Ночь прошла в ужасном подавленном состоянии. Светлана плакала без остановки. Вадим рассказал ей о разговоре с Максимом Петровичем и предстоящей поездке в монастырь. Он наоборот, как-то воспрянул духом, поверил в удачный исход. Но глубиной души так и не мог принять, ни опасности колдовского навета, ни непонятной божественной благодати разбивающей волшебные чары. Уж больно все было похоже на сказку. Если бы это был не мамин рассказ и если бы не подтверждение серьезного умного Максима Петровича, имеющего высокую ученую степень, даже и внимания не обратил, счел выдумкой и небылицей. Однако Светлана безо всякого сомнения приняла близко к сердцу. Очень близко. Он не знал чем и как утешить ее. Просто был рядом, гладил волосы, плечи, целовал мокрые ресницы. Шептал ласковые ободряющие слова, обнимал крепко. Она чуть успокаивалась, льнула к нему, вытирала глаза, вздыхала горестно и тяжко. Начинали говорить о поездке в монастырь, приходили к каким-то идеям. Цель была ясная, и цель была одна. Спастись от страшного проклятия, спасти себя и будущего ребенка. И как бы скептично не относился Вадим к чародейству и православной церкви, все-таки что-то неведомое и очень большое зарождалось внутри. Он чувствовал прикосновение эфира бестелесного, тонкого и неудержимого. А рядом жуткая бездонная пропасть, дыхание чего-то огромного, клубящегося смертельной опасностью и роковой неотвратимостью. Такие двойственные ощущения возникли на несколько мгновений и тут же ушли, не напоминая более о себе в эту ночь.
Вадим встал с постели, включил настольную лампу. Светлана затихла, уснула, отвернувшись к стене. Он открыл нижний ящик старого комода и принялся искать, аккуратно выкладывая вещи на пол. Наконец нашел плоскую коробочку из-под шоколада. В ней лежал простой алюминиевый крестик на белом шелковом гайтане, и две маленькие картонные иконки с ликами Христа и Богородицы. Надел крестик на шею и долго вглядывался в потускневшие изображения. Напоследок поцеловал образа, неумело перекрестился. Поставил иконки в угол на полку серванта, прикрыл стеклянную дверцу.
Убрав вещи на место, осторожно прилег рядом с женой, боясь потревожить. Сомкнул усталые веки и попытался забыться, уйти от тяжелого нервного напряжения. В открытое окно брезжил далекий робкий рассвет. Утренняя свежесть вливалась в душную спальню, вытесняя тревогу и страх. Прохладные воздушные потоки овевали спящие лица, приносили расслабление и сонный покой. Так занимался новый солнечный день, не выразимое словами чудо земного сотворения.
После завтрака всей семьей отправились в зоопарк. С комфортом уместились в просторном «Клюгере», внедорожнике Максима Петровича, и по широким проспектам помчались на правый берег Оби к окраине города. Там в лесопарковой зоне расположился знаменитый Новосибирский зверинец. Среди хвойных и лиственных деревьев, колючих кустарников и густых лесных трав были огорожены обширные вольеры, свободные площадки и загоны. Многочисленные малые и большие бассейны, водоемы для плавающих птиц, аквариумы для экзотических рыб и другие разнообразные строения поражали воображение. Все было сделано добротно и с внушительным размахом. Никакой тесноты и скученности для зверей. Только простор, опрятность и чистота. Вдоль кованых затейливых ограждений и заборчиков шли извилистые асфальтовые дорожки. Сосны и березы перешептывались вверху, звонкий стрекот насекомых повсюду сопровождал посетителей. Дети радостно смеялись, бегали по парку, резвились друг с другом. Останавливались у вольеров, звали спрятавшихся от жары зверей, восторгались тиграми и леопардами, дивились слонам и жирафам, пугались вездесущих, похожих на людей орангутангов. С большим интересом наблюдали за игрой двух белых медведей, бесстрашно ныряющих со скалы в глубину, охотясь за ускользающими крупными рыбинами. Животные вплавь выбирались на берег, зажав добычу в зубах, энергично отряхивались, брызгая на зрителей холодными каплями, и косолапя, уходили в укрытие. Затем появлялись вновь и, разбежавшись, со всего маху бросались в ледяную воду.
Даша смеялась от восхищения и удовольствия, держа за руки бабушку и Максима Петровича. Возможность наблюдать зверей так близко в их природной среде, была у нее впервые. Лоси, зайцы, олени, рогатые бизоны и тонконогие косули, все были рядом. Особенно поразил девочку свирепый длинношерстный овцебык. Он уставился на людей злобными кровавыми глазами, вытянул шею и исторг из глотки грозный пугающий рев. Даша вздрогнула и заплакала.
– Что ты, Дашенька? Испугалась? – Наталья Леонидовна подхватила внучку на руки. – Не бойся, он тебя не тронет!
– Баба, пойдем козочку смотреть! У нее маленькие козлята родились…
– Пойдем, радость моя ненаглядная! – бабушка нежно и ласково целовала девочку. – Мы еще кенгуру и коалы не видели.
– А кто такие коалы? – Даша заинтересовалась и сразу позабыла про страшного быка. – Пойдем быстрее, а то они спать лягут!
Так неторопливо обходили обширную территорию. Светлана в легком платье и темных солнцезащитных очках с интересом следила за жизнью животных. Вадим шел рядом, любуясь природой и с упоением вдыхая лесной воздух. Аромат древесной смолы витал вокруг, дикие пчелы летали вблизи распустившихся фиалок, солнечные лучи ложились тонкими прямыми стрелами, пронзая густую листву. Бабочки-капустницы, прекрасные нимфалиды и яркие парусники-махаоны кружились над головой; вели фантастический брачный танец, искрясь перламутром крыльев среди сочных высоких трав. Летняя жара, удивительное прикосновение к чудной сибирской природе, близкое разнообразие животного мира, их странное гармоничное единение внушало торжество и безмятежность. Казалось, нет ни машин, ни огромного мегаполиса, нет ничего индустриального. А только первобытный покой и улыбающиеся счастливые люди вокруг.
Вчерашний вечер остался где-то далеко позади. Жуткая судьба родного отца, полуночный цветок, проклятие. Да и было ли это на самом деле? Не сон ли, не наваждение? Как весело щебечут лесные птицы, как играют тени деревьев, переливаясь серебристыми отражениями солнечного света! Как веселы и радостны лица, как расслабленно и нежно смеются дети! Как нерушимы вековые сосновые стволы и сине-бирюзовое небо над расцветающей землей!
Он старался не думать ни о чем плохом. Настраивал себя, пытался не вспоминать мамин рассказ. Радовался любимой красавице-жене, родной любознательной дочери. Разные мысли возникали и тут же пропадали, оставляя непонятные ощущения. Это беспокоило, туманило разум, оставляя странное неизгладимое впечатление. Будто продумал все до мелочей, подготовился, а все равно сомневаешься, не веришь в успех. Такое было с ним на учебных стрельбах, когда ему впервые доверили самому рассчитать полетную ракетную траекторию. Учесть все нюансы подготовки, принять корректирующие поправки, внести коэффициенты боевых отклонений в систему наведения. Все перепроверил; вычислил и просчитал конечные координаты движущейся морской цели, силу и скорость ветра, частоту и высоту волны, величину магнитных полей по курсу. Да не учел, не синхронизировал данные спутниковой разведки. Всего лишь один множитель перепутал местами. Волновался, торопился уложиться в положенное время. В итоге ушла ракета мимо цели на двести метров. Ухнула в воду, выбросила огненный фонтан. А объект, старая речная баржа, остался невредимым.
Он долго переживал, мучился, не верил в себя. Но следующие стрельбы показали отличные результаты. Вадим выработал определенный алгоритм действий помимо строжайших инструкций, и больше ошибок ни разу не допускал.
И вот такая ситуация. Совершенно незнакомая для него тема, неизвестный загадочный мир. Можно только довериться матери и Максиму Петровичу. Они, несомненно, знают правильный выход и давно уже все обдумали. И все-таки, неужели это есть – ведьмы, нечистая сила? Даже в институте ученые такое изучают, обоснование находят мистическим явлениям. А ведь он и вправду ничего не знал о своих предках по отцовской линии. Все родственные ниточки оборваны. Он последний из рода Казанцевых остался.
– Смотри, какие красавцы! – Светлана остановилась возле просторной клетки с белыми полярными волками. Несколько крупных пушистых зверей лежали среди каменных глыб, часто дыша и высунув языки от жары. Один стоял на гранитном валуне в гордой и вольной позе, вытянув шею и вглядываясь в заросли дикой черемухи. Блестящая, отливающая серебром шерсть, широкая сильная грудь, черные сверкающие глаза, – волк и впрямь был красив и статен. Могучие лапы изготовились к прыжку, длинный хвост вытянулся в струну, уши стоят торчком. Что привлекло его в тенистом кустарнике, было непонятно. Он какое-то время еще смотрел в ту сторону и вдруг перевел взгляд на Вадима и Светлану, встретился глазами. Секунда, и шерсть вздыбилась, по спине пробежала дрожь. Глаза зажглись огнем, задние лапы напряглись. Послышалось низкое грозное рычание, угрожающий звериный рык. Неожиданный сильный и быстрый прыжок бросил животное к прутьям клетки. Они едва успели отскочить, показалось, что никакая преграда не остановит разъяренного волка. Зверь прыгал на металлическую ограду, клацал зубами, лаял громко и яростно. Остальные подскочили с мест, кинулись на помощь. Остервенелой безжалостной стаей бросались на онемевших от ужаса Вадима и Светлану. Вдруг остановились как по команде, подняли кверху головы и завыли протяжно, тонко, зловеще. И рядом отозвались сиплыми голосами гиены и шакалы, а где-то заливисто гавкали австралийские собаки и местные сторожевые псы.
Люди вокруг всполошились, заспешили от опасного вольера. Даша с бабушкой и Максимом Петровичем ушли далеко вперед и не поняли причины звериной тревоги. Какое-то время еще длился этот концерт. Потом все стихло, успокоилось. И опять пели птицы, ничто не нарушало ритма природы, иллюзии первобытной райской тишины.
Долго еще бродили по тропинкам зоологического парка, пока внучка не устала. Заглянули в уличное кафе, расположенное прямо на территории. Вкусный ароматный шашлык и бутылка сухого красного вина подняли силы и настроение. Посовещавшись, решили съездить в Луна-парк на аттракционы, а затем возвратиться домой.
Всласть накатались на американских горках и каруселях. Колесо
