С улыбкой о курортных романах

 Всем давно известно, что курортные романы в каком-то смысле полезны. Они поднимают уровень адреналина, вносят в вялотекущие будни элементы новизны, некоторым поднимают самооценку.  Отчаявшиеся  иметь детей,  иногда с курортов привозят свою мечту в виде зародившейся новой жизни. Некоторые привозят  кое- что похуже и потом бегают по кожвендиспансерам  как  оголтелые. Единицам, вполне вероятно, удается поймать на курорте свою судьбу за хвост и устроить личную жизнь.
  Как бы то ни было, романы эти существовали, существуют и будут существовать во все времена.
Я вам хочу рассказать о своем курортном романе.
Я была очень молода тогда,  и не было у меня мужа старого и богатого, который отправил бы меня отдыхать. Его вообще тогда уже не было. Зато было двое веселых  смешных малышей  – сынок и дочурка, которые остались мне на долгую память о моем раннем студенческом  и неудавшемся браке.  Еще тогда выдавали путевки в дома отдыха и в санатории от предприятий, на которых работали желающие отдохнуть и те, кто об отдыхе даже не мечтал.
 Одним словом, нам с детьми  достались путевки в санаторий, расположенный неподалеку. Но местечко это по праву называют “жемчужиной”  и за высокие горы, имеющие причудливые  названия, и за легенды, связанные с ними, и за чистые озера, и за хрустальный воздух, от которого все время хотелось спать. Путевки  были  кстати, так как стрессы, полученные мной в год, предшествующий этой поездке, давали свои плоды в виде моего депрессивного настроения и равнодушия, с которым я  восприняла предстоящий отдых. Зато радовались мои дети.  Ведь это было для них первое путешествие в неизведанные места.
 Уже в автобусе мы завели знакомство с нашей будущей соседкой по комнате. Света была молодой женщиной, матерью троих детей, которую муж отпустил отдохнуть от домашнего хозяйства. Мы заняли два двухместных номера, но Света тут же оказалась,  к своему  случайному счастью,  в комнате совершенно одна, так как одно место предназначено было кому-то  из моих детей. По моей просьбе в нашу  комнату дополнительно поставили кресло-кровать, и мы удобно разместились втроем. Тогда  еще  дети следовали за мной  как нитка за иголкой.
В первый же вечер мы отправились изучать территорию санатория. Было свежо после прошедшего дождика. Дорожки, выложенные яркой плиткой, блестели, вымытые начисто. С хвоинок сосен свешивались  перламутровые капельки. Воздух хотелось пить большими жадными глотками. Вчетвером мы уселись на качели и с наслаждением следили за заходящим за горы солнцем.
Не прошло и получаса, как наша идиллия была нарушена. Два солидных,  средних лет, кавалера, представившись Владимиром Ивановичем и Николаем Ивановичем, предложили свою дружбу. Оба были преподавателями одного из крупных ВУЗов, говорили живо, интересно и явно хотели понравиться.
Николай Иванович сразу же  “запал” на нашу соседку Свету, и у них на наших глазах стал стремительно  развиваться курортный роман, в полном смысле этого слова. Николай Иванович отдыхал с сыном – подростком, по ночам прибегал к Свете в комнату, а днем вел вполне благопристойный образ жизни. Но сына он все-таки прокараулил, у того случилась ангина сложной формы, и его пришлось увезти в больницу. Вот тут – то они и дали волю гормонам! И днем и ночью!  Напоследок он  даже подарил ей какой – то подарок. В общем – то классический случай, ничего интересного, как мне казалось.
Владимир Иванович тоже очень хотел такой же  “классики”.  Он уделял мне знаки внимания, смотрел томным взглядом, облизывался, сглатывал слюнки, глядя  на молодое тело и красивое мое личико. Намеков не делал, и я по наивности  думала, что  это  -   из – за детей, которые хвостиками за мной следовали. Оказывается, он приехал с женой, ходил повсюду под присмотром, и  все – таки в темном зале кинотеатра умудрялся погладить мою руку. Так и увезли его с нереализованными желаниями и бурными фантазиями.
Санаторий предполагает лечение.  Возраст  мой еще не требовал каких – либо серьезных процедур, так что я записалась на прогревание коленки и пятки. Это, кстати, не шутка.
Лежу я спокойно за ширмочкой с наложенной на пятку черной смолой, читаю. А  из – за ширмочки мужской голос, желающий познакомиться. Борис Андреевич, мужчина хоть куда, в полном расцвете сил, лет сорока пяти, невысокого роста, казался мне тогда древним стариком. Должность носил высокую, был замминистра молочной промышленности. Ничего такого не позволял, если не считать,  что во время прогревания моей пятки постоянно хотел протиснуться в узкую щелочку фанерной ширмочки и оказаться рядом на кушетке. По окончании нашего отдыха проводил меня до автобуса, помог сумки донести, ведерко с груздиками, которые мы с детьми насобирали, тщательно отмыли в горном ручье, пересыпали солью, смородиновым листом и укропом. Этими груздочками мы потом всю зиму лакомились, вспоминая,  как мы забирались высоко на  “Пик Пионеров” и на гору “Семь братьев”.  В середине зимы, через полгода после санаторного отдыха, раздался телефонный звонок, который заставил меня сделать выбор. Это был Борис Андреевич. Он приехал в город открывать новый молочный завод, приглашал вечером в свой гостиничный номер. Я тогда была еще совсем “неиспорченной”  и от его приглашения наотрез  отказалась.  Позже, когда “испорченность”  все  -  таки сделала свое темное  дело, я долго думала над правильностью своего выбора.  “Каталась бы,  как сыр в масле, сгущенкой бы детей кормила какое – то время”, -  такие мысли долго  крутились в голове, особенно когда с продуктами в магазинах  стало совсем плохо,  и не понятно было, чем кормить детей.
В санатории работал молодой паренек из местных, наверное.  Может дорожки возле санатория  подметал, может на кухне помогал, точно не помню. Только “втюрился”  он в меня со страшной силой.  Постоянно  “ошивался”  около нашего номера. То ”коврики, давай вытряхну”, то  “помогу грибы собирать”.   Дочку на руки возьмет, кружит и  кричит: “ Я люблю твою маму!”  Если учитывать  мой  “географический  кретинизм”  и способность “в трех соснах заблудиться”, то приходилось повсюду  “таскать” этого паренька за собой в качестве сопровождающего, а он и рад был.  “Возьми меня с собой, я как коврик возле твоей двери лежать буду”, -  так не раз он говорил,  и это  точно сказано было  от чистого сердца.  Потому что не было у него  ни контролирующей жены,  ни сына – подростка, оставленного следить за отцом, не было и “седины в голове и беса в ребре”  сорокапятилетнего замминистра.  А было ему только 18 лет,  и влюбился он впервые в жизни.
Вот вам и курортный роман. Впечатлений он оставил мне на всю жизнь. А вот Света, клянусь, Николая Ивановича,  даже как звать,  не помнит...