Ступени. Книга 3. Первая потеря. Глава 8. Откровение

  Дома, наскоро поужинав, заняли очередь в ванную комнату, чтобы смыть с тела всё, что накопилось на коже за трудовой день. Натке было предоставлено первой нырнуть в ласковую воду с душистой пеной. Благоухающая после ванны, Натка запрыгнула в кровать. Вытянулась во весь рост. Натруженные за день мышцы сладко потянуло еле заметной болью, а позвонки в спине прохрустели.
  «Так... чем мы сегодня будем удивлять друг друга? Эх, не хватает мне знаний в хитрой науке – любить... И Павел не сдержал обещания дать «умную» книжку, чтобы освоиться с предметом. Ладно, буду самоучкой. Иногда из самоучек получаются самородки, - хихикнула Натка от своих мыслей. - А, вот что! Я выключу свет и буду дожидаться любимого за дверью. И уже без ничего. Может, это будет опять жутко неприлично, но иногда так хочется побыть двоечницей по поведению».
  Девушка ловко соскочила с кровати, подбежала к двери. Стянула через голову рубашку и выключила свет. Холод тут же побежал от ступней, поднимаясь вверх. От этого состояния у неё напряглись соски, но затею надо было воплотить в жизнь. Ждать долго не пришлось. Павел открыл дверь и не увидел на кровати Натки. Рука его потянулась к выключателю, но тут же дверь захлопнулась за его спиной. А в область ниже лопаток, влажную ещё от душа, ткнулись два очаровательных холма с упругими сосками. Павел обалдел от такого действа. Он вывернул руки и обхватил стоящую Натку ладонями за талию. Потом медленно повернулся к ней лицом. Прижав девушку к стене, он тяжело навалился на неё всем телом, согревая кожу своим теплом. Истома разлилась по телам обоих. Натка стояла на дрожащих ногах и вытягивала свою шею, которую вкушал сейчас любимый. Его руки отправились в путешествие по телу девушки, вызывая колоссальные потрясения во всем её существе. Натка потянулась к нему, предлагая свои губы, что и было принято в дар. 
Они вместе пили этот поцелуй, задыхались от него, но оторваться друг от друга не могли. Павел сорвал полотенце с бедер, и на Натку легла его горячая мужественность. От этого  движения девушка непроизвольно раздвинула ноги, как бы предлагая себя ему. Лёгкими качающимися движениями Павел стал доводить Натку до исступления. Ноги у неё подкашивались, но он крепко держал любимую, не давая упасть. Почувствовав её слабость, он обхватил Натку руками и донёс до кровати, нежно уложив на край. А сам встал на колени, раздвинул её бедра и продолжил внешние движения по чувственному месту девушки, задевая живот, внутреннюю шелковистость бёдер. Натка уже не могла сдерживать эмоций: она вскрикнула от острейшего наслаждения, и её сознание улетело спиралями в высшие сферы, к облакам. Потом швырнуло с высоты вниз. И тут же опять подбросило ввысь. 
«Качели! Качели, от которых захватывает дух! - билась в её голове пульсирующая мысль. – Я лечу! Я улетаю! Уплываю на лодочке. Вверх!»
     А Павел в этот момент дал выход и своим накопившимся эмоциям. Крепко прижавшись к ней телом, он сделал последнее поступательное движение, принёсшее ему облегчение. И замер. Дыхание смешивалось в единое. Тела были переплетены, как корни одного дерева. Они медленно отходили от потрясения, спускаясь, как на парашюте, на грешную землю.
- Что это было? - прошептала Натка.
- То же самое, что и раньше. Только с каждым разом всё переносится острее, тоньше, чувственнее! Я просто не знаю, сколько ещё открытий в себе мы совершим. Но я очень рад, что мы - как единое целое!
- Конечно единое, когда ты так бесцеремонно лежишь на мне, – отшутилась Натка. 
  И тут же впилась в его губы поцелуем, в котором черпала все свои силы, выпивала жизненную силу, заложенную в сильном теле любимого.
  Молодые люди начали дурачиться, пытаясь побороть друг друга. Конечно, Натка, проигрывала, но иногда увёртываться тоже получалось. Кровать была смята, простыня сдёрнута, подушка вообще валялась где-то на полу. Но им было важно только видеть друг друга, забавляться друг с другом и делать массу прикосновений.
  Уже лёжа на спине после всего баловства, Натка вдруг спросила Павла:
- А ты меня любишь?
-Угу, - ответил Павел.
- И всегда будешь любить?
- Смотря, как будешь себя вести, - отшутился Павел.
- Но я серьезно! – обиделась Натка.
- А разве об этом надо говорить? Ты же чувствуешь!
- Но мне надо знать: всегда ты будешь любить меня, или нет?
- Я не могу сказать, что будет через год, через два, но мне очень хорошо с тобой, я скучаю по тебе. Мужчины, как правило, скупы на слова. За них говорят их поступки. Тебе хорошо со мной?
- Спрашиваешь!
- Значит, всё отлично! А всё остальное – мелочи жизни.
- Я ненавижу это твоё сочетание слов! – крикнула Натка. – В жизни не может быть мелочей!
- Ты ещё маленькая, поэтому не понимаешь многих вещей, - парировал парень.
- Я сейчас с тобой поругаюсь! – крикнула Натка.
- А ты попробуй только! – улыбнулся Павел.
  И опять зажал своими губами её рот. 
        Какая там ссора, когда на неё опять накатила волна вожделения. Но было уже поздно, и надо засыпать!
- Какую музыку тебе поставить, чтобы ты уснула? - спросил Павел.
- Поставь «Пинк Флойд». Я пристрастилась к тем композициям, которые нравятся тебе. Хочу их слушать бесконечно. Потому что каждая из них – воспоминание о тебе. Если вдруг, не приведи Господь, мы с тобой расстанемся, а это может присниться только в самом страшном сне, я никогда, слышишь?,  НИКОГДА не буду слушать без тебя ту музыку, которая прошла через моё сердце, когда я находилась с тобой! Потому что, наверное, сразу умру от разрыва того самого сердца! А мне хочется жить, чтобы любить, чтобы иметь детей, чтобы украшать собой этот мир! – уже с юмором добавила Натка, потому что то, о чём она только что ему говорила про разлуку, пугало, было просто ужасно. Натка и представлять себе не хотела такой поворот судьбы, поэтому, пытаясь смягчить серьезный разговор о любви, она отшутилась по поводу собственной персоны в этом мире.
  Павел поставил «Пинк Флойд», и в ритмах музыки Натка стала засыпать. Её уносило теперь на других волнах, убаюкивало, успокаивало. Она засыпала, улыбаясь.