ГЛАВА 1
31 августа 1998
Большой жёлтый лист грецкого ореха упал на затоптанную землю нашего палисадника. Завтра первый день осени. При мысли об этом сердце моё ёкнуло. Школа, начало занятий.
Это последний мой год здесь, в моей школе. Дальше или десятый класс другой школы или, не дай Бог, училище. Училища меня пугают, они словно колония для несовершеннолетних неудачников, где никто не желает познавать что-то новое, а преподаватели не желают учить, ведь и сами толком ничего не знают. Студенты либо унижают более слабых, либо работают на полях, штукатурят стены и драят полы. Я же не люблю работать, мне хватает этого и дома. Мне нравится учится и познавать что-то новое.
Хотя, возможно, моё мнение об училищах слишком предосудительное. Я ведь никогда там не бывала и все мои слова были услышаны от кого-то другого. Но проверять все на своей шкуре всё же не хочется.
Итак, завтра всё снова начнётся. Начнётся в последний раз.
- Начало конца. – говорю сама себе, сидя на старом автомобильном сидении, которое служит нам чем-то вроде уличного дивана. Сильно потрёпанного и с вылезшими наружу пружинами, но вполне себе мягкого и даже уютного. В руках у меня новая тетрадь в твёрдом переплёте с ярко голубой обложкой. Эта тетрадь станет моим дневником в новом учебном году. Моим первым дневником в жизни, где я буду отписываться о всех событиях последнего привычного для меня года. Какая ирония!
Но мне свойственно иронизировать в последний день лета. Скоро похолодает и дожди загонят нас в наши дома; заставят сидеть с тёплыми чашками травяного чая у окон, вспоминая луга с душистой, словно пропитанной летом травой и полевыми цветами, разбросанными на ней как капли краски у гобелена художника. Потом и этот образ пройдёт, забудется привычное пение птиц по утрам, мы привыкнем к тишине и серости, будем ожидать снега и новогодних праздников.
Но я не хочу забывать этого, поэтому пишу о летних воспоминаниях в свою тетрадь. В свой дневник.
Мне четырнадцать и всё своё лето я провела на лугу у озера, читая книги и работая пастухом стайки гусей, половина из которых принадлежит моей семье, а другая половина соседям через два дома. Им, соседям, своих домашних дел и так хватало по горло, и увидев меня с моим хозяйством, они предложили за небольшую плату добавить и своё. Мне нужны были деньги, поэтому, конечно, я согласилась. Большая часть «зарплаты» пошла на школьные принадлежности, а на остальные я купила старых книг, которые с удовольствием все прочла, сидя на лугу с гусями. Безмятежные дни, полные самых разных приключений в моём воображении. Морские путешествия, опасные походы в Гималаи и даже в другие миры будоражили голову, в то время, пока я сидела под клёном, поглядывая на своих пернатых подопечных. Раз в день мама приносила мне обед, состоящий, в основном из картошки с салатом из свежих овощей и куском хлеба с прохладным компотом, таким приятным в жаркий летний день. Иногда бабушка пекла пирожки с повидлом или даже с творогом, моё самое любимое лакомство, которое мы можем иногда себе позволить.
Моя семья живёт небогато, как и все в округе. Но это цена за недавно обретённую независимость. Я не жалуюсь, ведь другой жизни почти не помню, лишь беззаботность детства и маму, стоящую в бесконечных очередях вместе со мной, наивно обещая, что осталось немного. По большей части это оказывалось неправдой, но я не жаловалась, ведь жаловаться и хныкать не в моих привычках.
Но были и приятные моменты. Путешествия, много путешествий. В города и к морю, к водопадам и горам. Однажды мы даже плавали на теплоходе! Правда, всё, что я запомнила из этого плаванья – это кресла; мама купила билеты на самом носу судна, чтоб меня не укачало ( а меня укачивает всегда и везде) и приказала смотреть только прямо, что я и делала. Но всё равно, кроме кресел почти ничего не запомнила.
Вот такое счастливое детство. Но сейчас я уже подросток и настоящие путешествия сменились вымышленными или пережитыми другими людьми в давно минувших эпохах.
Но я опять таки не жалуюсь. Мама с бабушкой меня очень любят, к счастью я единственный ребёнок в семье. Мне всегда достаётся всё самое лучшее. Самое лучшее, что мы можем себе позволить.
Мои соседки, сёстры, всё время ссорятся. При чём по всяким пустякам – делением жвачек, резинок для волос, очередью мыть посуду. Часто доходит до драк и доносов родителям. Не хочу так. Мне нравится одиночество.
Вот как проходили мои пастушьи дни.
Пасти гусей приходилось каждый день, иногда только я брала « выходные». Мой день начинался в восемь, я завтракала, брала книгу со старым одеялом и выходила во двор, где мои птицы уже поджидали меня, радостно приветствуя. Мой кот смотрел на меня с грустью, но потом отправлялся спать в другое место. Гуси шли к воротам, ожидая такую желанную для них прогулку. Я забрасывала рюкзак со своими вещами на плечи, захватывала большую, метра с два, палку и лениво шла к двери. Палкой, в принципе, я почти не пользовалась, гуси слушали меня беспрекословно, и служила больше неким символом, визитной карточкой пастуха. Иногда за углом меня поджидала пара мелких мальчишек, голодных квартирщиков, для которых даже картошка была деликатесом, но свободных от работы, что и служило прекрасным поводом для насмешек то ли надо мной, то ли над птицами. Долго обзываться они не решались, держали безопасную дистанцию, ведь в глубине своей никчёмной души боялись гусей, а гуси, в свою очередь чувствовали это и шли мне на выручку, крича, вытягивая шеи и взмахивая крыльями на наших противников. Те, хватаясь за головы, бросались по разным сторонам, а я смеялась им вслед, чувствуя очередную победу. Завтра, возможно, всё повториться вновь.
Говорят, гуси очень больно щипаются. Может остаться синяк или даже шрам. Не знаю, правда ли это, ведь меня за всё время гуси ни разу не ущипнули. Более того, они сразу признали во мне своего лидера, ведущего их к самой свежей траве и защищавшего от невзгод в виде бездомных собак и квартирщиков, любивших сновать по лугу. Эх, знали бы они, что большинству из них отрубят головы ещё до первого снега, а их защитнику достанутся самые лакомые кусочки. Ха-ха! Любя животных всей душой, я, тем не менее, не собираюсь становиться вегетарианкой полностью. То есть нам приходится не есть мяса большую часть года по причине того, что нам, как и большинству, оно не по карману, но вот когда подрастало наше хозяйство, в дом приходил пир и счастье полного желудка.
На лугу у меня было несколько любимых мест, где я сидела поочерёдно. Гусей ждала свежая трава, а меня очередная книга и безоблачное небо. И так до шести вечера.
Неподалёку находилось озеро и иногда я купалась в нём, наслаждалась прохладной, не совсем чистой водой. Часто у озера отдыхали мои соседки сёстры. Они приглашали меня к себе, сочувствуя моим обязанностям. Я грустила, глядя на их смех и веселье, перерастающие в ссоры, но непременно возвращалась к своему почти одиночеству. Нужно думать о жарком из гуся, тогда грустные мысли пройдут! А с девчонками можно и в выходные погулять. И вообще, их бесконечные драки и капризы жутко надоедают!
Вот так и прошло лето. Без особых приключений, зато с пользой для уроков литературы. И я очень хорошо прочувствовала его – каждый миг бесконечно долгих дней, красивых закатов с холма, на котором мы живём и лёгких, постоянно меняющихся облаков. То космический корабль, то лошадка, то нежный поцелуй двух котят, - что только не мерещилось мне в послеобеденное время, лёжа на старом одеяле посреди синего неба; я будто купалась в нём, как в огромном небесном океане, полном волшебных созданий.
- А всё-таки это лето было прекрасным! – констатирую я, закрываю дневник и захожу в дом. – Но пора возвращаться в реальность школьных стен.
