Запоздавшее свидание

                                         


      Он – человек немолодой. Состоявшийся, как говорит о таких молва, крепко стоящий на ногах, занимающийся своим любимым делом, которое приносит не только моральное удовлетворение, но и прибыль в российских рублях. Крепкая семья, трое детей, которых он уже вырастил, выучил, выпустил в свет.
  Она – дама в годах, в самом что ни на есть ягодном периоде, моложавая, подтянутая, но с грустинкой в глазах, потому что мечты о любви и личном женском счастье не исполнились, но, слава Богу, вырастила двоих детей: одного выучила на специалиста, младший же был отрадой, её звёздочкой. Учился хорошо и был ласковым ребёнком.
Сидят эти двое за столиком маленького уютного кафе и нежатся, незримо ласкаются взглядами, радуются минуте, которую подарила им её Величество судьба. И сами же недоумевают, почему так затянулся шаг навстречу друг к другу? Может, и не нужна была эта встреча? Зачем тревожить сердце и душу, когда жизнь устоялась, протекает в своей размеренности и обыденности, изо дня в день, из года в год, не обремененная лишними эмоциями. Но всё же, почему незримая нить, протянутая от сердца к сердцу, трепещет, звучит, сливается в неслышимом гармоничном аккорде? Почему не отпускает состояние первой влюблённости, как в далёкой юности, когда беспричинно вдруг замирает сердце, и глаза наполняются слезами восторга от того, что жизнь прекрасна.
      Два взрослых человека, а страдают такой шальной глупостью – придумали себе любовь и, вопреки здравому смыслу, хотят прожить этот день на пределе возможности, как будто завтра не будет уже ничего, и как будто это – последний шанс, который упустить невозможно, иначе потом будешь сожалеть об отвергнутом подарке судьбы всю жизнь. И так, оказывается, легко и приятно, просто погреться в тёплых сердечных лучах, которые исходят невидимыми флюидами, вызывая при этом трепет и волнение тела. Им многого не надо, только тонуть в голубых глазах друг друга и вести скрытый интимный диалог в полуулыбках, в полуприкосновениях, в полужеланиях.
Руки, ах, дрожат. В горле першит от трудно скрываемого волнения. Слова путаются, сбивается мысль, так как логика уступает место ярчайшей эмоции – радости от долгожданной встречи. Так много хочется сказать друг другу, ведь за последние два года произошла масса событий, радостных и печальных, и надо по-хорошему похвастаться достижениями или  поделиться горечью неудач.
    Нет, они не любовники, нельзя их назвать и друзьями: редкие поздравления с праздниками, ещё более редкие звонки:
-  Привет, как живешь?
- Спасибо, всё хорошо.
- Как семья? Как дети?
- Прекрасно. Как сам?
- Чудесно.
Но и эти редкие звонки почему-то наполняют грудь трепетом от радости слышать такой близкий и такой далёкий голос. И стоит между ними преграда: возможного и невозможного. Он – женат, она – год как разведена. Они люди старой закалки, которые тысячу раз подумают об аморальной составляющей греха. Но . . . почему же их так влечёт друг к другу вопреки логике, здравому смыслу и устоявшейся в своём однообразии жизни? Наверное, это известно только одному Господу Богу. Почему в буднях серых  дней, похожих один на один, вдруг внезапно столкнулись два одиночества, две страдающие души, и теперь не могут, не хотят отпустить друг друга? Странно. Непонятно.

Они сидят в маленьком уютном зале, в котором не наберется и восьми столиков. Одни. Потерявшиеся во времени и пространстве, не замечающие ни нежной, льющейся из динамиков, музыки, ни красоты и изящества крупных рыб, плавающих в пристенных аквариумах.
    И хорошо, что в эти минуты, здесь и сейчас, больше нет посетителей. И даже бармен тактично ушёл из зала, оставив наедине эту странную пару, окутанную облаком счастья. И складывается иллюзорное ощущение, что стены кафе были созданы специально для них, ради этой волшебной минуты, которая соединила два страждущих сердца.
      Тепло горячего чая не только согревает холодные руки, но и растворяет внутреннюю дрожь от волнения, вызванного моментом  встречи. Они видят друг друга и говорят, говорят: губами, глазами, нежными прикосновениями, от которых волнами бежит нега по телу и, не найдя выхода, свивается в спирали, бродит, будоражит кровь.
    Но правила приличия не позволяют сделать последний, крайний шаг навстречу друг другу, когда все условности  забудутся, останутся за порогом бытия. «Как ты красива и молода! Какое счастье, что я любуюсь тобой!» - говорит его взгляд, лучистый и светлый. А ей кажется, что у такого, в быту сурового человека, бизнесмена, просто априори не может быть этих добрых глаз, ласковой блуждающей улыбки, так как он – человек волевой, привык руководить людьми, которые слушаются его с полуслова, выполняют любые требования начальника.
    Её же взгляд иной: испуганный, говорящий, что она растеряна, обескуражена, но очень, даже слишком, рада видеть его, как будто и не было этих долгих двух лет, прожитых вдали друг от друга. И магнетизм двух душ невозможно преодолеть, радость сердца не остановить, притяжение не разорвать. А надо. . .
      А может просто броситься в объятия друг к другу, чтобы замереть на вечность, чтобы слиться в едином дыхании, чтобы просто позволить друг друга любить? Любить… Какое странное в этом возрасте слово. Давно уже позабыты светлые чувства, свойственные юности. Заматерели. Покрылись оболочками бытия. О какой любви может идти речь? Он – женат, она – свободна, но не может, не желает отнимать то, что не принадлежит ей по праву. Но почему так предательски сладко бьётся в груди сердечко от того, что этот человек, который иногда приходил к ней лишь в снах, сейчас находится на расстоянии вытянутой руки, а она не может  преодолеть невидимую преграду, чтобы просто ладонью почувствовать тепло и шершавость его  небритой щеки? И почему он не может заключить её в свои ласковые объятия, прижать голову к груди, вдохнуть аромат её волос только лишь потому, что боится обидеть своим порывом.

    Вернёмся в недалекое прошлое. Посмотрим, что же произошло в их жизни такое, что теперь эти двое вынуждены умирать от бессилия и борьбы со своими моральными правилами?


      Она расставалась с мужем, бежала от него, куда глаза глядят, потому что не было сил видеть,  жить с этим человеком, который по-настоящему не был ей близок никогда. Это был её второй брак, по расчету, как принято говорить, но расчет у неё был не материального плана, а в том, что надо было рожать детей, которых она очень любила, что единственный сын постоянно просил брата или сестричку, так как не хотел быть единственным у мамы.
– Солнышко моё, давай, мы сначала хотя бы папу найдём, а потом и о детях подумаем, - обнимая сына, говорила она.
– А где нам найти папу? – наивно спрашивал сын.
А она только пожимала плечами. Действительно, в этот непростой век, где найти мужа для себя и отца для сына? Но коллега, давно запавший на видную сотрудницу, однажды сделал предложение руки и сердца:
– Алёна Николаевна… А не согласились бы вы стать моей женой?
Недоуменный взгляд. Она этого сотрудника в офисе видела редко, так как по делам фирмы они не пересекались, сидели в разных кабинетах, разве что здоровались по утрам и встречались в обеденный перерыв в столовой.  А тут вдруг такое.
– Валерий Петрович, - придя в себя от изумления, спросила она, - а с какого перепугу я должна за вас замуж выходить?
– Алёна Николаевна, Вы мне давно нравитесь. Я – человек немолодой. Женат не был. Вы – для меня идеал женщины, из вас получится хорошая жена. И ребенка вашего я буду любить и воспитывать, как своего.
– А как же любовь, Валерий Петрович? Ведь, без неё, как известно, никуда.
– Стерпится – слюбится, Алёна Николаевна. Главное в семье – уважение.
– Спасибо, я подумаю над вашим предложением, - смутившись, ответила она.
Хорошо подумав, взвесив все «за» и «против», дала согласие на свадьбу.
Прожили семь лет. Почему-то не слюбилось, не стерпелось, не срослось. Жили. Родили сына. Но тепла в сердцах не появилось, не было той таинственной тяги, которая объединяет супругов, делая их более терпимыми, понимающими и родными. Да и откуда этому теплу было взяться? Обыденно всё. Ровно. Беспросветно.
И вот она, наконец, решила поставить точку в таком странном браке, когда в квартире живут два совершенно разных человека: спят в соседних комнатах и выполняют супружеский долг раз в месяц, потому что и не надо, не влечёт. К чему размениваться на любовь, когда есть интересный фильм, компьютерная игра или интересная работа, поглощающая всё свободное время.  Нет чувств, нет страсти. В семье царит только уважение.

Она просто больше не могла так жить. Отправив детей на летние каникулы к бабушке, Алёна просто-напросто сбежала из неуютной семьи на юг, на море потянулась, как птица в тёплые края. Туда, где люди живут красиво, где музыка на каждом шагу, где каждый день у счастливых отдыхающих людей – праздник.

Нет, Алёна не поехала отдыхать. Она уехала работать. Куда-нибудь, лишь бы дальше от дома, в котором жила безысходность. И ей, квалифицированному специалисту, находящемуся на хорошем счету в процветающей компании, было плевать, где и кем работать, лишь бы только убежать: от себя, от мужа, от судьбы.
По протекции знакомых молодая женщина устроилась продавцом в сувенирную лавку в одном черноморском посёлке. Давний знакомый привёл её в эти стены, познакомил с девушкой-продавцом, которая собралась уезжать, и, дабы скорее освободиться от места работы, реализатор товаров начала наскоро передавать нехитрые секреты мастерства: улыбаться отдыхающим, душевно разговаривать с ними и стараться убедить приобрести сувенирную продукцию на память о прекрасном отдыхе.

Алёна быстро ухватила суть, так как была женщиной толковой и любознательной. А лавка её очаровала, привлекла всевозможными безделушками: необычайными фоторамками; гладкими морскими раковинами различных форм и величины; поделками из даров моря – камушков и ракушек; посудой керамической и бокалами с рисунками и надписями; огромными восточными веерами; пляжными зонтиками и кокетливыми шляпками; магнитами, которые должны были напоминать отдыхающим о прекрасно проведённом лете. Лавка заинтересовала множеством других милых безделушек, которые Алёна брала в руки, рассматривала и осторожно ставила на полку, боясь разбить, так как все вещи ей казались хрупкими и изящными.

– А, вот и новый продавец, – раздалось у неё за спиной.
Алёна чуть было не выронила бокал из рук от этого тёплого, низкого, приятного мужского тембра голоса, поразившего приветливостью. Повернулась и … всё… оба пропали. Сначала смотрели оценивающе, потом приглядываясь. И вдруг невидимая нить протянулась через магический взгляд, притягивая сердца.
– Я  Сергей . . . Сергей Викторович, – немного смущаясь, представился статный мужчина.
– Алёна, – с трудом выдохнула она свое имя.
– Эта лавка  для меня баловство, – начал он разговор, чтобы побороть своё смущение. – Для дочери брал, хотел, чтобы она поработала и поняла, как нелегко порой достается хлеб, но, видимо, это дело не для неё. В Краснодар собралась, хочет там попытать счастья. А это всё просто может пропасть. Денег в товар вложено немало, а вот продавать