Мзда.
- Опять посадили очередного взяточника! – Ярошевский выключил новостной агрегат и удовлетворённо потёр руки.
- И что? – Немиров безразлично выпустил струйку сигарного дыма. – Ну, изъяли очередную каплю масла из государственного механизма.
- Коррупция разрушает этот механизм, - решительно сказал Ярошевский.
- Неужели? – Вяло удивился Немиров. – Взятка предполагает общность интересов. И поэтому снижает уровень конфликтности между населением и государством. Без такой смазки государственная машина пойдёт в разнос. Или превратится в мясорубку, с кровью вместо масла.
- Поясните вашу оригинальную мысль, - предложил Ярошевский.
- Ничего оригинального, - качнул головой Немиров. – Ещё Маркс отметил, что государство в чистом виде, это аппарат подавления. Муссолини задавил мафию и вычистил коррупционеров. Нацистская Германия была стерильно чиста от преступности и мздоимства. И сколько просуществовали эти государства?
- Советский Союз после Сталина был коррумпирован насквозь, - возразил Ярошевский. – И рухнул.
- Он утонул в масле, - усмехнулся Немиров. – Расслабился, как жирный папик на столе у массажиста. Люди разучились работать и драться. Капля смазки оживляет механизм. Но, если вы зальёте маслом автомат Калашникова, на него налипнет грязь и заклинит. Союз не выстрелил, когда его пришли брать голыми руками.
- И как же нормировать количество капель? – Поинтересовался Ярошевский.
- Законом, - пожал плечом Немиров. – В правовом государстве взятка должна быть открытой, прозрачной и составлять часть госбюджета. Как это уже сделали в Америке, легимитизировав систему лобби. Что гарантирует предоставление лишь тех услуг, которые не входят в противоречие с конституцией.
- Каким образом? – Спросил Ярошевский.
- Когда вы даёте чаевые официанту, - снисходительно ответил Немиров. – Ваши деньги идут в бюджет заведения. Если обслуга забывает о своих правах и обязанностях, её выгонят в шею. Такая система формирует дистанцию между слугой народа и посетителем кабинета. Что и поддерживает государственный аппарат в здоровом тонусе.
Немиров развёл руками:
И сажать никого не надо!
