Моление на ночь стало для Верова Виктора Гавриловича вожделенным желанием и потребностью. Он постоянно ждёт вечерние святые минуты. Молясь, Виктор Гаврилович всегда испытывает радость любви к Богу и счастье «общения» с Ним. У Верова давно уж складываются свои богомольные тексты. Знает Виктор Гаврилович, конечно, и «Отче наш», и молитвы старцев Оптинской Пустони. Но это чужие обращения. А он выражает свои чаяния Богу, свою непреходящую любовь к Нему. Вот и сегодня, молясь на ночь, Веров создавал собственную очередную молитву. Не просто давались нужные слова. Не знал Виктор Гаврилович, как поблагодарить Бога за величайшую радость прожитого дня? Сказать Господу в молении «Спасибо» за счастье или «Большое спасибо»… Это что же?! Господу - «Спаси, Бог». Вместо благодарности – снова просьба. А «Большое спасибо» - и вовсе нелепица. Произнести в молении благозвучное «Благодарю», значит, поделиться благом с Самим Господом: «Благо дарю». Даритель, какой нашёлся!
- Слава Тебе, Господи! – прошептал вдруг Виктор Гаврилович и обрадовался вспомнившемуся слову.
Ничего нового. «Славой» многие благодарят Бога. Но Верову подумалось, что это не молитва у него получается, а настоящий Акафист, с которым лишь стоя принято обращаться к Богу. Достойная признательность Царю Небесному – ода восхваления, гимн! Веров не мог не молиться Господу и не мог не восхвалять Его за удавшуюся жизнь, за отраду каждого прожитого мгновения на цветущей родной земле.
- Слава Тебе, Господи!
В тринадцатилетнем возрасте Витя Веров провалился под лёд в трясину речной заводи. Вымазался по самые уши в зловонной грязи, промёрз до озноба. А к вечеру серьёзно заболел. И не какая-нибудь простуда к нему «прицепилась», а баланопастит – коварное воспаление полового члена. Болезнь «запустила» сельская фельдшерица. Пришлось в районной больнице сделать мальчику обрезание.
И начались для Вити Верова терзания. Такое уж обыкновение в деревне: кому страдания, а кому потеха.
- Ты, обрезанный! – дразнили сверстники. – Мусульманин!
Не вразумляли мальчишек ни ответные обзывания, ни даже драки Верова в свою защиту. А за разбитые носы чад нередко нападали на Витю и взрослые.
- Мало, тебя обрезали… Драчун, какой!
В душу мальчика закрадывалась мысль, что он не такой, как все. И не видать ему счастья любви, о которой он узнавал из телевизора и из книжек, и которая обозначалась в нём по природе.
«В ребячестве моем тоску любови знойной
Уж стал я понимать душою беспокойной…»
Знал Витя наизусть стихотворение Лермонтова «Первая любовь». И оно сгущало его уныние.
Однажды Веров случайно или нарочно подсмотрел и подслушал моление своей матери на ночь перед иконой.
- Господи, спаси нас, грешных, от засухи, - умоляюще шептала она.
В ту ночь Витя Веров впервые осенил грудь свою крестным знамением и беззвучно прошептал губами в темноту:
- Господи, пошли мне, Господи, подругу любимую …
В душе подростка исчезла вдруг постоянная обида дразнения, исчез непонятный страх за будущее… Веров пришёл к Богу. Теперь было, кому пожаловаться, с кем поделиться сокровенным, у кого попросить помощи… Душа юноши обрела несокрушимый оплот - каменную стену для тела и духа. И в быту, и в казармах во время службы в армии, и на работе в заводе Виктор Гаврилович всегда обращался к Богу. Каких только молитв в жизни у него не было! Он вычитывал их в «Молитвослове», заучивал в церкви из уст батюшки, придумывал и видоизменял тексты сам. Одна лишь молитва с юности до женитьбы оставалась постоянной: «Господи, пошли мне, семейное счастье».
И Бог услышал Верова, как слышит каждого из людей.
Однажды на автобусной остановке у одной горожанки лопнул целлофановый пакет. Картошка из него раскатилась по асфальту. Виктор метнулся помогать незнакомке. Позже эта милая девушка стала его семейным счастьем, посланным Богом. Веровы прожили вместе уже не один десяток лет. У супругов двое детей, четверо внуков. Жизнь Виктора Гавриловича удалась. От юношеского уныния не осталось и тени воспоминаний.
- Слава Тебе, Господи, за удавшуюся счастливую жизнь!
Женой своей от Бога Веров налюбоваться не может и не нарадуется на неё – трудолюбивая, кроткая, любящая, внимательная, милосердная… Нет конца похвальным словам о ней.
- Тебя, Женечка, мало на руках носить, - объяснился однажды Виктор Гаврилович жене, - тебя, как крестик, на груди за пазухой надо лелеять.
- Да я и так за тобой живу, как у Христа за пазухой…
Поздним вечером угомонился посёлок, затих. Начало ночи всегда самое таинственное и романтичное время. Наступает пора, когда «Летающим во сне крылья не нужны», когда человек засыпает не вполне сытым в бедности и безызвестности с надеждой проснуться завтра богатым и знаменитым. А Веров, наконец, уединяется с молитвой. К сердцу подступает знакомая волна радости любви к Богу, подступает волна счастья «общения» с Ним.
- Слава Тебе, Господи, за радостно прожитый День…
Май 2017 |
