пребывала сама; она едва выдержала передачу клеток, несущих информацию о его генах — но не умерла, а благополучно связала их с материальной частью своей плоти, значит, зарождающемуся клону будет чем питаться первое время.
А потом все пошло не так…
Запущенные в кровь дополнительные ферменты атаковали стенки желудка донора и поначалу она сосредоточилась на еде — сгусток тканей его клона смог начать свое развитие, попробовав необходимой для этого живой крови. На четвертый день девчонка догадалась о своем донорстве, она чувствовала его клетки в себе, в отличие от лекарей этого мира, которые верили бездушным металлическим установкам. Клон пребывал в другом измерении и увидеть его не смог бы никто, до тех пор, пока он не прогрыз бы своими зубами переход в мир донора, но упрямая мать препятствовала его развитию всеми силами — для нее он был также невидим, но полностью осязаем, ведь питание ее плотью шло, невзирая на ее попытки уморить его голодом.
В теле матери голод клону не грозил, рано или поздно он сможет развернуть свои ткани, и все же следовало ему помочь. Уранзар желал своим клеткам поскорее вырасти и набраться энергии. Подходивших к донору мужских особей, в крови которых бушевал агрессивный гормон, демон убивал, чтобы придать своим клеткам необходимую злость. Клон улавливал ее, усваивал всю до последней молекулы, вгрызался в плоть своей матери и рос.
Еще бы несколько дней!..
Носителя зафиксировали на кровати и собирались кормить искусственным способом — несмотря на все трудности, обстоятельства складывались более или менее удачно, но сегодня Уранзар отчетливо почувствовал на своей коже убийственное дыхание Благодатного Небесного Огня. Времени больше не было…
* * *
Пожилая женщина в теплой мутоновой шубе, поставила тяжелые сумки возле двери квартиры и надавила на звонок. Раз, другой… После третьего стало понятно, что внучки нет дома: или в колледже, или еще куда усвистела гулять по такому морозу. Клавдия Павловна Летягина открыла дверь своим ключом и внесла неподъемные сумки с продуктами.
Тяжело, а как не купить — небось, в холодильнике шаром покати. Матери нет, а саму Галку не очень-то заставишь готовить. Сейчас молодежь питается полуфабрикатами, не понимая насколько они вредны для растущего организма, да и для любого другого тоже. Закажут пиццу да суши — вот и вся еда. А желудку требуется горячий супчик, каши, отварное мясо — но им же все некогда, все спешат, все на ходу, а нет бы сесть за стол по-человечески и поесть нормальную пищу. Нет — все бегом, словно им задницы скипидаром намазали. Ну теперь никаких полуфабрикатов, и еще надо проверить, как она тут одевается при минус двадцати пяти.
В недрах большой сумки бабушка припрятала для любимой внучки, собственноручно связанные крупной резинкой рейтузы из собачьей шерсти, купленной по случаю — не пробьется ни одна простуда. Пусть попробует не надеть. Но тряпки подождут, сначала обед.
Клавдия Павловна сунула ноги в теплые тапочки и прошла в кухню. Безупречный порядок поразил и умилил — внучка ждала ее, хоть она и не предупредила о своем приезде. Все так спонтанно получилось: только вчера вечером она взяла плату за наем своего домика за полгода вперед и решила ехать с самого утра, не откладывая больше. Накормить, наконец, досыта ребенка, который живет один почти неделю безо всякого присмотра — да где же это видано, так оставлять детей! Сейчас придет голодная, а у бабы Клавы обед уж готов: курочка с картошечкой на маслице, огурчики своего посола, а если успеет, то будут и блинчики.
Старушка представила себе, как обрадуется Галка блинам, она их с самого детства любит, как и ее отец — они же похожи друг на друга, как две капли воды! Все невестка виновата — уж могла бы как-то объяснить мужу, удержать, и с дочерью был бы рядом родной отец…
Эту мысль баба Клава не успела додумать, потому что открыла холодильник и замерла, прижав руку к сердцу — батюшки-святы! Холодильник был забит едой под завязку: голова запеченной целиком рыбины торчала из-под куска фольги, целая кастрюля с куриными окорочками в каком-то соусе, еще одна с кусками говядины, огромный кусок сыра, ветчина прямо с веревками от коптильни, дверца грозила обломиться от запасов молока, овощные лотки заполнены овощами, как им и положено, морозилка, куда зачем-то сунулась старушка ломилась от запасов разнообразного мяса. Женщина задумалась: объяснение могло быть только одно: Галка пригласила пожить с собой девочек из колледжа.
— А я и не сомневалась, — пробормотала Клавдия Павловна. — Устроила ночлежку. Небось, кругом грязи натаскали!
Она решила проверить комнаты, но все поверхности сияли подозрительной чистотой, что наводило на всякие пугающие мысли. Старушка немного успокоилась, когда унюхала явную гарь в комнате невестки: так и есть: ковер сожгли — только от него могла стоять такая вонь.
Комнату бывшей невестки заливал свет, такой яркий, что Клавдия Павловна прикрыла ладонью глаза. Все-таки, какая Галка несобранная! Ушла, а свет оставила, а там крутится счетчик-то, денежки-то капают. Старушка защелкала выключателем, но (ох, уж эти новомодные энергосберегающие светильники!) лампочки и не думали гаснуть. Да как же они живут здесь с такой иллюминацией? Это же невозможно глаза открыть — слезы текут, словно смотришь на солнце! Ах да, у внучки же зрение плохое! Может, ей и нужен такой свет? Вот беда-то! У такой молоденькой девчонки катаракта, а матери и горя мало, махнула хвостом и уехала к мужику черте куда! Ребенка бросила — это разве мать?! Ехидна, а не мать!
Белоснежное свечение внезапно пропало, и Клавдия Петровна, проморгав выступившие слезы, смогла подивиться аккуратности Галкиных подружек — нигде ни пылинки, ни соринки, жженых пятен не видать, да и гарь понемногу улетучивалась — показалось, что ли?
Она огляделась: получается, особо срочных дел нет. Еды — как на свадьбу, в квартире убрано, а вот, куда теперь разместить на ночлег девчонок из Галкиного колледжа, да хватит ли еще на всех, постельного белья и одеял? И как они здесь устраивались до нее — вот над чем надо подумать в первую очередь.
И еще одну странность заметила Клавдия Петровна: кругом порядок, но собрания сочинений редких авторов, когда-то купленных специально по внучкиной школьной программе, почему-то упали с книжных полок, в углу коридорчика небрежно валялась Галкина пижама, рядом с ней поблескивали стекла очков — вот ведь растяпа!
Скучать здесь точно не придется…
Возможно, он будет говяжий, отварной, под аппетитным белым соусом
