Идея ошибки

Скульптор каменных гримас
Солнце невыносимо слепило глаза, но, к счастью, Саймону  пришлось расположиться к нему спиной. Он не спеша извлек из кейса винтовку, и приступил к подготовке для стрельбы. Прикрепил к ней сошки для устойчивости оружия, поставил их на край крыши - как раз напротив подъезда, где с минуты на минуту должен появиться «клиент». Саймон был заказным убийцей, и называл «клиентами» тех людей, чьи дни были уже сочтены заказчиком.
И вот, очередное дело. Банальная до зуда в пятках ситуация: нужно убрать одного крупного банковского воротилу, который ну очень сильно мешает бизнесу другой, не менее грозной в этой деятельности фигуры. Ее Саймон, конечно же, не знал, все происходило через посредников, как положено в таких мероприятиях. Отказываться он не хотел – ему гарантировали довольно кругленькую сумму. На его счету было уже немалое количество «ненужных» людей, преимущественно лиц, промышляющих в сфере бизнеса. Всегда работу он выполнял чисто, без шума, профессионально выбирая место для ее совершения.
Сегодня ему предстояло залечь на крыше двенадцатиэтажки. До предполагаемой цели это приблизительно составляло сто с лишним метра, что идеально вкладывалось в эффективную дальность стрельбы его винтовки Accuracy Warfare. Мощное решение при разных колебаниях погодных условий; отличное пламене-, и шумоподавление со специальным интегрированным глушителем. В общем потрясающая для стрелка вещь. Еще один немаловажный элемент: контактные линзы Саймона, которые были просто чудом: они улучшали его зрение по нескольким параметрам – резкости, цветокоррекции и контрасту объектов в слабоосвещенном месте.
Улегшись, Саймон приник глазом к прицелу, хватаясь за удобный для пальцев приклад правой рукой, и касаясь холодноватой ствольной коробки – левой. Через приближенное изображение он бегло осмотрел окрестности. Та дорога, по которой должен приехать автомобиль «клиента», с такой высоты была видна как на ладони. Легкий ветерок, который бы не почувствовал ни один другой человек или не придал ему ни малейшего значения – Саймон учуял и учел его направление. Это означало, что при стрельбе ему важно было сделать поправку, которую учитывают все без исключения снайперы. Она была ничтожно мала: прицел при наведении на будущую цель сдвинется лишь на доли миллиметра ; но так необходима Саймону, стрелку высшего класса, «ювелиру» в своем роде. После полуминутного вглядывания в перспективу уходящей дороги, он наконец узрел приближающийся матовый «BMW». Саймон достал из внутреннего кармана своего плаща фотографию «клиента». Лысое, довольное лицо с голубыми глазами; нос картошкой и широкий двойной подбородок. Это изображение вызвало отвращение у Саймона, и это его еще больше раззадорило убрать немедленно этого вонючего урода, и немедленно засунул снимок обратно. И никаких больше иных, мешающих чувств. Он хищник, они – жертвы. Только все более очеловечено: он не прыгает на них из засады и вгрызается в глотку, чтобы съесть, а методично и аккуратно стреляет им промеж глаз, получая за это вполне удовлетворительный гонорар для дальнейшего существования. Это Саймон считал вполне оправданным аргументом для убийства.
Автомобиль подъехал к главному входу дома, где жил «клиент». Он что-то говорил своему водителю – Саймон видел все происходящее в автомобиле, благо, была отличная оптика. Наконец субъект вышел из автомобиля, договаривая еще что-то через окно. Вот он распрямился, оказавшись прямо лицом в перекрестье прицела – как раз нужный момент для выстрела! Саймон в доли секунды запер затвор, сделал поправку на ветер, коротко вдохнул, целясь прямо в лоб «клиенту». Это всего лишь курок, а там – всего лишь мишень, которую нужно быстро и качественно убрать. Мягкое нажатие спуска. Выстрел. Тихий и короткий. Как хлопок. Гильза не успела упасть на пол крыши – Саймон сразу после выстрела молниеносно поймал ее в воздухе, как поганую муху. Ничего нельзя оставлять после себя.
Красная, аккуратная точка, четко посреди лба у жертвы. И лицо, даже не успевшее удивиться. Саймон всегда фиксировал то выражение, ту гримасу, которая появлялась у жертв в то жуткое предсмертное мгновенье. У него уже накопилась довольно огромная коллекция этих «снимков» в памяти. В лицах не было ничего особо ужасного во взгляде, но все же присутствовало нечто едва уловимое, что характеризовало их как безвольных участников той фантастической несправедливости, что добралась и до них. Субъект после секундного замирания, упал на асфальт.
Водитель, видимо не ожидавший такого поворота событий, застыл на мгновение, затем быстро открыл дверцу и пулей направился к трупу. Но этого Саймон уже не видел. Надо было уходить. На упаковывание винтовки у него уходило не более двадцати секунд, поэтому не прошло и половины минуты, как, скользнув невидимой тенью вдоль бортика крыши, он выскочил на лестничный пролет и торопливо спускался вниз.
Выйдя через черный ход, Саймон направился между смердящих мусорных баков и бездомных псов к выходу из двора. Возле зева арки его уже поджидала машина. Это был обычный, ничем не приметный «ВАЗ» седьмой модели. За рулем вальяжно сидел посредник, стряхивая пепел с сигареты за окошко, и  еще кто-то рядом с ним. Саймону пришлось сесть на заднее сиденье. Он не успел хлопнуть дверью, как автомобиль резко дернулся с места. Встретившись с водителем взглядом в зеркале заднего вида, Саймон сверлящим взглядом уставился на него. Посредник не выдержал и отвел глаза.
- Как все прошло? – Спросил тот.
- Нормально – Отозвался Саймон.
- Ты хоть того грохнул, кого надо? – Оскалился посредник.
- Да.
- Ну-ну! – Загоготал водитель.
- Деньги? – Скорее потребовал, чем спросил Саймон.
- Какие деньги? – С деланным удивлением парировал посредник.
- Ты меня за идиота держишь? – Холодно, без какой-либо эмоциональной окраски, сказал Саймон.
- Нет конечно же! Как я… - Посредник не успел договорить - его заткнуло прохладное дуло пистолета, упершееся в затылок.
- Ладно, ладно, шучу, – Примирительным тоном протараторил тот, - Артурчик, давай ему бабло, а то он нас тут всех перестреляет – Усмехнувшись, сказал посредник.
Человек, сидящий рядом с ним, достал стоящий между ног чемодан и протянул на заднее сидение Саймону.
- Сколько там? – Спросил Саймон, убирая пистолет в недра плаща.
- Как и договаривались, пол лимона.
Саймон ничего не сказал, лишь положил чемодан рядом с собой на сиденье.
Всю дорогу они молчали, лишь когда посредник решил включить радио «Шансон», Саймон многозначительно кашлянул, музыка сразу умолкла. Такую музыку он презирал и считал, что она создана быдлом, чтобы ее такое же быдло и слушало. В тишине через двадцать минут они доехали до окраины города, где Саймон оставил свой автомобиль. Без прощаний, он вышел из машины, хлопнул дверью и даже не посмотрел в их сторону.
Уже, через пять минут, сняв плащ и надев черный дорогой пиджак, он мчался на своем «Porsche 911» по автостраде на предельной скорости. Этот заказ он выполнял в другом городе, не там, где проживал сам. Мембрану колонок в машине разрывали брейкдауны басов и мощная голосина вокалиста «Металлики» - любимой группы Саймона. Прежде, чем приехать в город, он успел прослушать около четырех альбомов – езды было около трех с небольшим часов. К этому времени на город уже опустились сумерки. Он остановился около элитного ресторана под названием «Миллениум» - надо было поесть, а есть Саймон любил, и не что попало. Пройдя мимо статного швейцара, открывшего ему массивную дверь, Саймон прошел внутрь. Здесь тихо и спокойно играла инструментальная музыка, интересно пахла смесь женских духов с изысканной пищей. Он прошел почти в самый конец зала, и по своему обычаю уселся за предпоследний столик напротив окна – Саймон здесь был частым посетителем. К нему тут же подбежал официант лет пятидесяти, услужливо склонился около него с меню, и тихим баритоном поздоровался:
- Господин Бейкер, здравствуйте. – Это, конечно, была ненастоящая фамилия Саймона, равно как и его имя.
- Здравствуйте.
- Чего изволите? У нас фейжоаду с осьминогами как всегда превосходен!
- Сегодня никаких осьминогов, - Скупо улыбнулся Саймон, - У меня изжога.
- Тогда позвольте предложить вам Каччукко! Он даже лучше, чем как его готовят в Ливорно, итальянской родине этого блюда!
- Любопытно. Пожалуй его я и закажу. И, пожалуйста, как обычно коньяк.
- Чудесно! Через двадцать минут он уже будет отдавать ароматным паром вареных морепродуктов у вас на столе! – Официант быстро сделал пометку у себя в болкнотике, повернулся и устремился на кухню.
Саймон посмотрел, как в окне безмятежно ходили люди под майским небом, прогуливаясь по аллеям между красочных клумб. Не подозревая, что за стеклом ресторана сидит человек, готовый убить каждого из них. Не задумываясь и не колеблясь. Лишь бы заплатили. Некоторые прохожие улыбались, а Саймон представлял их лица, обезображенные ужасом перед неминуемой смертью. Он считал, что каждый должен быть готовым умереть в любую секунду. Если ситуация безвыходна, и человек уже не может ничего поделать – он не должен унижаться крича, рыдая и моля о пощаде. А просто принять все, как есть. Многие боятся даже естественной, от старости смерти – глупые, подумал он. Наивные. Представляю, как вы будете трепетать далеко не от такого жизненного исхода.
Размышления прервало появление официанта. Он аккуратно поставил большое блюдо, накрытое крышкой на стол. Эффектно сорвал ее со словами:
- Бон аппетит!
Саймон учтиво кивнул.
- Сейчас принесу коньяк, - сказал официант.
Когда Саймон возвращался домой после сытной трапезы, на улице было уже совсем темно. Поставив машину в подземный гараж, он поднялся к себе наверх. После сегодняшнего дня он немного был уставшим. Переодевшись, он завалился на кровать и включил огромную плазменную панель, которая занимала чуть ли не всю стену комнаты. Переключив моментально какие-то новости, Саймон нашел какой-то старый боевик про Афганистан. То что надо, хоть и напоминало о его нелегком прошлом. Но ему было откровенно наплевать, что было, то было. Как кто-то сказал «Память имеет свойство забывать, иначе нас бы это убило». Отличная фраза. А Саймон как раз и умел, что забывал все неприятное или ненужное. Под такие размышления от коньяка и усталости хотелось спать. На фоне разрывающихся гранат и трещащих очередей он медленно проваливался в забытье.


Умозлоключение
Он проснулся от мгновенно наступившей тишины. Саймон открыл глаза. Будто из громкого концерта он в доли секунды перенесся в заглушенную камеру. Тишина шквалом настигла его, как нечто неожиданное и выходящее за рамки нормального.
Таймер на телевизоре давно отсчитал возложенные на него двадцать минут, тем самым давая устройству отдыхать вместе с хозяином. Он ощущал нечто странное, творившееся в его голове до пробуждения. Снилась какая-то белиберда, которая вгоняла в тупик размышления Саймона еще во сне. Их он уже не помнил, но то гадкое