— Давайте быстрее! — скомандовала беззубая старуха в прикиде подростка-рокера первой паре. — Детка, но ты же сама захотела сесть сюда, — укорила она Галку. — Зачем же ты нас тогда позвала? Мы специально свернули к тебе.
— Выпустите меня! — верещала Галка и размахивала сумкой, разгоняя странных пассажиров, которые покушались на ее запах.
— Надо было меня первого пустить, — топтался рядом с ее сидением волосатый Марель.
— Да? Чтобы кровь потом воняла псиной?! — возмутилась визгливая Кассантра.
— Клох, прикуси немного, чтобы она успокоилась, — велела бабка.
— А чего сразу не укусили?! — волновались задние пассажиры. — Запах же уходит!
В автобусе нарастало волнение и нетерпение. Седой парень снял черные очки, приподнял верхнюю губу, за которой обнаружились острые клыки, заглянул Галке прямо в глаза мутными белыми зрачками, и она поняла, что есть вещи пострашнее смерти — они произойдут с ней, если не случится чудо, и кто-нибудь не придет ей на помощь.
— Помогите! — пискнула девушка из последних сил.
Перед глазами поплыли разноцветные круги, под страшным взглядом белых рыбьих глаз седого парня сознание уплывало. Странные пассажиры микроавтобуса тянулись к ней руками, расстегивали пуховик, каждый старался первым добраться до тела, носы, носики, носищи с торчащими волосами втягивали ее запах, желтые клыки целились в ямки над ключицами, чтобы полакомиться ее кровью. Чужие липкие языки лизали ей кожу на шее, чужие руки нетерпеливо сдирали с нее пуховик.
«Что происходит?!» — заорала Галка, но, вообще-то, она не было уверена, что издала хоть какой-нибудь звук, пусть даже шепот.
Она обмякла на пассажирском кресле безвольным комочком, а галдящая и орущая масса рвалась к ее телу, смешав порядок и очередь. Пассажиры странного автобуса на все лады выли от нетерпения и больше всего походили на свору диких голодных псов. Они лезли по спинам своих соседей, а добравшись до первых рядов, отпихивали ногами оставшихся позади неудачников. Галка подумала, что вполне возможно, сухой стук исходил от копыт, дубасящих по рогам.
— Оставьте ушко! — жалобно блеяли где-то в автобусе. — Обожаю ушки!
— Я сама хотела только парочку пальцев откусить! — перебили его. — У них на ножках самые нежные и пахучие пальчики, мне и не надо много, так Клохар все равно никого не пропускает!
Жадные руки стаскивали с Галки очки, подбираясь к глазам.
— Фу! — вдруг скривилась рожа, разукрашенная шрамами. — Это что еще за химия? — пятерня застыла в воздухе, и девушка похвалила себя, за то, что накрасила глаза и не забыла закапать капли.
— Ну, ты все там?! — напирали сзади. — Отваливай! Весь запах уходит, все хотят закинуться, не ты один!
Сверху над всей кучей довольно улыбалась бабка-рокерша, выставляя напоказ один-единственный оранжевый зуб во рту. Желтая слюна скатилась по ее подбородку и капнула Галке на пуховик. Больше ни о чем думать девушка не могла, сознание уплывало и мутилось — она закрыла глаза, принимая ужасный конец.
Яркий белый свет накрыл автобус…
* * *
— Быстрее, Зейнвейлла, свора ее разорвет! — Армилиос крутился вокруг застывшего ангела.
Им пришлось воспользоваться перемещением, чтобы успеть за стаей Паразитов, внезапно свернувших на Дикой Дороге в этот мир, и Зейнвейлла был очень недоволен тем, что приходится тратить крохи энергии, накопленные с таким трудом всего лишь за утро. Поэтому он сварливо ворчал на бестолковую девушку, которая сама себе враг:
— Ей это полезно, может, начнет, наконец, прислушиваться к словам.
Они находились за городом, на каком-то пустыре, подальше от любопытных глаз неискушенных обывателей. Ангел глубоко дышал, вызывая в себе Благодатный огонь и старался не обращать внимания на кружившего в тревоге дракона.
— Это мой Навигатор! — орал Армилиос. — Если мы не успеем, они унесут ее неизвестно куда!
— Куда здесь можно ее унести? — парировал Зейнвейлла. — Этот мир — ловушка, выхода нет ни для кого. К тому же запах от нее совсем слабенький — она еще толком не осознала себя и не старается осознать, между прочим! — обвинял ангел. — Кстати, уважаемый Приграничный Страж, не кажется ли тебе, что я сейчас выполняю твою работу по уничтожению Дикого Пути?! Будешь должен.
В глубине небесно-синих глаз вспыхнули белые точки — поднимался Благодатный Огонь и окутывал Зейнвейллу большим белоснежным облаком.
— Имей в виду, это ненадолго, — предупредила девушка-ангел из глубины сферы чистейшей энергии. — Если бы я могла черпать из Небесного источника!.. — она вздохнула с сожалением. — Ладно, чего уж теперь… Не волнуйся, я справлюсь одна, думаю не стоит тебе обращаться в дракона. Жди здесь, вернемся, скорее всего, на автобусе.
Огромное облако слепило глаза ярким голубоватым светом и очертания ангела Зейнвейллы — высокой тонкой девушки с разящим копьем в руке — едва угадывались внутри Небесного огня. Армилиос проводил метнувшуюся вперед сферу хмурым взглядом.
— Не ты одна потеряла силы, Зейнвейлла, — с горечью прошептал про себя дракон. — Я тоже не могу здесь надолго оборачиваться, а еще надо будет как-то выбираться отсюда…
* * *
— Одни террористы кругом, прямо, хоть из дома не выходи! — пожилая женщина в теплой куртке до самых колен выплескивала свое недовольство сложившейся в городе обстановкой, угрожающей безопасности жизни и здоровью граждан, спокойному, как танк, молодому полицейскому.
Козырек ее меховой шапки, похожей на кепку лихо задрался кверху, выпустив на свободу несколько жидких прядей седых волос. Нехватку словарного запаса тетка с блеском компенсировала эмоциональной жестикуляцией. Полицейский не перебивал, записывал в блокнот и изредка поднимал усталый взгляд на свидетельницу. Обычно они все ничего не видят и не слышат, а тут поток — не остановишь!
— Такой был взрыв! Ох! — она выпучила глаза и прижала к могучей груди руку в варежке, вторая крепко держала большую сумку с продуктами. — Чуть полгорода не снесло! А я ведь, в последний момент подумала, пройдемся пешочком по морозцу — нам тут рядом совсем, — она махнула рукой вперед, показывая направление к дому, и снова схватилась за сердце, переживая свое чудесное избавление от смерти во взрыве. — Да и автобус не собирался тормозить, хотя народ толпился там у дверей, я заметила! А вообще, стало так плохо с транспортом: по часу стоишь на остановке, зато маршруток полно, а льготное место у них постоянно занято! Специально так говорят, чтобы мы платили — ехать-то все равно надо, а попробуй поезди каждый день — не хватит никакой пенсии!
Полицейский кашлянул.
— Да! — спохватилась тетка. — И тут такой свет яркий, и ка-а-ак бахнет! Смотрите, куда огонь-то отлетел!.. Смотрите!
Мужчина послушно поднял голову, обозревая расплавленную крышу автобусной остановки и сгоревшую до углей деревянную скамейку.
— Еще что-нибудь заметили? Или кого-нибудь?
— А как же! — возмутилась женщина, всплеснув свободной рукой. — Конечно заметила! Там собак был полный автобус! Небось, везли на выставку. У нас тут в спортивном комплексе устроили выставку собак — самое место нашли! — тетка осуждающе скривила нос и продолжила. — Такой вой поднялся! Ох! Бедняжечки! Их-то, за что погубили, ироды?! — она вернула руку на место, на теплый вязаный шарф, торчащий из-под куртки, второй перехватила поудобней тяжелую сумку.
Полицейский оглянулся на место происшествия: останки маршрутного автобуса вместе с асфальтовым дорожным покрытием расплавились и растеклись по земле, растопив снег на приличном участке трассы. На месте происшествия прорвало трубы канализации и горячего водоснабжения, и теперь возле провалившегося отрезка дороги, окутанного серой тучей пара, сновали деловитые, как муравьи, работники городской аварийной службы жилищно-коммунального хозяйства. Вода била из трубы фонтаном, но тут же замерзала на морозе, образуя грязные ледяные комья рядом с котлованом.
Судя по всему, готовился теракт в крупном городском супермаркете, находившемся, как раз по ходу следования автобуса, но из-за мороза или еще чего бомба взорвалась раньше. Однако, никаких следов собак или человека в эпицентре не было найдено, да и само транспортное средство не подлежит никакой идентификации — оставалась вся надежда на экспертов и на таких вот, словоохотливых свидетелей.
— Это что же, теперь комендантский час введут, небось? — интересовался дедок, стоящий возле тетки, видимо ее муж, он тоже был нагружен сумками и тележкой на колесиках.
— Не знаю, — мотнул головой полицейский, у которого и без этой парочки все мысли разбегались. — Благодарю за содействие, — он захлопнул блокнот.
— А что с девкой-то, жива осталась? Сильно ее поранило? — проявил дедок неуемное любопытство.
Невозмутимый полицейский мысленно выругался.
— Что же вы мне тут про каких-то собак рассказываете?! — сдержанно возмутился он. — Про собак, гражданочки, надо в последнюю очередь было вспоминать, а сначала думать о людях! — веско заметил он, отнеся деда к одной с теткой категории половой принадлежности — однако, тот ничуть не оскорбился.
— Да чего там вспоминать-то?! Наркоманка какая-то: еле шла, спотыкалась на каждом шагу! — дедок махнул пренебрежительно большим, грязным носовым платком, которым беспрестанно вытирал слезящиеся глаза. — Мальчишку вот просто жалко — портит жизнь себе! С наркоманами какая жизнь-то? А ведь как вел бережно, эх! —
