Монолог Язвы.
Почему? Точнее, зачем? Что я здесь делаю? Мы сегодня прибыли в Канаду. Здесь ужасно холодно. Февраль. Минус четыре градуса по Цельсию. Пасмурно. Идет снег. И я все ненавижу. Особенно ненавижу своего канадского мужа, который притащил меня сюда! Его, видите ли, замучила «тоска по Родине». Он ведь родился и вырос в Торонто, учился в школе в Торонто, окончил университет в Торонто. Да, пусть бы и застрелился в своем Торонто! Конечно, опять я виновата! Я же, злодейка, приехала в Канаду пять лет назад на конференцию по научной фантастике и совратила беднягу, забрав из родного гнездышка неоперившегося, тогда 35ти летнего птенчика! Хотя… В этом есть доля правды…
Тогда я была двадцатидвухлетней уравновешенной (О, да! Тогда это было основной моей характеристикой!) студенткой-выпускницей. Я сделала огромный электронный каталог по научной фантастике, состоящий не только из произведений, но и из критики к ним. «За заслуги», так сказать, вместо ордена, мне сделали одолжение и пригласили на эту конференцию. Не поверите, но я не хотела туда ехать. Как раз меня мучил бронхит своим режущим кашлем, я работала над сценарием, и он действительно продвигался, а не стопорился, как обычно, в вечном тормозе, чтобы потом лечь мертвым грузом на жестком диске моего ноутбука. И тут, на тебе! Езжай. В глушь, в Канаду, в Торонто! Пришлось ехать.
На конференции было жутко скучно. Я миллион раз слышала все, о чем они говорили. Я честно пыталась сидеть на всех пространных обсуждениях фабулы и стилистики с открытыми глазами. Еще я пыталась поменьше кашлять. Но, как на зло, мой бронхит обострился, и я, то и дело, перебивала выступающих очередной громкой звуковой тирадой и робким «sorry». В итоге, мне все надоело. В последний день я не пошла в университет. Я решила походить по городу или покататься на автобусе, деться куда-нибудь в неизвестном направлении в поисках чего-нибудь яркого. Но ничего яркого я не нашла. Серое небо, серые дома, серые лица и непрерывный снег. Стоп. Что это? Остановилась. Афиша у здания театра. Название пьесы «История войны». Зачем я остановилась? Серая афиша. Серое здание. Но ко мне в сознание пришло какое-то странное озарение, что я просто умру, если не попаду на этот спектакль.
Она пахла ванилью…
- Заинтересовало? – женский голос. Приятный альт. Обладательница должна быть роковой брюнеткой. Почему-то я не могла, вернее, не хотела оборачиваться, чтобы проверить свое предположение. Вперила отсутствующий взгляд в афишу, вернее в какое-то пятнышко в уголке, наверное, от клея.
- Не знаю. Наверное… Скорее да, чем нет. – Меня почему-то стал бить озноб.
- Любите театр?
- Обожаю, - ответила все так же равнодушно.
- Эта пьеса идет с декабря. Я думала, все театралы Торонто ее уже видели…
- Я – нет. В Торонто только неделю. Прилетела на конференцию.
- Откуда вы?
- Украина.
- Правда? Я была там недавно… Совсем недавно…
- И чем наша несчастная страна смогла привлечь благополучную Канаду?
- Съемки.
- А…
Я ответила довольно грубым тоном, а она не только не ушла, но еще и продолжала беседу. Я оторвала взгляд от афиши и осторожно посмотрела на незнакомку. Щелчок в голове. Девушка лет 35, со смешными косичками, ровной челкой, прикрывавшей высокий лоб, огромные карие глаза, чувственные пухлые губы, растянутые в неимоверно красивой полуулыбке. Запах… Она пахла ванилью… Заворожила… Губы начали говорить, без участия мозга и почему-то на французском языке:
- Я пойду на пьесу, только если ты в ней играешь.
Незнакомка удивленно приподняла бровь. Улыбнулась. Загадочно посмотрела вдаль.
- Как ты догадалась? Да, я – актриса. Ты, верно, уже видела меня на сцене.
- Нет. Ни разу. Просто захотелось увидеть тебя именно в этой пьесе.
Я заметила в ее глазах удивление, смешанное со страхом. Она хотела сбежать, но что-то удерживало ее. Я не знаю, что именно. Возможно любопытство, возможно чувство неизбежного, возможно связь наших судеб. Мы смотрели друг на друга и не понимали, почему мы делаем или говорим то, что никогда бы не сделали или не сказали бы раньше.
- Моя фамилия… - она ткнула пальцем в середину афиши.
- Фармер, - прочитала я. И вдруг выдала: - Я не приеду. Сегодня вечером я улетаю. В Монреаль.
-Послезавтра я буду играть в Монреале.
- Тогда я лечу в Оттаву. – Зачем я вру? Мой самолет только завтра вечером покинет этот город! Но мне вдруг стало страшно.
Девушка улыбнулась растерянно. Вдруг взяла меня за руку и сказала:
- Обещай, что придешь, когда в следующий раз будешь в Торонто или Монреале. Обязательно придешь.
- Обещаю. Клянусь.
Ее позвали:
- Кейт! Что ты там делаешь? Через полчаса выход на сцену, а ты еще без грима!
- Мне пора. Ты пообещала, - прошептала она и убежала.
Что со мной? Что я сейчас несла? Что это было? Позже Кейт Фармер охарактеризует эти события одной емкой фразой: «Нам просто снесло крышу».
Канадский муж
После ее ухода я стояла в оцепенении еще минут двадцать. В реальность меня вернул мужской голос. Позже эта функция за этим голосом закрепится еще лет так на пять.
- Мэм, с вами все в порядке? – ко мне подошел Кенни, мой будущий канадский муж. Как и все мальчики, он любил играть в полицейских, но у большинства это проходит с возрастом. У него не прошло вплоть до нашей встречи. Я улыбнулась. Мы разговорились. Потом обменялись мейлами. Позже он выдумает, что влюбился в меня с первого взгляда. И это была наглая ложь. Ведь до женитьбы он просто закидывал меня электронными сообщениями с расспросами о том, кто я и что я. Я тоже ему врала. Я всегда умела это делать, особенно в онлайн режиме. Через три месяца он переехал в Украину. Еще через месяц мы поженились. Я отказалась ехать в Торонто, аргументировав это репликой: «Хочешь – езжай домой. Хочешь – оставайся. Но я никуда не поеду».
На самом деле я испугалась, что встречу ее там… И тогда все полетит к чертям собачьим. А я не могла так жестоко разбить сердце своему канадскому мужу. Мне нравилось это внешнее благополучие наших отношений. Я чувствовала, что он любит меня. Что до моих чувств… Я не знала, чего хочу на самом деле. Вернее знала, но боялась себе в этом признаться…
Я называла его Фрейзер. Имечко выдрала из сериала, который смотрела в детстве: там так звали канадского полицейского. Меня бесило имя Кенни. Оно напоминало мне дурацкий пошлый американский мультфильм. Устроила мужа на работу начальником охраны крупного отеля нашего курортного города. Отеля для иностранцев, кстати. Но он не оценил. Он страдал. Но, не смотря на все муки ада, которые доставляло ему пребывание в другой, незнакомой стране, он оставался со мной все эти пять долгих лет. А я – далеко не подарок. Даже Кейт так говорит. Я – неуравновешенная писательница, которую никогда и нигде не публиковали, и которая еще и преподаватель по совместительству. В общем, псих.
Ратификация смертного приговора
Когда я получила очередное приглашение на конференцию в университет Торонто, Кенни готов был на коленях упрашивать меня согласиться.
- Милая, пожалуйста. Ты же знаешь, как много это для меня значит. Да и для тебя тоже! Там будет очень интересно, а я повидаюсь с друзьями.
Мой канадский муж подошел в нужный момент. Я заканчивала очередной сценарий, которому опять было суждено оправиться в стол, как и всем его предшественникам. Я хотела, чтобы меня просто оставили в покое и дали волю моему взбунтовавшемуся воображению.
- Хорошо, только ради тебя, любимый, - ответила я и даже, кажется, попыталась улыбнуться для большего эффекта моего присутствия в этом разговоре. На самом же деле я была далеко не в этой комнате, а где-то в жаркой Испании, я была девушкой, которая танцует фламенко, и сегодня мой первый выход на сцену ровно через пятнадцать минут. И моему партнеру по танцу нужно еще успеть разбить мне сердце перед самым моим выходом, а тут мой канадский муж мешает развитию событий своим нытьем.
Кенни просиял после моего ответа, как новая гирлянда на новогодней елке.
- Я закажу билеты и забронирую номер в отеле.
Я была более чем уверенна, что он уже сделал это еще до разговора со мной, но промолчала, так как хотела избавиться от него хотя бы на полчаса. Своей небрежностью я подписала смертный приговор нашему браку. С этой минуты начался обратный отсчет до конца нашей с Кенни совместной жизни. Как сказала бы Кейт, если бы все это прочитала: «Убери пафос из реплик и твои сценарии начнут читать» Но это – не сценарий. Это мой дневник. И Кейт о нем не знает. Так что, мне все равно.
Торонто. Дубль 2.
И так. Канада. Торонто. Довольная рожа Кенни. Нуднейшая конференция. Мое дикое желание увидеть Кейт. Настолько дикое, что я машинально пыталась высмотреть ее в толпе прохожих. Или смутное нежелание. Так как я инстинктивно боялась, что все-таки встречу ее. В сериале, где снималась Кейт, герои разговаривали на языке, основой которого были понятия, несшие в себе противоположные значения. Мне жутко тогда хотелось говорить на этом языке. Меня переполняли абсолютно противоречивые эмоции, которые я даже сама себе не могла описать. Кейт называет это «четкая неопределенность». Когда я спросила ее, что это значит, она ответила: «Сама не знаешь, чего хочешь, но точно хочешь».
Вечером в отеле мне было абсолютно нечего делать. Я скучала, пока мой канадский муж обзванивал всех друзей и знакомых. Он собирался с ними на какую-то вечеринку для полицейских. Когда я абсолютно логично поинтересовалась, почему они его пригласили, ведь он уже не полицейский, Кенни обиделся и не разговаривал со мной почти весь вечер. Наконец, на его вопрос пойду ли я с ним, я ответила просто и, как всегда, с язвой:
- Соберутся взрослые мужики, которые не наигрались в детстве с пистолетами. Напьются, будут байки друг другу о работе и о бабах рассказывать. Что мне прикажешь там делать?
Этим вопросом вызвала бурю его возмущения:
- Мы не собираемся там напиваться. Откуда у тебя такие стереотипы о мужских компаниях? Все будет совсем не так!
- Конечно! Еще скажи, что вы там Ницше читать будете или обсуждать стилистику детективных романов в контексте современного постмодернистского мировоззрения!
Такими фразочками я всегда выбивала Кенни из колеи.
- Сказала бы просто, что не хочешь идти, потому что устала и завтра у тебя сутра открытие конференции…
-Кенни, милый, неужели ты хочешь, чтобы я тебе врала? – я изобразила удивленную мину и мило захлопала глазками.
Испортив мужу настроение и отправив его на вечеринку, я вдруг поняла, что себе самой сделала хуже. Гулять по городу было уже поздно, а делать в гостинице с жуткими зелеными шторами и странного розового цвета обоями, да еще и с пафосным названием «Отель Короля Эдварда» было абсолютно нечего. Включила телевизор. По одному каналу шла какая-то программа о животных, по-другому еще какой-то бред. Я щелкала кнопки пульта, не зная сама, чего вообще хочу. Как вдруг ко мне пришло смутное осознание, что на самом деле я ищу Кейт. Да, я катастрофически сильно хотела увидеть ее лицо на экране. Мне так этого хотелось, что руки невольно дрожали, а щеки пылали от волнения. Мысль материальна. По какому-то каналу начался фильм. Я решила задержаться, вдруг что-то стоящее… И тут на