Татьяна и Шротт. Начало.
Опубликовано в Германии в еженедельнике "Контакт-Шанс".
Приехав к тетке в гости,Татьяна познакомилась с интересным мужчиной, местным немцем, а вскоре вышла за него замуж. Легко сказать "вскоре", а на самом деле история с документами и апостилями длилась больше года. Примерно шесть меяцев Татьяна собирала их на территории постсоветского пространства и затем, приехав к жениху, еще полгода делала запросы и просила родственников помочь выслать то одно, то другое. По истечении всех сроков, когда все жданки были съедены, а регистрация так и не состоялась, будущий супруг пошел к высокопоставленному чиновнику из ведомства по делам иностранцев и в разговоре между прочим спросил:"Soll ich eine Strickke kaufen?" ( "Мне что, в петлю залезть?"). На чиновника эти слова произвели определенное впечатление, именно такое, на которое рассчитывал наш герой; Чиновник, как и любой другой немец, уважал соотечественника и где-то даже сочувствовал ему. Бюрократическая машина со скрипом и невероятным скрежетом закрутилась и выдала на гора желанное свидетельство о браке.
Фамилия у жениха была, по правде сказать, не очень благозвучная - Шротт (переводится- вторсырье, продукт для переработки), но Татьяна не обращала внимания на такие мелочи и после звенящих от холода российских автобусов наслаждалась более комфортабельным транспортом - личным "МерсЕдесом".
***
Медовый месяц молодожены провели за рулем гоночного мотоцикла. Они исколесили всю страну и, напоследок,их занесло в Дрезден. Татьяна давно мечтала побывать в знаменитой на весь мир галерее, но новоиспеченный муж особого интереса к искусству не проявлял.Она уговорила его посидеть в кафе, пока она осмотрит залы. Шротт при мотоциклетном шлеме и в черном кожаном комбинезоне в залах Дрезденской галереи- тот еще сюжет для современного живописца!
Воодушевленная увиденным, Татьяна вернулась к нему и принялась делиться впечатлениями. Шротт промычал что-то и заявил:
-Но это же скучно!
" Запомни, - сказала себе Татьяна, - ты вышла замуж за заядлого мотогонщика, а не за любителя живописи".
***
- Куда ты подевала черную сумочку, которую я тебе подарил?- спросил как-то Шротт, после того как плотно и вкусно поужинал.
За окном лило как из ведра и заняться было нечем.
- Я точно не помню... Кажется мне- она в комоде.
Речь шла о недорогой женской сумочке, украшенной стразами и вышивкой. Татьяна отправила ее матери в Россию.
- Нельзя быть такой легкомысленной! так безответственно относиться к вещам! Поищи хорошенько! Ты ведь знаешь- она инкрустирована ценными камнями, возможно, бриллиантами.
-??!
Молодая жена в это время вытирала вымытую посуду. Услышав заявление мужа, она ахнула и выронила при этом тарелку тонкого английского фарфора. Поскольку выбора у той не было, она разбилась на мраморном полу.
Шротт побледнел. Потом покраснел. Потом закричал:
- Я же говорил, что ты легкомысленная особа! Ты знаешь, сколько ЭТО стоит?!. Про бриллианты он забыл и переключился на обсуждение Татьяниных недостатков и недостатков страны, из которой она приехала.
" Не забывай, " - сказала себе Татьяна, ты вышла замуж за порядочного бюргера, а не за прожигателя жизни".
***
Одним поздним вечером, когда муж уже спал, Татьяне позвонила кузина, тоже проживающая в Германии, и предложила:
- Дорогая,слушай, мы с мужем завтра едем в Мюнхен - по выставкам побродить , в кафе посидеть. Не хочешь с нами?
- Я бы с удовольствием... Так устала от домашних дел, ото всех разговоров про бриллианты и дорогие сервизы... Но не знаю, как Шротт к этой затее отнесется.
- Ты о чем, Татьяна?У вас там что, пол алмазами усыпан? -удивилась кузина.
Не дождавшись ответа, она продолжила:
- В общем, так: мы утром к вам заедем и я уверена, что все устроится!. Не переживай!
- Хорошо бы... -ответила Татьяна и положила трубку.
Утром она рассказала мужу о вчерашнем разговоре с кузиной.
Физиономия у него медленно вытянулась. Уши зашевелились, словно стараясь компенсировать изменения, произошедшие в лице.
- Почему ты мне раньше не сказала? Я не могу так спонтанно принимать решения! Ты должна была меня подготовить!
- Ты же спал. Сколько суток тебе требуется на подготовку?
Они начали препираться и занимались эти до тех пор, пока Шротт не услышал шум подкатившей машины.
Он тут же быстренько сгруппировался, и, свалившись со стула, клубком покатился по ковру. В тот момент, когда кузина с мужем вошли в комнату, он часто-часто засучил ногами и заверещал:
- Я не хочу так больше жить! Что она только со мной не вытворяет!
Потом он затих, приняв позу эмбриона.
Муж кузины с неодобрением покосился на Татьяну. Она переводила растерянный взгляд со Шротта на гостей. Кузина в испуге зажала рот ладошками. Шротт одним взглядом подсматривал: каков эффект? Возникла немая сцена. Наконец муж кузины помог хозяину встать и озабоченно сказал:
-Выглядишь ты неважно! Может, вызвать врача?
Шротт голосом умирающего прошептал, что не надо и прилег на диван. Муж кузины спросил Татьяну:
-Ты поедешь с нами?
Она помотала головой в знак отказа: говорить членораздельно она еще не могла.
Не успели гости закрыть за собою дверь, как Шротт, вполне бодрый и улыбчивый, встал с дивана, победоносно глядя на жену. "Спокойно,-сказала себе Татьяна,- ты вышла замуж за мужчину с артистическими задатками, а не за унылого пессимиста."
***
Прошло полгода. Наступила зима. Татьяна заболела и ее положили в клинику св. Марии. Муж отправился навещать ее, поскользнулся и сломал ногу.
Его положили в ту же клинику, только в соседнее отделение. Теперь он стал навещать супругу с шурупом в ноге и с пластырем в пол-лица. Он ежедневно рассказывал ей о своем падении, каждый раз добавляя все новые и новые подробности.В последней интерпретации он балансировал,раскинув руки на ледяной дороге просто как орел над пропастью... Когда фантазия его иссякла, он принес блокнот и стал тщательно высчитывать, во что им обойдется доплата за пребывание в стационаре.
Обнаружилось, что за Татьяну он заплатит гораздо больше, чем за себя. Она долго и внимательно выслушивала его, потом поднялась с удобной больничной койки и сказала:
-Ты меня достал. Раз мое лечение такое дорогое, я выписываюсь и ухожу домой! А ты кукуй здесь со своими блокнотами!
Она собрала вещи, вышла на улицу и взглянула на огромные окна палаты, в которой она лечилась, оттуда она любовалась вечерним городом и кирхой в мягкой подсветке...
За ней вприпрыжку, опираясь на костыль, скакал Шротт и возмущенно кричал на всю Ивановскую:
-Ты куда? Ты ведь меня на прощание еще не поцеловала?!
Бавария.
