Ночной сторож детского садика

Реконструктор Степан работал ночным сторожем. И это ему нравилось. Днем он общался с друзьями, такими же ушибленными о прошедшие эпохи, обсуждал способы заточки мечей и выкладывал в сеть ролики, где закованный с головы до ног в доспехи, тренировал удары убойным железом. А ночью, когда по его словам «силы зла царствуют безраздельно», выходил на работу.
Обязанности были не сложными: накормить и выпустить на территорию собак, потом просмотреть журналы наблюдений, ведущиеся дневными коллегами, и совершить несколько обходов, контролируя и проверяя.
Вас удивляет, что какой-то там детский садик охранялся, как секретный оборонный объект? Напрасно. Дело в том, что содержалось это дошкольное учреждение на деньги анонимного олигарха. Его долгожданный сын и наследник оказался несколько нестандартным. И, дабы не травмировать детскую психику, промышленный магнат создал садик, где все дети были со странностями. Понятно, что оберегая столь особое сообщество, охрана бдила день и ночь.

Вечерами Степан обычно дремал, отдыхая перед дежурством. Но не сегодня. Задолго до наступления сумерек его вдруг вызвали на работу. Срочно! ЧП! Похищен ребенок!
Да еще не какой-нибудь, а сын самого олигарха-работодателя.
Первым, разумеется, оповестили хозяина. Так что к моменту появления Степана, тот уже был на месте происшествия и яростно допрашивал дежурных, которые стояли по стойке смирно и преданно таращили глаза. Но ничего толкового сообщить не могли.
– Целыми днями пялитесь в мониторы, и ничего не видите, – буйствовал работодатель, еле сдерживаясь, чтобы не перейти к рукоприкладству. – Ребенка похищают! Не в кармане же его унесли? Как вообще посторонние сумели проникнуть на объект?
Степан с привычной грацией существа ночи проскользнул между двух олигарховых телохранителей, и, оказавшись за правым плечом шефа, подсказал шепотом:
– Спросите, не было ли накануне, вчера, позавчера, чего-то необычного у детей.
– У детей? – удивился старший охранник дневной смены. – Да все как обычно…
– Конкретней! – потребовал магнат.
– Ну, Славик, как всегда, играл, как он говорит, с громом. То есть бегал взад-вперед, смеялся, катался по земле, гладил воздух. Оксанка таскала в кулаке мышонка, которого отняла у кошки. Лечила, по ее словам. Мышонок потом удрал. Варя приходила, сказала, что видела у гаражей странную машину. Чем именно странную, объяснить не могла. Я сходил, проверил – никаких машин там не было, гараж пустует. На камере тоже чисто: никто не приезжал, не уезжал. Сережа, как обычно…
Дальше Степан не слушал. Он выскользнул из дежурки и отправился искать Варю. Требовалось срочно выяснить, что за машина показалась ей необычной. Потому что эта девочка одинаково хорошо видела и настоящее, и будущее, но пока не научилась различать, что уже случилось, а что произойдет позднее.

Дети по случаю ЧП были переведены с игровых площадок во внутренние помещения. У дверей с непреклонным видом сидела сама заведующая. По ее лицу было ясно, что враг здесь сможет пройти только с применением тяжелых танков. Но Степан, разумеется, прошел – он же не враг!
Ребятишки сразу отреагировали на появление взрослого, но Степа подмигнул, как в игре «невидимка», и все охотно вернулись к своим занятиям, делая вид, что никого не замечают.
Варя сидела в углу за маленьким столиком и кормила кукол воображаемой кашей. Куклы капризничали, не хотели каши, и девочке приходилось строго хмурить брови.
– Покажешь, где ты видела машину? – спросил сторож, приседая возле столика на корточки.
Варя посмотрела на него, на кукол, подумала и кивнула.
– Окей. Пойдем. – Степа прошел к окну и, приоткрыв створку, выбрался наружу. Не высоко же, первый этаж!
Девочка, послушно двигаясь следом, взобралась на подоконник и, аккуратно подобрав подол платья, спрыгнула к нему на руки.
– Отлично.
Тут к ним подбежал бдительный Гром – большой черный пес, принадлежавший Степану. Вообще-то, держать на территории садика постороннюю собаку было запрещено, но для ночного сторожа делали исключение. Точнее, начальство старательно ничего не замечало.
– Ну, пойдем, покажешь.
– Привет, Гром, – девочка потрепала пса по мохнатому боку и отважно направилась в северо-западный угол территории. Там к садиковому забору ближе всего подбирались кооперативные гаражи.
Степа и Гром пошли следом.
– Вот там она стояла, – вытянув руку, указала маленькая проводница.
Сторож присел рядом, стараясь увидеть картинку ее глазами.
– Ага. А какая она была?
– Черная. И окна черные. А колеса черные с белыми буковками.
– Сейчас много черных машин.
– У этой не было тени.
Упс. А вот это уже серьезно.
– А солнышко точно светило?
– Да. От вон тех деревьев тени были. Наискосок, – девочка прочертила пальчиком в воздухе. – А от машины не было.
Дела… Похоже, новость для папы-олигарха будет просто убийственной.

* * *
Дома Степан переоделся. Были у него специальные накладки под одежду, способные защитить в бою. Понятно, что абсолютной защиты (особенно от тех, кто в солнечный день не оставляет тени) не существует, но все же, все же…
Нацепил пояс с ножнами для меча, разместил в рукавах два стилета, еще два сунул в зажимы на щиколотках… Были еще кое-какие сюрпризы, не зря он много лет занимался реконструкцией средневекового боя.
Потом вывел из гаража тяжелый мотоцикл и, распластавшись над рулем, словно летящая хищная птица, помчался к старому кладбищу. Огромный черный пес неотвязной тенью несся рядом.

* * *
Старое кладбище в городе было известно под названием Ивановские бугры. Земля здесь действительно казалась бугристой и клочковатой, как будто захороненные покойники пытались вырваться из могил, но не осилили тяжести наваленной на них почвы.
Место славилось дурной аурой, и не удивительно: все погребенные здесь не умерли естественной смертью, а были зверски казнены и потом свалены в ямы.
Но обелиски и памятные знаки еще в прошлом веке разобрали на кирпич, территория освободилась и теперь администрация мало помалу раздавала здешние участки под коттеджное строительство. И люди строились. А что?

Когда Степа прибыл на место, сумерки уже вступили в свои права. В небе просыпались первые звезды, ночной ветер, набирая силу, прокатывался волнами по высокой траве и, казалось, что земля шевелится.
Поежившись от вечерней прохлады, Степан жестом указал Грому, где спрятаться. А сам огляделся.
Понятно, что похищенного ребенка держат в каком-то помещении. Так удобнее: стены способны заглушить крик, плач… Кроме того, замкнутое пространство обеспечит маленькому страдальцу хотя бы минимальную степень свободы. Не держать же его постоянно связанным?

Новопостроенные дома высились на вершине бугров темными, холодными громадами. Уличного освещения не было. Где искать?
Полагаться на Грома не стоило. Сущности, не оставляющие теней, умеют прятать следы. Оставалось только вслушаться в ауру местности, пропустить ее через себя и нащупать в мире, где царствуют мертвецы, как бьется где-то поблизости живое маленькое сердце.
Степан закрыл глаза и постарался раствориться в окружающем пространстве. Тишина.
Холодный ветер, продувающий насквозь.
Тихий стон, идущий словно бы из-под земли.
Ночной сторож содрогнулся.
И в этот миг его сбили с ног.
Бесформенная черная масса ударила, опрокинула и, захлестывая волнами удушья, покатила по земле. Бороться было невыносимо тяжело, потому что для нападавшего здесь было место силы. А для Степана – место боли и страха.
Его опутывала какая-то плотная сеть, и он не мог освободить руки, чтобы дотянуться до оружия. Пришло время умирать?

Очнулся он в сумрачном подвале, живо напомнившем средневековые камеры пыток.
Нет, дыбы или испанского сапога поблизости не просматривалось. Но стены, сложенные из грубого камня, потеки сырой плесени, трепещущий свет факелов… все это будило такие воспоминания, что не дай Бог никому.
Степан попробовал пошевелиться. Был он спеленан грубой металлической сеткой и полуподвешен. Ноги вроде доставали до пола, но опереться, чтобы надежно встать, не получалось. Оружия на поясе, разумеется, не было. Остались только сюрпризы, но до них сейчас не добраться.
В углу, куда не доставал свет факелов, шевельнулась темнота.
– Ну что, вспомнил атмосферу? – спросил бесплотный, но ощутимо ехидный голос.
– Ладно, – Степа не мог позволить себе тратить силы на эмоции. – Чего хочешь?
– Сразу к делу… Узнаю, узнаю…
– Ребенка верни.
– Непременно. Сразу, как только мы придем к взаимопониманию. Иначе ему придется пережить то, что испытал ты.
– Да не грози, я все понял. Говори, что надо.
– Мне нужна Шамбала.
– Оп-па, – Степан от неожиданности даже усмехнулся. – Это ты промахнулся слегка на глобусе. Тебе в Тибет нужно.
– Не надо, не надо… – голос тьмы не изменился, но из угла ощутимо дохнуло холодом. – Только идиоты верят, что отмороженные мудрецы сидят во льдах на примерзших задницах и грезят о просветлении. Мудрецы живут в мире, среди людей, ибо именно тут, в городах им проще всего затеряться в толпе.
– Какое же просветление может быть в городе? – попробовал сбить его Степан. Хотя уже понимал, что не удастся.
– Лист проще всего спрятать в лесу, – пафосно продолжила тьма. – А человеку легче таиться среди себе подобных. Хотя подобны они только внешне. Но…
– Ты же знаешь, – перебил Степан, – даже если бы я знал что-то…
– Заткнись! – рявкнула темнота. И в том углу обозначился некий человекоподобный контур. – Я не сомневаюсь, что ты… Но четырехлетний мальчик… нежненький, мяконький…
В этот момент свет факелов пыхнул, как будто огонь попытался оторваться от своего основания и взлететь. И прямо через стену на сотканную из тьмы фигуру рухнула громадная оскаленная туша черного пса.
Нагулявшись по кладбищу, Гром впитал в себя силу казненных и сейчас, превратившись в гигантского монстра, рвал и топтал темноту, которая билась под ним, словно черное пламя.
Степан, воспользовавшись моментом, извернулся, извлекая заряженный магией кинжал, с нескольких ударов развалил, стягивающую его сеть и ринулся на помощь псу. В одиночку тому было не справиться.
* * *

Летние ночи коротки. Так что до детского садика, где всю ночь смятенный отец мерил шагами коридоры, добрались уже перед рассветом.
Спасенный мальчик, измученный страхом и переживаниями, крепко спал на руках у Степана.
– Как он? – спросил олигарх, принимая ребенка.
– Цел. Напугался просто.
– Угу. А что похитители? Чего хотели?
– Не поверишь. Шамбалу.
Работодатель вскинул голову.
– Выследили нас?
– Не думаю, – покачал головой Степан. Стоять ему было трудно, он присел на стул. – Скорее, просто зацепились случайно.
– Ты сам-то как?
– Нормально. Отлежусь пару дней… – Он помолчал. – Гром меня выручил. Я на том кладбище силу брать не могу - больно очень. А ему ничего - вобрал все, чем братья поделились…
– Может нам в другой город переехать?
– А смысл? Просто с детишками стоит позаниматься. Волшебство они чувствуют, а вот знак, плюс или минус, различают не всегда. Ваш-то пацан побежал на зов, как к знакомому дяде…
– Ну да, ну да… – олигарх ходил по комнате, укачивая сына, словно младенца. Он был сильным мужчиной. – Надо подумать.
– Ладно, – Степан встал. – Пойду домой.
–