Знаю, что и сегодня он, Макс, придёт ко мне с листками, на которых им выписаны высказывания украинского философа Григория Сковороды*. И знаю потому, что он, мой сосед из четвёртой квартиры, человек дотошный и во всём хочет «дойти до самой сути» - его любимое высказывание. Надо сказать, что иногда достаёт меня этим изрядно.
Ну, к примеру: зачем несколько вечеров ему было нужно докапываться до «сути» происхождения луны, если даже ученые спорят об этом.
Вот и вчера пришел ко мне, и я услышала привычное: «Знаешь, я тут…» И, пройдя в зал, сел на диван, вынул из нагрудного кармана смартфон и, поднеся его почти к носу, прочитал:
- «Без ядра орех ничто, так же, как и человек без сердца». - И взглянул вопросительно: - Разве прав этот философ?
- Да вроде бы… - ответила.
И всем своим видом давая понять своему одержимому собеседнику, что он – не к сати, подошла к компьютеру, окейнула его в «Сон», а к Максу обернулась всё же с улыбкой:
- И кто ж он, этот бессердечный философ?
- Да Григорий Сковорода. Знаешь о таком? В Википедии вычитал справку о нём.
И глубоко вздохнул, словно готовясь к длинному монологу, а я подумала: «Ну, пожалуйста!.. покороче, а то ждёт меня Комп с более интересным занятием».
- А жил он в 18 веке, был очень образованным талантливым человеком для того времени, знал несколько языков, писал стихи, басни, философские сочинения, пел, играл на скрипке, флейте, дудке, гуслях, бандуре, путешествовал по Европе в свите богатых людей.
Я улыбнулась, выпрямилась, скрестила руки, давая понять, что мол, ладно, дослушаю, хоть и длинно ты – о нём.
- А вот тебе пример: «У тех, кто душой низкий, лучшее из всего написанного и сказанного становится наиболее плохим.» Тебе ясно?.. о чём он.
- Ну… - пожала плечами: - это значит, что… - И рассмеялась: - Значит, низкие душой должны больше помалкивать, а не…
- Вот-вот, знал, что именно так и поймёшь. А по мне эти слова философа просто какая-то абракадабра, которую надо пропустить мимо ушей.
- А что не пропускать?
- А вот такие… «Добрый ум делает легким любой образ жизни.» Разве не так?
- Так, - кивнула, опустив глаза долу, чтобы он не заметил в них моих сомневающихся эмоций. – Но Макс, давай договоримся так: я тоже почитаю о Сковороде и тогда мы снова с тобой поговорим о нём…
- Хорошо, - согласился: - я же вижу, что пришёл некстати. – И встал: - До завтра.
И вот мы идём по аллее под оранжево-буйствующими клёнами, ярко подсвеченных заходящим светилом. Какая же щедрая и радующая всё живое красота! Вот одна из крон словно пылесосом втянула в себя стайку воробьев, но тут же из неё выплеснулось неудержимо веселое щебетанье и щёлканье.
- Знаешь, - приостановилась, - мне иногда кажется, что вот в такой благодати как раз и кроется вся мудрость мира. Недаром же верующий Сковорода, называвший себя «глиняной черной сковородой, пекущая белые блины», утверждал, что для познания Бога вполне достаточно природы.
- А где ты это вычитала?
- Да там же, в Интернете. Только кроме Википедии, нашла очень интересную статью о нём, вот и… Представляешь, уже будучи не молодым, в простой одежде и только с самыми необходимыми вещами и книгами в котомке обошел он пешком множество селений Украины, на ночь останавливаясь в деревенских хатках. Что, разве не жизнь для настоящего философа?
Но мой спутник молча вынул из кармана смартфон, готовясь прочитать что-то, а на мой вопрошающий взгляд поспешил ответить:
- Да не бойся ты… То, что собираюсь прочитать, не разрушит твоего любования, а, может, как раз наоборот… - И, не ожидая ответа, прочитал: «Ищем счастье по странам, столетиям, а оно везде и всегда с нами; и оно возле нас ищет нас самых; и оно подобно солнечному сиянию - отклони ему лишь вход в душу свою», Ну, и как ты... к этому?
- А так… Конечно, прав Сковорода. – Но немного пройдя, улыбнулась: - Только сомневаюсь, что счастье нас ищет.
Но Макс пока не отозвался на мою лёгкую иронию, наверное, тоже соображая, ищет ли нас счастье?.. а я вынула из сумочки страничку с вчерашней распечаткой афоризмов философа и нашла отмеченное галочкой:
«Встань, если хотишь, на ровном месте, вели поставить вокруг себя сотни зеркал и в то же время увидишь, что един твой телесный болван владеет сотнею видов, а как только зеркалы отнять, все сокрываются. Однако же телесный наш болван и сам есть едина токмо тень истинного человека. Сия тварь, будто обезьяна, образует яйцевидным деянием невидимую и присносущную силу и божество того человека, коего все болваны суть аки бы зерцаловидные тени».
Мой собеседник тряхнул головой, улыбнулся, провёл рукой по голове, плечу, словно желая ощутить «сию тварь», собственного «болвана», а я, заметив этот его жест, улыбнулась:
- Конечно, тебе, хирургу, трудно смириться с тем, что философ называет тело «тварью», но давай подумаем над «аки бы зерцаловидные тени» и…
- Нет, - тихо, но решительно сказал он, - для сегодняшнего вечера хватит. И эту твою цитату… - Взглянул на меня, усмехнулся: - Вернее, Сковороды, я додумаю как-нибудь потом, а сейчас…
- А сейчас, - перехватила инициативу: - дабы в этот вечер осталась добрая память в наших сердцах о философе, вот что скажу: ведь не только прожил он жизнь, «вырвав сердце из клейкой стихийности мира», но, следуя совету, данному другим: «Собери внутри себя свои мысли и в себе самом ищи настоящих благ» ушел из этой самой «стихийности» достойно. Согласно преданию, вырыл себе в саду могилу, переоделся в чистую одежду, положил собственные рукописи под голову и, накрывшись свитой, навеки заснул. А потомки по его завещанию на надгробии философа сделали надпись, которую, как и его афоризмы, каждый может толковать по-своему: «Мир ловил меня, но не поймал».
И мы, отвлёкшись от философа, стали подниматься на Курган Бессмертия, чтобы полюбоваться пестрыми, раскрашенными осенью окрестностями города, окруженного дальней темно-синей кромкой лесов.