было некуда.
Не хотел хан убивать такого богатыря, и предложил ему жизнь и деньги, в обмен на невесту. Но разве мог любимый, предать такую девушку, готовую идти за ним на край света. Обнялись крепко они, на самом краю пропасти, и шагнули вниз, на острые скалы. Крик отчаяния хана, не заглушил глухого удара о камни тел влюблённых. И возмущённое эхо, многократно вторило его, по отрогам седых вершин. Лишь прерываясь на стон живых воинов. Ужас содеянного зла, леденил их души.
Померкло солнце на небе, от великой несправедливости человечьей. И вмиг разбитые тела, обрели крылья. Затем влюблённые, взмахнули им. И пара белых орлов, потянулась к солнцу, набирая силу.
Возликовала природа, восхищением и радостью, всё, более восторгаясь добру, и справедливости, и мудрости Божьей. А хан, закрутился на краю пропасти - дальше некуда было отступать.
И его воины, подняли хана на копья и бросили в пропасть шакалам на съеденье. А сами в скалы превратились: и стоят они, ощетинившись копьями, в назидание плохим людям. И карают всех алчных и злых людей, охочих до богатства хана. И не любящих никого кроме самого себя, и денег. Вечные стражи, ущелья.
Ох, и много тут костей накопилось. За все века, и до наших дней. Действительно, что ступить негде. Да ещё, и война добавила, прямо заклятое место.
И уже не рад Александр Васильевич, что пришёл сюда, но и отступать, не хочется. Казачью доблесть, позорить. Раз дал слово, то будь добр, сдержи его.
Нашёл он место, где Паша ночевал. Поставил там бутылку водки, и рюмочки. Рядом положил венок из цветов, и каравай хлеба разломил надвое.
Угощай Паша, товарищей, и сам угощайся. Сегодня для вас праздник.
Между нами и тень не должна лечь, потому что я к вам с открытой душой пришёл. И вы чисты передо мною, как ангелы.
Поэтому, я вам не судья, а гость ваш.
Я слушать вас хочу, со вниманием, и с пользой для себя и людей.
Но только одну ночь, не более.
Согласны ли вы, или мне сразу уйти из долины?
Не осталось в долине равнодушных пропащих душ, ведь впервые человек, пришёл сюда с миром и добром. И разом откликнулось эхо, разрастаясь в своей вакханалии разнообразных душевных нот, и урча от восторга, прокатилось по долине. И где-то у седых вершин отразилось обвалом эмоций, совсем, как у малого и доброго ребёнка – Ва! А затем, уже строго и по взрослому, и совсем по-восточному, поправилось – Ва - х! И это да! - закрепилось в сознании Пахоменко, как приглашение. Хотя, никакой человеческой речи, не было, а была буря эмоций, которые сами, совладели с собой. И высказались, на доступном, но малопонятном нам языке страстей.
Тихо потрескивает небольшой костерок, выхватывая из темноты лоскуты сползающего с гор тумана. Который, уже вскоре, как одеялом укутал всю долину. И на этом своеобразном, экране стали появляться солдаты. И чудо, этого экрана в том, что был он прозрачный, и всеобъёмный. И герои проходили сквозь него со всех сторон, и в тоже время он отражал их действительность: живых людей, из небытия.
Зазвенели кольчуги древних воинов. Суровых и молчаливых, стражей порядка. И скоро Александр Васильевич оказался в их массе. Казалось, что всех их можно было потрогать рукой. Но никто не обращал на него внимания, они жили непонятной нам своей жизнью.
Хан так и не приблизился к угощению, он и в этой жизни был мёртвым. Зато богатырь и его красавица невеста и здесь были почитаемы, и любимы. И что самое удивительное поклонились Александру Васильевичу, как уважаемому человеку и гостю. А на Востоке, это много значит быть дорогим гостем. Тогда за тебя и жизнь не пожалеют. И здесь, это было действительно так.
Так и шли чередой, солдаты разных народов и времён, угощаясь и отходя в сторонку, чтобы не мешать другим, это делать. Дошла очередь и до Паши.
Тот чувствовал себя виноватым перед Пахоменко, и вид его был жалок.
Хорошо, что вы не пошли со мной. Прельстился я тогда сокровищем хана, и не смог вернуться – ушёл в никуда. И не мёртвый я, и не живой. Здесь много таких копателей, кто костями по-хамски сорил. Так и должно было случиться, другим в назидание. Маме ничего не говорите: положили венок мне, и всё. А я его сохраню, я всё потерял, что можно было потерять.
Повёл Паша своего гостя, показывать всё, что он нашёл здесь. Горы разного оружия, и снаряжения, золото из сокровищницы хана. Но это всё чужое, и как бы ворованное.
Я это хотел взять с собой. И утром уйти из долины. Но жадность помешала, ведь столько мне и в жизнь не унести. Тогда и пригласили меня воины погостить у них, сторожем при своём богатстве. И я купился, на эту
