Маскарад.

Повсюду раздается веселый смех. Эта комната наполнена красивыми девушками в пышных платьях и мужчинами во фраках. На лицах дам играют кокетливые улыбки, их лица скрыты насмешливыми масками. Все до единой похожи друг на друга. Они закружили меня в танце. Похоже, им понравилось моё добродушное лицо, которое они приняли за маску. Они так и кружили вокруг меня, звонко и задорно смеясь.

Затем подошли те самые мужчины во фраках. На их лицах были белые маски с широкими улыбками. Они присоединились к дамам, и теперь весь зал кружился вокруг меня, завлекая в свой танец. Смех становился все громче и громче. Я тоже начал смеяться безудержным смехом. Они заразили меня. От танцев уже кружилась голова, а они подходили все ближе и ближе, а улыбки на масках становились все шире и шире, пока не начали дотягиваться до ушей. Музыка становилась ритмичней и громче. И я отпустил себя и начал танцевать в такт. Я доверился этим задорным улыбкам и в порыве веселья снял свою маску. Они все увидели мое настоящее живое лицо. 

И тут музыка стала нагнетающей. Пол трещал от беспокойной мелодии. Стало давить на виски и мутнеть в глазах. И тут я обратил внимание на целый зал новых знакомых. Их маски преобразились: улыбки девушек превратились в оскал, глаза заледенели, словно из них высосали всю душу, а маски мужчин превратились в маски палачей. Смех стал зловещий, чуть ли не с животным рыком. И они все приближались ко мне, все ближе и ближе. Комнаты словно закружилась. С каждой минутой мне все более и более был отвратителен бал и эти полулюди-полумаски. Вокруг по потолку начали прыгать акробаты в масках шута, а из углов вприпрыжку выходили грустные арлекины с кровавой слезой не щеке. И они все в разнобой кружились вокруг, загоняя меня в ловушку, я попался в сети бездушных масок. Сумею ли я сам остаться человеком после этого вечера? 

До моего слуха сквозь устрашающую музыку донёсся звон колокола, который означал, что бал окончен. Я уже вздохнул с облегчением, что сумел остаться человеком в этом проклятом зале, но люди только продолжали свой безумный смех, кружась все быстрее и быстрее. Девушки не желали убирать с лица свой жуткий оскал и бездушный взгляд, мужчинам, похоже, прижилась маска палача. Неужели арлекин навсегда решил остаться грустным, а акробаты бесконечно прыгать по колоннам напеваю жуткие песни? Я чувствую, что они уже сдавили меня своими телами. Мужчины стали держать меня за руки, а дамы приложили к моему лицу новую маску. Я стал кричать от безысходности. Страх подкрадывался к горлу и сдавливал его. А они лишь смеялись все громче и безумней. Похоже, их раззадорил мой крик о помощи. Один из акробатов спустился на землю и обернул свои руки вокруг моих ног,придавливая к земле, чтобы я не мог двигаться. Музыка смешалась с моими криками и веселыми возгласами Масок. Я увидел, что арлекин подходит ко мне с жуткой улыбкой и с маленьким молоточком в одной руке, а в другой с парой гвоздей. Он заглянул ко мне в глаза, но лишь еще шире улыбнулся, с его щеки скатилась еще одна кровавая слеза. И под весь этот беспокойный шум он начал мне забивать маску на моё лицо. Вскоре мой крик сменился на смех. На такой же жуткий и безумный как и у остальных. Закончив свою работу, арлекин отошел и поднес к моему лицу зеркало. Мою душу передернуло от ужаса, но лицо с маской начало лишь все безудержней смеяться. я еще раз взглянул на себя. Теперь на мне была маска палача с ужасающим оскалом и кровавой слезой не щеке. Истерический смех накрыл с головой и я не мог остановиться. Все-таки я не смог остаться человеком с этими полулюдьми-полумасками, но кого это теперь волнует? Можно танцевать и смеяться до тех пор пока ноги не сотрутся в порошок. Никто больше не увидит мое жалкое добродушное лицо, теперь никто не причинит мне боль. Теперь я сам источник боли и безумия.