Философский детектив.Гл.1

первый собеседник, и у второго, как и у случайного подслушивателя Алкивиада, при словах «сладкая гетера» закрутило в животе и потекли слюни.
После этого Алкивиад, признав, что этот первый собеседник всё-таки не так глуп и знает, что предложить, вновь поменял своё суждение о первом на другое, диаметрально противоположное.
– Ладно, хорош облизываться, – эта произнесённая первым собеседником фраза, скорее всего, была направлена ко второму собеседнику, Но Алкивиад, представляя себе сладкоголосую гетеру, занимался тем же, что и второй, облизыванием, поэтому, естественно, он не мог не принять сказанное на свой счёт, отчего тут же вспотел и испугавшись, что на этот раз не остался не замеченным, сжавшись в комок, уселся в самый низ под себя.
– Пошли, – довершил свою фразу первый.
Ну а судя по тому, что шаги начали удаляться от этого места сидения Алкивиада, он так и остался незамеченным для них, тогда как последний присядочный маневр Алкивиада, стал очень заметен для него, усевшегося в контактную близость с тем, чем постоянно поливают своих недоброжелателей наряду с помоями другие недоброжелатели, и чем, конечно же, он, не смотря на свою страсть к информированию окружающих, не мог похвастаться.
Но Алкивиад, не смотря на такую свою оплошность, не собирается обтираться и отсиживаться, что в перспективе грозит различными последствиями для носов окружающих, когда просто незамедлительно необходимо узнать, кто же там за кустами вёл такие возмутительные разговоры. И он, не смотря на все эти свои претерпевания, как бьющая в нос вонь отхожего места, бьющие по рукам и по его красивому лицу ветки кустарника, для которых, как оказывается, не существует лицевых различий, Алкивиад всё-таки выбирается из этого кустарникового массива, где, не обнаружив на дороге никого живого, в сердцах выдохнул и после небольшого раздумья, видимо, придя к определенной мысли, злобно посмотрел в предполагаемую сторону, где могли скрыться эти заговорщики. После чего собрался с духом и потрясывая кулаком, выразив то своё, что он надумал, от души, правда, только про себя, заорал: «Спартиаты»!

   [1] Какой (Др. Гр.) – низший, почти раб.