Вдруг нахлынули воспоминания детства и не отпускают до поздней ночи. Бессонница, удел всех стариков. Ясно и живо всплыли образы родителей, которые были в то время намного моложе меня сегодняшнего. Детство было послевоенное и трудное, но сейчас вспоминается как самая счастливая пора в моей жизни. Жили мы в маленьком сибирском городке, большую часть которого составляли частные деревянные дома. Жители имели небольшой приусадебный участок, который называли огородом, сараи, в которых держали разную живность: кур, поросят и даже коров. Все это было и у нас. Был у нас петух, обыкновенной белой окраски и ничем не отличался от других своих собратьев. После одного случая с ним произошла метаморфоза, характер его испортился вконец и он стал грозой для всего окружающего птичьего мира. Однажды мой отец во дворе колол дрова, петух крутился рядом и что-то постоянно клевал, в общем, каждый занимался своими делами. Отец потом никак не мог объяснить, как отлетевшее полено попало в петуха и перебило ему ногу. Сразу не отрубили голову калеке, и он не попал в суп по причине, что других петухов не было и родители опасались, что куры начнут хуже нестись. Петух через некоторое время оправился и бодро прыгал на одной ноге, помогая себе крыльями. Стал он поджарый, дерзкий и задиристый. Во двор он не пускал не только чужих петухов, но и соседей, гостей и вообще посторонних людей. Соседи и родственники прежде, чем зайти к нам стучали либо в окно, либо в ворота и только в сопровождении одного из членов нашей семьи заходили в дом, при этом наш петух недовольно издавал какие-то звуки, похожие на карканье и косил кровавым глазом на пришельцев. Соседская бабушка всегда при его виде крестилась и называла его «сатаной». Мы стали называть его Петькой по имени одного нашего дальнего родственника, пьяницы и дебошира. Нас он каким-то образом различал всех и никого не трогал, только на отца всегда смотрел с опаской, видимо не простив ему своего увечья. Один из многочисленных наших родственников показал нам удивительный фокус: мы поймали нашего петуха, который к нам детям относился вполне дружелюбно, положили его на скамейку и три раза перекрестили, петух закатил глаза и некоторое время лежал без движения как мертвый, потом встрепенулся, кукарекнул и слетел со скамейки. Нам это показалось забавным, и мы проделывали это с нашим петухом неоднократно. Так как на одной ноге прыгать не очень удобно, наш петух вполне сносно научился летать на небольшие расстояния и соседки жаловались, что наш Петька легко перелетает через изгороди и топчет всех их куриц без разбора. Отец хохотал и говорил, что они должны быть благодарны, что наш петух повышает им яйценоскость их кур.
Конец Петьки был трагическим и характерным для всех петухов. А случилось это так. К нам в гости пришла двоюродная сестра моей мамы тетя Люся. Встретили мы ее как обычно у ворот и благополучно доставили в дом. За чаем и разговорами все о Петьке забыли, а ей приспичило по малой нужде во двор, надо сказать в те времена все удобства находились на заднем дворе. Тетя впопыхах побежала в туалет, совсем забыв про нашего грозного стража, и как он ее пропустил, видать был на значительном расстоянии. Но узреть узрел и бесшумно взлетел на крышу туалета дожидаясь, когда тетя сделает все свои дела. Как только она вышла, он со своим противным карканьем и шумным хлопаньем крыльев слетел ей на плечи и стал клевать прямо в темя. От неожиданности и страха тетя обмочилась повторно и истошно заголосила. На крик выбежал мой отец и, увидев всю эту картину, схватил Петьку за крылья, положил на колоду и одним взмахом топора, который стоял тут же, отрубил Петьке голову. Петька вырвался из его рук и, окропляя кровью поленицы и землю двора, пролетел до ворот и упал замертво. Мы дети наблюдали всю эту картину из окна. Я глянул на младшую сестренку и увидел, как по ее лицу текут крупные и частые слезы. Кушать суп из Петьки мы, дети, наотрез отказались.