Каньон Костей

хорошо освещен, но в глубине пещеры царила непроницаемая тьма.
- Я осмотрюсь немного, - сказал Джек.
         Взведя курок кольта, он достал спички и зажег одну: слабый колеблющийся свет озарил стенки пещеры: это был естественный ход, изломанный и невысокий, но достаточно широкий, чтобы прошел человек. Спичка догорела. И Джек зажег еще одну.   
- Что там, Джеки?
- Не знаю. Этот ход, похоже, идет глубоко под гору...
Джек услышал шипение, бросил спичку под ноги и отшатнулся: пол пещеры кишел полосатыми змеями.
- Винки, здесь полно змей!
         Пройдоха мигом поднялся на ноги.
- Скверно, - сказал он. – И не прилечь. Укусят – не встанешь...
Они отодвинулись ближе ко входу. Одна из змей подползла слишком близко, приподняла голову, и Винки выстрелил, раздробив ей голову.
- Уходим отсюда, - сказал он. – Погляди наверх, Джек, я осмотрюсь.
         Они вышли из пещеры. В этом месте каньон был особенно широк, и луна освещала его почти полностью. Островки щербатых от времени валунов, жалкие кустики да несколько корявых кактусов украшали голое русло каньона. Джек увидел остов бесколесой телеги, невесть кем брошенной здесь. Что сталось с ее владельцами - можно было только догадываться.
Узкая полоска тени начиналась неподалеку и захватывала подступы к пещере. Если быстро ее миновать...
         Похоже, Винки думал о том же.
- Каньон хорошо освещен, - сказал он. – Пробежим темный участок, и дальше...
         Джек кивнул: 
- О-кей. 
- Не так быстро, джентльмены! – сказал кто-то. Винки развернулся, но выстрелить не успел. Грохнул винчестер, полукровка отлетел к стене и упал. Джек мигом пригнулся и задом пополз в пещеру, молясь, чтобы не наступить на змею.
- Кто здесь у нас? – спросил голос, и Джек узнал шерифа Хилдермана. – Ты, Бэнкс? Или малыш Джек?
- Я, - сказал Джек, вжимаясь в камни. – И Бэнкс.
- Я видел только двоих. Ты лжешь.
- А ты проверь!
- Ага, - сказала тьма. – Вижу то, что осталось от Бэнкса... Значит, ты последний, Джек. Золото ведь у тебя?
         Джек молчал. «Что делать? Хилдерман понял, что я здесь один».
- Значит, хотели обмануть меня и уйти с моим золотом? – шериф засмеялся. – Ладно, я верю, что не ты это придумал. У тебя не было выбора, малыш, понимаю. Выходи, Джек, я не сделаю тебе ничего плохого.
         Джек ему не верил. «Я последний свидетель. Он убьет меня так же, как убил Винки. Нет, выходить нельзя. Но что мне делать?» 
- Не хочешь выходить? Что ж, я дождусь утра, сюда приедут мои парни, и мы вздернем тебя на ближайшем дереве...
         Взгляд Джека упал на сумки с золотом. «Если закрепить их на груди... Они должны задержать пулю! Надо рискнуть. Боже, помоги мне!»   
- Ну, что, Джек, я жду. Выходи, я не буду стрелять.   
         Ноги дрожали. Джек осторожно выступил из-за камня. Поднял руки:
- Я выхожу. Не стреляй. 
         Грохнул винчестер. Джек услышал, как пуля вонзилась в сумки и толкнула его назад. Он вскрикнул и упал. Рука нащупала кольт.
         Черный силуэт возник из-за камней. Хилдерман приблизился. Джек лежал и не шевелился. «Кажется, я жив»...
         - Ну, вот и последний, - сказал шериф. – Дело сделано. Теперь...
         Джек выстрелил. Разбрызгивая веером кровь, голова Хилдермана откинулась назад, шляпа слетела. Шериф умер еще до того, как его тело упало на камни. Джек поднялся. Золото спасло ему жизнь. Джек распустил ремень и сбросил тяжелые сумки на землю. Все кончено. Он склонился над Винки и увидел, что полукровка мертв.
         Джек присел на камень, прислонившись к скале. «Все мертвы, а я жив». Он засмеялся, затем склонился над убитыми и подобрал все патроны, что мог найти. Ружья не взял, сочтя их излишне тяжелыми. Еще золото нести...   
         Небо бледнело, а звезды тускнели, предвещая наступление утра. Тени из черных стали синими, он уже различал каждый камешек и каждый выступ на отвесной, с красно-желтыми прожилками, скале. Джек шел вдоль стены каньона, держа наготове револьверы, шел, пока гора не отступила, и он не увидел просвет.
         Это была Аризона. Без воды, без коня и друзей – но он дошел! Джек рассмеялся, но смех перешел в кашель от пересохшего от жажды горла. Тяжелые сумки натерли плечи, ноги гудели от усталости, и страшно хотелось пить. Ничего, где-то здесь должна быть дорога, а там и до города доберемся. До Литл-Крик миль десять, должно быть. Дойду и пешком. А там... Увесистых сумок, набитых золотым песком, ему хватит надолго. Можно уехать куда угодно. Купить ранчо. Жениться...
         День разгорался, а каньон ширился, открывая глазам желто-зеленую прерию, холмы и огромные кактусы. «Я дошел! Прав был Винки: через Каньон Костей можно пройти. По крайней мере, я это смог». Джек представил, как рассказывает свою историю в переполненном, гудящем от восхищения салуне, разумеется, опустив некоторые подробности... и ощутил себя героем. «Только бы добраться до города. Потом я вернусь с лошадьми и подберу оставшееся золото. Никто не знает о нем, никто, все мертвы. А днем Манингачи не страшен. Я богат, и стану еще богаче».
         Джек остановился. Сумки упали на песок. Стрелять было поздно. Из-за скалы выехали всадники, и он узнал команчей. Индейцы, не торопясь, перегородили проход. Он смотрел на них, ожидая боевого клича и выстрелов, но краснокожие молчали. Они не нападали, и Джек понял, что это значило. Его не выпустят из каньона. Он - жертва Манингачи.  
         Джек рассмеялся и повернулся к индейцам спиной. Сумки с золотом остались на песке. Каньон Костей ждал.
- Я успею, - пробормотал он. - До ночи еще далеко...