оттуда увезли его в районную больницу.
До рассвета Степан, Илья и ещё несколько мужчин, освещая факелами и фонарями буквально каждый сантиметр, искали девочек. Скоро на место, где нашли подростка, приехал участковый милиционер. Он связался с районным центром, и уже на рассвете оттуда прибыла серьёзная помощь. Что было дальше, Степан не помнил. Всё перемешалось: милиционеры, пожарные, соседи, лицо Светланы и…
На самом дне оврага лишь на рассвете люди смогли впервые увидеть и хорошо рассмотреть совсем свежий провал в земле. Он показался очень глубоким. Скоро выяснилось, что земля обвалилась на месте старой довоенной шахты. Ещё в конце 30-х годов геологи здесь что-то искали, бурили, копали. Но перед самой войной экспедицию отозвали. Рабочие, как могли, засыпали небольшие шахты и скважины, а природа уже сама с годами довершила их работу, окончательно скрыв все следы былых разработок.
Всё, что запомнил Степан из того страшного утра – это то, что боролся с пожарным, не подпускавшим его к провалу. Помнил лежащую на мокрой от росы траве Светлану, кричащую и бьющуюся в руках Евгении. Помнил зажатый в своей руке увядший маленький веночек. А потом кто-то помогал Илье тащить Степана к машине. Степан пытался переставлять ноги, но земля постоянно уходила из-под них и кружилась. Кружилось вокруг всё в каком-то жутком и, казалось, бессмысленном круговороте. И эта карусель безостановочно мотала сознание мужчины, не давая возможности что-то понять, осознать.
Только к вечеру вернулась ясность ума и осознание реальности.
Аннушку и Веронику привезли домой из больницы очень поздно. Они лежали в большой комнате. Степан сидел на стуле в углу, уже всё понимая. Но он оставался совсем безучастным к каким-либо движениям в доме. Светланы он с утра не видел. Пару раз в комнату тихо заходила Евгения, что-то говорила. Но Степан только повторял: «Не хочу говорить. Найди Светлану…»
Скоро дом совсем затих. Какая-то пожилая женщина сидела возле девочек. Степан не пытался её узнать. Это была не Светлана. Ему было легче смотреть вниз, на половицы. Иногда он видел свои руки. Они казались ему чужими и очень белыми. Было совсем тихо. В какой-то момент Степан почему-то подумал, что он не слышит привычного тиканья старых родительских ходиков. Он поднял голову и посмотрел на них. И вдруг, в этой абсолютной тишине за спиной Степана что-то стукнуло. Он машинально обернулся. Окно было распахнуто. С улицы, из чёрной ночи, почти в упор на него смотрели огромные глаза. Неи, они смотрели не на него, они смотрели на девочек. Огромная белая лошадиная голова была настолько близко, что Степан ощущал её горячее дыхание.
—Ты что? – неожиданно громко спросил Степан.
В это мгновение в комнате раздался сдавленный крик. Степан обернулся. Пожилая женщина, в которой Степан теперь узнал соседку, стояла, зажав себе рот обеими руками, и с ужасом в глазах смотрела в окно. Степан опят повернул голову, но за окном была только чёрная ночь.
Все обстоятельства гибели близняшек выяснились уже после похорон. Сын Мишки-пьяницы рассказал, что встретил Аню и Веронику, когда возвращался с реки, где любил окунуться на рассвете. Узнав, что у девочек будет праздник, он пообещал показать им одно своё тайное место, где растут самые красивые цветы для их веночков. Мальчик сбегал домой, переоделся, предупредил отца и вернулся на луг. До оврагов было далеко, но, резвясь и гоняясь друг за другом, дети не замечали времени и не чувствовали усталости.
Когда они добрались до того оврага, в котором образовался провал, то, кроме действительно красивых полевых цветов, выросших по краям разлома, увидели белую лошадь. Она снизу вверх внимательно смотрела на детей и, казалось, была насторожена. Мальчишка решил, что животное намерено полакомиться красивыми цветами. Он поднял большой ком земли и бросил в лошадь. Но та не сдвинулась с места.
—Убирайся! – крикнул подросток. – Иди, ешь своё сено.
Лошадь переступила с ноги на ногу и, мотнув головой, заржала.
—Давайте прогоним её вместе, — предложил мальчик.
Дети запаслись земляными комьями и начали спускаться вниз. Девочки старались не отставать, но у них никак не получалось. Они старались набрать комьев одна больше другой, и теперь комья вываливались из их маленьких ладошек. Девочки смеялись и поочерёдно дразнили друг дружку. Ясно, что мальчишка спустился быстрее и первым бросил большой ком земли. Сухой ком попал лошади в бок. Она опять приглушённо заржала, но с места не сдвинулась. Только крупная дрожь волной прокатилась по всему её телу. Анечке и Веронике стало жалко животное, и они выбросили свои камни.
—Вы что, трусихи? – закричал мальчишка.
—Нет, — ответил Вероника. – У нас уже есть веночки. А лошадка пусть покушает.
—Глупые вы девки! – опять крикнул подросток. – Таких цветов больше не нигде. Да вам сегодня все девчонки будут завидовать. А лошади всё равно, что жевать. Вон сколько травы рядом. Ей что, не хватит? Её надо прогнать. И вообще, это моё тайное место. Сейчас сделаем так. Я найду палку и обойду её сзади. А вы пока будете отвлекать эту упрямую скотину.
—А как отвлекать эту скотину? – Спросила Анечка.
Вероника тут же дёрнула её за рукав:
—Не говори этого слова, Анечка.
—Ой, само выскочило как-то, — оправдалась девочка и повторила свой вопрос:
—А как нам отвлекать лошадку?
—Да вон нарвите клевера и приманивайте, подзывайте к себе.
—Ты будешь её бить? – Спросила Вероника.
—Нет, я её только разок. Вы видели, как молочник, что на телеге молоко в район возит, погоняет свою кобылу? Кобылы к этому приучены. Их хлестают, а они скачут. Вот и эта пусть скачет отсюда.
Девочки нарвали по пучку клевера и начали подзывать к себе лошадь. Но животное стояло у самого края провала и не двигалось с места. Только её большие ноздри нервно раздувались.
В это время подросток выбрался из оврага и, найдя большую ветку боярышника, спустился обратно, но уже с другой стороны.
Когда он тихо подобрался к лошади уже совсем близко и замахнулся для удара, лошадь, вдруг, резко развернулась к нему. После мальчик говорил, что не понимает, как получилось, что он ударил лошадь колючей веткой по морде. Наверное, от сильного испуга. И лошадь то ли от боли, то ли от неожиданности вдруг встала на дыбы, а потом резко рванула вперёд. Мальчишку она не задела, но он машинально сделал два шага назад и сразу почувствовал, что земля ушла из под ног. Всё, что мгновение назад было перед глазами, в один миг ушло вверх.
Полёт подростка вниз продолжался секунду. Внутри пролома из земли по бокам его стен выступали толстые прогнившие брёвна. Очевидно, это были остатки былых креплений старой шахты. Инстинктивно мальчик успел ухватиться обеими руками за одно из них. Бревно крошилось по краям, как чёрствый хлеб. Удержаться за него было трудно. Руки всё время соскальзывали. Подросток ощутил, как снизу дыхнуло сыростью и холодом. Он попытался шарить ногами, чтобы во что-либо упереться, но грунт с шорохом осыпался вниз. Где-то там глубоко слышались всплески воды. Мальчишке стало страшно, и он заорал что было силы. В это же мгновение обе руки одновременно соскользнули, и подросток полетел вниз. Он помнит, что в полёте несколько раз ударялся о ещё какие-то выступы. Но когда падение вдруг резко завершилось, ожидаемого сильного удара о твёрдую землю или о камни не произошло. Подросток буквально встрял чуть ли не по самый пояс в густую илистую жижу.
Немного отдышавшись и поборов испуг падения, мальчик осмотрелся. Вокруг было темно. Спёртый сырой воздух и гнилостная вонь затрудняли дыхание. Илистая жижа не засасывала, но двигаться в ней было трудно. Кроме того, внизу было холодно. Мальчик поднял голову. Края пролома хорошо просматривались на фоне голубого неба. Хорошо просматривалось и множество бревенчатых выступов различной толщины. До ближайших из них подростку мог легко дотянуться. И он решил попробовать. Медленно, осторожно он подтягивался и переступал с одного выступа на другой. Лишь раз он сорвался. Вторая попытка оказалась более удачной. Но последний бревенчатый выступ не стал спасительным. До желанной свободы оставалось ещё метра три. Карабкаться выше было невозможно. Обломок бревна оказался достаточно толстым, чтобы парнишка смог на него сесть и немного перевести дух. Всё его тело била сильная дрожь. Начали давать о себе знать ссадины и ушибы. Пытаясь закрепиться прочнее и удобней, мальчик неловко развернулся. Острая боль пронзила правый бок. Мальчик вскрикнул. Сверху сразу что-то зашуршало, на голову подростку посыпалась земля. Послышалось плаксивое попискивание.
—Анька, Верка, позвал мальчик.
—Ты где? – Всхлипывая, спросила Вероника.
—Ой, мой веночек!.. – неожиданно вскрикнула Анечка.
На подростка обвалом посыпались комья земли, что-то сильно ударило его по плечу. Внизу громко плюхнуло, а над головой воздух буквально разорвался страшным лошадиным ржанием и храпом. Испугавшись, подросток сам закричал и вжался в земляную стену провала. Сначала он решил, что на него упала лошадь. Однако, придя в себя от испуга, он совершенно ясно услышал наверху тяжёлый лошадиный топот. Лошадь словно металась возле края пролома со стороны в сторону и истошно кричала. Не понимая происходящего, мальчишка решил, что лошадь пытается засыпать его землёй и похоронить здесь навсегда. Он начал кричать, звать девочек, звать на помощь… Но сверху никто не отзывался.Лиля пересказывала мне деревенскую трагедию, но мне многое в её рассказе было не очень ясно. Почему девочки упали в пролом? Их испугала лошадь? Или одна из малышек неосторожно рванулась за упавшим с её головы вниз веночком? Почему тогда упала в тот же момент и другая? Или их обоих просто столкнула лошадь? Бред. Такого быть не может.
—Почему же тот мальчишка не сказал сразу спасателям ничего о девочках? – спросил я у жены, пытаясь разобраться в довольно запутанной истории.
—О том, что они упали, он сам узнал только на второй день. А в день трагедии он этого даже не понял.
Врачи предположили, что от испуга и сильных ушибов близняшки оказались на дне провала уже без сознания и сразу захлебнулись в илистой жиже. Страшная смерть.
Мы оба на какое-то время замолчали. Конечно, рассказ не мог не впечатлить. Но, как оказалось, это было ещё далеко не всё. И Лиля снова заговорила:
—Но эта история имеет своё продолжение. Под Новый Год отец того парнишки с таким же деревенским пьянчужкой ночью выпивал. Сына он прогнал спать. Этой же ночью соседи были напуганы жутким и каким-то неестественным ржанием лошади, доносившимся со двора Мишки-пьяницы. Но в морозную ночь никто не решился выйти и посмотреть, что происходит. А на следующий день жена собутыльника Мишкиного нашла в его доме три трупа. Участковый при осмотре обнаружил закрытую заслонку печной трубы. Все трое ночью задохнулись угарным газом.
—Заслонку, конечно, закрыла лошадь, — глупо пошутил я.
—Очень смешно.
—Извини.
—Кстати, никакой лошади в Мишкином дворе не нашли. Да и не было у него никогда лошадей.
—Просто мистика, действительно, — отметил я уже без шуток.
—Более того, кто-то из деревни сразу после этих двух трагедий вспомнил, что в районном центре годом или двумя
