Великий Чихачевский пруд. продолжение.

обыкновенный винтоголовый парень, крещеный вашей "кособрылкой", - предложил я Мокоше на рассмотрение не лучший вариант своей личности с гипертрофированным самолюбием, открыл окно и высунулся наружу. Там, возле загона, во главе с диким золотым кабаном домашние свиньи построились клином в ожидании хриплой команды от ворона, крепко зажавшего лапой свой клюв. Разбрасывать перед свиньями приказы ему не хотелось, но очень хотелось голосом Роджера Уотерса исполнить Don't leave me now или Nobody Home из альбома The Wall группы Pink Floyd, однако наружу из него всё пёрла и пёрла вступительная часть Is There Anybody Out There? - из того же альбома, но голосом Дэвида Гилмора.

В глубине двора, отражаясь на стекле левой створки окна, дед по пояс увяз в утробе машины.

На торчащий из автомобиля старческий круп, дикий кабан имел виды, прыская золотой слюной, с трудом сдерживал себя и искушенно покачивал клыками.

Носился по двору черный кот с плоской мордой, ловил крупных бабочек Махаонов и примерял их себе на шею.

Обстановка и вялое движение на скотном дворе не вызывали особой тревоги, но, между тем, эфир, накаченный пряным ароматом силоса, дрожал и преломлялся в перспективе под прямыми лучами солнца и томил ожиданием подкрадывавшегося природного катаклизма.

Я хлопнул створками окна, окатив себя волной прожаренного воздуха, и спросил Мокошу:

- Вы с дедом натаскиваете свиней на трюфели? Что, луговые опята теперь считаются плохими глюкогенами?

- Не из мухоморов же курить хлебное вино? Это - вчерашний день. Да и курильный куб у меня медный, святая вода в нем киснет. Вот и пробуем всякие продукты. Эх, если бы знать, где в пруду захоронен серебряный куб - наше общее достояние? Куда его перепрятал этот паразит? - отчаялась угадать Мокоша.

Я вспомнил, что перетащил курильный куб в сорок восьмой квадрат без свидетелей, пока Прошка и Ерошка откатывали по илистому дну пруда пожарную машину Петяни от боеприпасов, сброшенных в заводь "Дикой танковой дивизией" еще в середине семидесятых годов.

- Кто теперь исполняет обязанности Прудовика? Попросите помощи у него, - скрывая за напускной зевотой свою причастность, посоветовал я Мокоше, хотя уже догадался, что нет у Чихачевского пруда Водяного. Я был последним.

- Вроде, и придурков столько, что хоть лопатой отгребай, а кандидатов на должность Прудовика днем с огнем не сыщешь, - посетовала Мокоша: - Может, ты попробуешь?
Давно мусолю на тебя свой чистый глаз и вижу, что по параметрам ты полностью соответствуешь: ума не добрал, IQ ниже нижнего предела, правда, сквозь дебильность, прущей из тебя опарой, проглядывает что-то живое и интересное.

- Ну, это легко лечится! - раздался снизу знакомый голосок с хрипотцой: - Где мозг не сможем расчесать, туда плюнем и разгладим. Потом будет не отличить от оригинала.

- Никандр, не пугай гостя, а то он теще нажалуется! - нахмурив одну бровь, покачала пальцем Мокоша.

- У-тю-тю! Да ты у нас ябеда! - обрадовался под табуретом банник.

- Гадёныш, ты еще у Зубахи меня достал! - дернул я ногой, пытаясь высвободиться от банника.

Этот мелкий хмырь, ростом с царский локоть, своими проделками и кознями изводил всех селян два с лишним века.
По крайней мере упоминание о нем и его активной жизненной позиции сделал в книге прихода батюшка Елисей еще в 1787 году.

Клянусь! Видел записи собственными глазами.

Батюшка каллиграфическим почерком начертал на века, что в "чистый" четверг явился к нему банник Никандр со слезливой просьбой - замолить или окрестить за пол-копейки его срамное место, которое в состоянии покоя ничуть не уступало размеру и величине самого носителя этого срама.
Банник жаловался, что следить за порядком, когда местные девки парятся в бане, он не может. Просто не успевает. Вся кровь отливает из головы вниз, и он сразу падает в обморок.
Со словами "Как сапожник без сапог, так и раб Божий Никандр - вечный девственник" святой отец Елисей наложил епитимью за пол-копейки и отпустил страдальца на все четыре стороны, плюнув вслед.

У Зубахи я принял Никандра за египетского божка Мина. Он торчал тогда замшелым пнем возле свекольной грядки и плакал.

- Кто обидел? - участливо поинтересовался я.

- Никто! Сам себя обидел, - сглатывая рыдания, с трудом признался банник.

- Взрослый дядька! Почему ревешь, как ребенок?

- Пи-исать хочу-у-у!

- Ну, так писай на здоровье.

- Не могу-у-у! На писю наступил.

Я помог Никандру сойти с его достоинства и показал ему один футбольный финт, как нужно пользоваться внешней сторонний стопы, чтобы не спотыкаться о свою гордость.

- Так мы с тобой и пожизненными друзьями можем стать, - обрадовал он.

- Ещё одного такого друга - и врагов больше не надо, - воспользовавшись природным даром - хорошей растяжкой пальцев в две октавы - я примотал ему к уху венгерской резинкой его достоинство, точно пучок волос первокласснице; отступил на два шага, полюбовался и решил, что большой белый бант на одной из макушек не помешал бы эдакой красотище.

- Благодарю, что ли? Теперь по медвежьим услугам мы в расчете. Ведь это я 15 лет назад подсунул петуха твоей жене, - сознался Никандр и пояснил: - Девки тогда собрались в курятнике погадать на женихов. Все ее подруги похватали в темноте нормальных, упитанных кур, а твоей будущей я уж услужил - вот такое я говно - вложил ей в руки тебя, женатого неудачника. Зубаха потом её долго успокаивала, говорила, мол, не обязательно суженый будет женатым, может и простым военным оказаться или только слегка пользованным и траченным с одной стороны. Твоя будущая долго рыдала, да деваться уж было некуда. Гадание - это серьезно, это - мучайся, но терпи пока совсем не усохнешь от такого мужа, как ты.


- В таком случае, и я признаюсь, - пришлось исповедоваться и мне: - Это я посоветовал Дяде Балдею покрасить тебе член фосфорной или люминесцентной краской, чтобы ты в темноте в нем не увязал. Но я не мог предположить, что светящийся фаллос так странно напугает все село. Девки с поросячим визгом неделю метались по селу, поскольку не верили, что столько безразмерного счастья разгуливает по баням. А кто - как ты думаешь - подстрекнул Дядю Балдея для увеличения надоев молока подвесить на хребет твоей любимой козы дизельный двухтактный двигатель, прикрутить к рогам фару, а потом позвонил в ГАИ и пожаловался, что по округе гоняет бешеный мотоциклист из немецко-фашистской мотострелковой дивизии СС "Розеншайсе" с целью подавить как можно больше мирного населения и пробиться из колхозного кольца к своим нацистам? Правильно! По консистенции говна в одном кубическом сантиметре я ни сколько тебе не уступаю.

- Козочку жаль, - всхлипнул Никандр, - даже больше жаль, чем её хозяйке Зубахе. Чебасик милой нашей козочке из мелкашки прямо в глаз пульку всадил. Потом долго плакал и клялся отомстить подстрекателю. А я отговаривал его, информируя по секрету, что ты, Синоптик, сам по себе не смог бы додуматься до такой подлости. И виноват ты только в том, что не тем мозгам сдал в аренду свою мизерную жилплощадь между ушами. Мозгам там так тесно, что умным мыслям приткнуться негде. "Так что,если хочешь унизить Синоптика, - посоветовал я Чебасику, - то дай ему какой-нибудь умный совет".

Я сразу вспомнил, как Чебас - участковый милиционер Валерий Викторович Бурко - под нажимом Зубахи и деда, целясь в меня стаканом с "кособрылкой" произносил свой знаменитый тост, не боясь, между прочим, после таких гаденьких пожеланий серьезно и надолго захворать. Он сказал: "Любовь любовью, конечно, но прежде, чем подать заявление в ЗАГС, обязательно изучи медицинскую карту невесты. Вдруг у неё страшное генетическое заболевание, плохая наследственность или прочая андрофобия? Не только же из мести или жадности, присущими каждой собственнице она решилась выйти замуж за дебила?
"Вообще-то, меня из себя вывести сложно, - начал я мысленно кривляться перед банником, - Я только представлю, как вне себя стою одиноко в сторонке - весь убогий и сиротливый - так сразу сердце в лохмотья рвется. Без себя и налить себе некому, и поговорить о себе не с кем, и к взаимному уважению заставить прийти некого. Всякая отсебятина сразу лезет обратно в голову: от себя, мол, не скрыться или за собой вины не чувствуешь, что живешь сам по себе и тихо сам с собою ведешь беседу, поскольку сам себе голова. Но с другой стороны себя, то есть со спины"...
- Когда вне себя, то знай говори всё, что взбредёт тебе на ум. Всё равно за себя не отвечаешь. Само собой, что само по-себе нахождение вне себя ничего значительного собой не представляет. Но признайся, Никандр, что приятно, чёрт возьми, всегда при себе иметь, как портативное устройство, оправдание в том, что за себя не отвечаешь, когда вышел из себя и, значит, не в чем перед собой каяться. Выгодно копаться в самом себе, когда тебя там нет? И, кстати, налил себе, не забудь налить и тому, кто вышел из тебя! - закончил я пудрить мозги баннику и вернул его в то положение, в котором застал возле грядки: - На этом нашу дружбу можно считать завершенной.
- Думаешь, что самый умный? Думаешь, что я тебя не достану? - пропищал Никандр.
- Ты, гаденыш, ещё у Зубахи меня достал! - дёрнул я ногой, пытаясь высвободиться от мертвой хватки банника: - Я бы посоветовал тебе прикусить язык, да боюсь, что отравишься.
В эту секунду вернулся дед Пердяк, положил туесок на стол и спросил у Мокоши:
- Чего?
- Ничего! - ответила Мокоша, широко и размашисто макая ржаные