как торжество воскресенья, а секс при этом должен был способствовать возрождению жизненных сил как в земной, так и в потусторонней жизни.
Примечательно, что среди храмовых проституток нередко можно было встретить не только женщин, но и хорошеньких мальчиков, что не удивительно, поскольку мужская проституция у греков была чрезвычайно популярна. Некоторые ее представители ублажали женщин, но значительное большинство все же удовлетворяло сексуальные потребности мужчин. Но прежде чем говорить об однополой любви, надо учесть тот факт, что понятие гомосексуальности в ее нынешнем аспекте неприменимо к греческой античности по двум причинам. Во-первых, большинство греков были бисексуалами, а во-вторых, в Древней Греции считалось позором, если зрелый муж выступал в пассивной роли. Постыдным и нелепым представлялся грекам акт совокупления двух взрослых партнеров, и однополая любовь означала в Элладе эротичное отношения исключительно между мужчиной и юношей, где старший любовник играет некую роль отца, который помогает возлюбленному войти во взрослую жизнь. Например, в Спарте у каждого мальчика между двенадцатью и шестнадцатью годами был покровитель, воинская слава которого распространялась и на подростка. Так что гомосексуальные связи в Древней Греции были как бы естественным продолжением мужской дружбы.
Отличие мужской продажной любви от женской состояло в допустимом возрасте проститутки. Если женской проституцией занимались гречанки всех возрастов, то к мужской допускались лишь в очень молодом возрасте. Самыми аппетитными считались отроки, достигшие половой зрелости, но не имеющие растительности на лице. Секс именно с такими мальчиками в Древней Греции считался показателем хорошего тона. Самым знаменитым мальчиком-проституткой можно считать Федона, который во время спарто-эллинской войны был продан в рабство в публичный дом, откуда его выкупил Сократ. Молодой человек стал последователем философа и единственным свидетелем последних часов жизни учителя.
Как ни странно, но достоверно практически ничего не известно о женской гомосексуальности в Древней Греции. Тем не менее, знаменитая лесбийская любовь происходит от названия острова Лесбос на востоке Греции, где в VI веке до н. э. родилась поэтесса Сапфо. Будучи жрицей любви, в своих произведениях она воспевала тягу женщины к женщине. Однако Сапфо писала любовные вирши не только для слабого пола, но и для мужчин, которые в ее произведениях много говорят о страсти к различным девушкам. И справедливости ради надо отметить, что в произведениях древнегреческой поэтессы практически ничего не говорится о физических половых контактах между женщинами.
Блаженством равен тот богам,
Кто близ тебя сидит, внимая
Твоим чарующим речам,
И видит, как в истоме тая,
Из этих уст к его устам
Летит улыбка молодая.
И каждый раз, как только я
С тобой сойдусь, от нежной встречи
Трепещет вдруг душа моя
И на устах немеют речи,
И чувство острое любви
Быстрей по жилам пробегает,
И звон в ушах... и бунт в крови...
И пот холодный проступает...
А тело, — тело все дрожит...
Цветка поблекшего бледнее
Мой истомленный страстью вид...
Я бездыханна... и, немея,
В глазах, я чую, меркнет свет...
Гляжу, не видя... сил уж нет...
И жду в беспамятстве... и знаю —
Вот, вот умру... вот умираю.
«Нет ничего пагубнее женщины», — считал Гомер, а за ним и все мужское население Древней Греции. Возможно, вакханалии, устраиваемые спутницами Диониса на горе Парнас в дни Дионисий, были своего рода протестом женщин против неравноправия. Оргии практиковались во многих древних культах и считались «причастием», цель которого состояла в том, чтобы очистить душу и помочь ей избежать круговорота рождения.
Обычной практикой в Древней Греции было изнасилование. Мужчины рассматривали его как проявление собственного доминирования и приводили в пример самого известного насильника в мифологи — бога Зевса, который в чужом обличии насиловал своих жертв, о чем говорилось выше. Но у обычных смертных все было гораздо прозаичнее. Мужчины прятались возле колодцев и когда женщины подходили туда набрать воды, похотливые греки любили их прямо на месте. Так же вполне распространенным обычаем Эллады было насиловать проституток, рабынь и собственных жен.
Мастурбация в Древней Греции также считалась нормой, одним из многочисленных проявлений человеческой сексуальности. Она рассматривалась как безобидная отдушина, предотвращающая различные сексуальные расстройства. Греки описывали мастурбацию такими шутливыми выражениями, как «обслуживать себя, как Ганимед», «петь свадебную песню дланью», «жениться без жены», «сражаться рукой с Афродитой». Причем в античной Греции не было запрета на публичный онанизм, и всем известный Диоген, по рассказам современников, занимался этим прямо на рынке — и в бочке, и вне ее.
Ох, уж эти развеселые греки!
В представлениях о богах, как о существах, подобных людям, заключались зародыши всего того развития, которым цивилизация древних греков возвысилась до гуманности. Их боги были идеализированным представлением самих себя, и греки чувствовали необходимость приблизиться к этим идеалам. Как им это удалось, судить потомкам, но не будем слишком строги, помня, что даже на солнце есть пятна.
Можно по-разному относиться к Гомеру, создавшему эту веселую религию, но, как писал о нем Веллей Патеркул в «Римской истории»: «Самое великое в Гомере то, что не было до него никого, кому бы он мог подражать, и не нашлось после него никого, кто смог бы подражать ему».
Как ни прискорбно, «христианство погубило жатву античной культуры...» — это уже констатировал Ницше.
«Греки! римляне! Благородство инстинкта, вкус, методическое исследование, гений организации и управления, вера, воля к будущему людей, великое утверждение всех вещей, воплотившихся в imperium Romanum, и очевидных для всех чувств, великий стиль, сделавшийся не только искусством, но реальностью, истиной, жизнью... — И все это завалено не через какую-нибудь внезапную катастрофу! <...> Но осквернено хитрыми, тайными, невидимыми малокровными вампирами!.. Скрытая мстительность, маленькая зависть стали господами! Разом поднялось наверх все жалкое, страдающее само по себе, охваченное дурными чувствами, весь душевный мир гетто!..»
Невольно заскучаешь в этом «гетто», нет-нет да и захочется хоть на время вернуться в античность, к древним грекам и их веселым богам.
Этот хитрец Гомер был не таким уж слепым на самом деле! Изощренные в спорах и дискуссиях философы эпохи эллинизма, воспитанные на Платоне и Аристотеле, любили подчеркивать превосходство «зрячести слепоты» избранных над «слепотой зрячести» малограмотной и бескультурной массы.
Как бы там ни было, ясно одно — Гомер был зорче нас.
