Произведение «Новогодние каникулы. Глава 7. Скелеты в папином шкафу» автора Аглая Конрада - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 4)

На душе Ромки Барховцева отчаянно скребли кошки, выпускали острые кинжалы когтей и полосовали по самым больным местам. Так ему было погано, что он просто физически ощутил тяжесть того самого камня, который упал ему на плечи. Выбежав из дома, он рывком раскрыл дверцу джипа и вылетел на дорогу, подняв за собой тучу снежной пыли. Руки сжимали баранку, глаза смотрели вперед, нога давила на газ, в голове метались обрывки мыслей, в ушах звенели голоса жены и сына. С визгом затормозив на светофоре, он вдруг отчетливо понял, что ехать ему некуда.
Эта мысль сформировалась из хаотичных обрывков и, заняв собой все пространство под черепной коробкой, ввела его в состояние, близкое к полному отрешению от окружающего мира. Ему зло сигналили в спину, обходили слева и крыли матом:
— Ты че, упырь, заснул там?!
— Козел!
— Долбодятел! Уйди с дороги, мудила! Тебя учить надо, как ездить?!
— Пошли вы, — Роман ругнулся себе под нос и поехал прямо.
Нет, ну надо же, вся родня выступила единым фронтом против него, никто не озаботился разобраться в ситуации — все дружным строем перешли на сторону невестки, защищая интересы внука. Жалкие попытки Лелечки их примирить только ухудшили ситуацию.
Нужно было искать себе жилье, где придется коротать какое-то время, пока… Пока все не наладится. Нужно будет снять квартиру, а сейчас переночует в гостинице. А это мысль, кстати! На дорогах полным-полно маленьких недорогих ночлежек для тех, кто едет автостопом или тех, кто путешествует на своих колесах и устал держаться за баранку. Комфорта особого там нет, но никто и не задерживается надолго, самое главное — кровать и горячая вода.
«Не пропаду», — Барховцев решительно давил на газ.
Мотался он пока не стемнело. Недорогие мотели требовали плату, как настоящие звездные отели, к тому же, в преддверии Новогодних праздников практически все они были заполнены под завязку. Люди ехали в разные уголки России-матушки, и так же, как Ромка Барховцев, спать предпочитали, лежа на кровати.
Километрах в двадцати от городской черты он с трудом нашел себе одно свободное койко-место в крошечном двухкомнатном номере забегаловки, хвастливо называющей себя гостиницей. В комнатке помещались кровать, стул и журнальный столик. Ну, собственно, и отлично, а больше ему и не надо было ничего. Соседом оказался высокий худой мужчина с редкой бородкой и пышными волосами, связанными в хвост — тоже неплохо, все-таки, не алкаш какой-нибудь и не озабоченная соитием парочка любовников.
Барховцев внес оплату за двое суток проживания, поставил машину на стоянку, рухнул на кровать и проспал пять часов. Проснулся в половине первого ночи, поворочался на жестком матрасе, подубасил кулаками неудобную подушку и подумал, что неплохо было бы поесть. По своей наивности Роман решил, что раз гостиница у дороги, а народ прибывает в нее и убывает в любое время дня и ночи, то рядом обязательно должно находиться кафе или простая столовка, работающая круглосуточно. Или хоть магазинчик. Но он глубоко заблуждался: напротив мотеля, действительно, он нашел столовую, на вывеске у которой были четко обозначены часы работы: с восьми утра до семи вечера. Поговорив с охранником автомобильной стоянки, Барховцев выяснил, что ближайший магазин находится в трех километрах, но, если ему, Роману, нужна нормальная водка, то меньше, чем за пятьсот он, охранник, и разговаривать не станет. Организм Барховцева тут же потребовал забыться, поразмышляв две секунды, Роман молча достал из кармана тысячу. Возвращаясь в свою комнату, вместо худого парня он увидел выходящего из туалета пожилого мужика в майке и трусах до колен. Грудь, руки, плечи и спина мужика были обильно покрыты густыми седыми кудряшками. Роман остановился, пропуская нового соседа, закрыл за собой дверь своей комнаты и распечатал первую бутылку.
Оставленные без присмотра мысли о семье, царапающие душу острыми когтями, разбрелись на приволье и постепенно заблудились в приятном хмельном тумане. В первой бутылке еще оставалось, когда в комнате неизвестно как очутилось бледное субтильное создание нежно-голубого цвета с коротким ежиком на голове, в теплом свитере крупной ручной вязки, джинсах и босиком. Создание тихонько сидело на краешке его кровати и наблюдало. Роман даже не сразу заметил, что его разглядывают.
— Ты откуда? — он удивленно поднял бровь.
Создание поерзало задом на постели.
— А ты че, мент, допрашивать? — отбрило оно Романа.
— Нет, — признался Барховцев.
— Вот и вали на *** тогда! — бледно-голубое лицо скривилось.
Создание смотрело с ненавистью, но Ромка решил пойти на контакт. Выудил из упаковки пластиковых стаканчиков еще один и протянул существу выпивку. Водку оно влило в себя одним махом — за таким умением обычно стоит долгий опыт.
— Давно заселила... лось? — поправился Роман.
По тембру голоса создание идентифицировалось, как молодая женщина, но назвать его ею язык не поднимался из-за необычного голубоватого цвета, поэтому Барховцев решил придерживаться нейтрального среднего рода. Создание не возражало.
— Пошел ты! Не собираюсь я тебе отвечать!
Роман подумал и наполнил водкой еще один стаканчик. Вторая порция выпивки разбудила у существа аппетит — оно зашарило глазами по комнате, жадным взглядом ощупало сумку, но из еды у Барховцева была только мятная жевательная резинка. Он щедро протянул вскрытую упаковку, которую сейчас же цапнула лапка существа. Две подушечки создание закинуло себе в рот, остальную упаковку засунуло в карман штанов. Ромка ждал. Создание отрешенно жевало.
— Ну?.. Поговорим? — осведомился Барховцев.
— Отвали! — вяло отбрехнулось существо.
— Так как, все-таки?.. В общем, — терпеливо допытывался Ромка, разводя руками и помогая своему языку сформулировать вопрос более доступно. Внезапно в нем пробудился познавательный интерес к таким вот, неизвестным науке существам бледно-голубого цвета.
— Хочешь косяк? — создание проявило дружелюбие и Барховцев обрадовался. Вот как с ними надо — терпение и ласка, как завещал нам дедушка Дуров.
— Давай.
Существо задрало свитер и достало из лифчика искуренный косяк. К Роману протянулась тощая синяя лапка.
— Сильно не шмаляй, мне оставь, — предупредило создание.
Роман глубоко затянулся. Существо исчезло внезапно и незаметно, как обычно и покидают места посадки приблудившиеся инопланетяне…

* * *

Когда успел наступить полдень он не заметил. Вот только что за окном было темно, и тут же солнечный свет наотмашь ударил по глазам. Голова сразу же отозвалась взрывом ядерной бомбы, желудок конвульсивно содрогнулся — Роман пулей пронесся в туалет и выблевал там останки своей сожженной пищеварительной системы. Тонкой струйкой холодной воды (все, что смог ему выдать кран) прополоскал рот, нос, подставил под нее же затылок, попытался усмирить прокатившуюся до самых колен ударную волну от бушевавшего в теле ядерного огня. Мимо него проскользнуло бледно-голубое существо (все-таки девушка?) и уселось на унитазе.
— Эй, вообще-то тут занято! — возмутился Роман, припоминая вчерашние посиделки.
— Твои проблемы! — в натужном хрипе девчонки слышалась неприкрытая ненависть, глаза с трудом держали фокус.
Барховцев поспешно покинул санузел. В комнате прикрыл кровать покрывалом, быстро оделся, вышел, закрыл комнату на ключ, а, повернувшись в крохотном коридорчике, чуть не врезался лбом в распахнутую дверь соседней комнаты — свалив на пол одеяло, на голом матрасе тряслось и стонало то самое щупленькое создание, чуждое нашему миру. Скрюченное в позе зародыша, оно напоминало воробья. Роман помедлил возле двери:
— Эй, тебе плохо?
— Пошел ты! Проваливай на ***! — благодарно откликнулась девчонка.
Понятливый Барховцев прикрыл дверь во вторую комнату номера и отправился в столовую — несмотря на легкую тошноту, жрать он хотел зверски. Неприглядная снаружи точка общепита внутри порадовала чистыми столиками, аппетитными запахами и вкусной, почти домашней едой. Роман насладился пышным омлетом с грибами, блинчиками с вареньем и попросил вторую порцию, а когда отхлебнул из большой кружки кофе почувствовал, как уходит из головы ядерная зима, проясняется сознание, возвращаются силы. Глубоко вздохнув, он откинулся на спинку стула и замер: на соседнем с ним стуле сидела прежняя голубокожая девчонка и заталкивала себе в рот его блинчик с абрикосовым вареньем. Заглотив еду, она несколько минут тяжело дышала, глядя на Романа мутным взглядом, возможно, она даже не видела его.
— Опять ты?
— Отвали, фуфел, — последовал ее обычный ответ.
Вероятно, это был весь словарный запас бледно-голубого создания. Роман решил смириться с ее присутствием — не драться же с ней, но кофе не отдал — когда тростинка руки потянулась к его кружке, отставил подальше. Девчонка взглянула с обидой и скривилась в беззвучном плаче — Барховцев поторопился поставить перед ней кружку, потом придвинул тарелку с оставшимся блинчиком, переложил туда же половину омлета. Ночное существо запихало в себя его завтрак, подобрало все крошки до последней… и упало на пол вместо со стулом. По голубой коже разлилась зелень, глаза закатились, тело задергалось в рвотных спазмах, изо рта по щеке потекла темно-коричневая струйка. Организм голубокожего создания отказывался принимать