Произведение «Гоголь и Павел Васильев образ Руси-тройки»
Тип: Произведение
Раздел: Эссе и статьи
Тематика: Литературоведение
Автор:
Баллы: 1
Читатели: 1343 +1
Дата:

Гоголь и Павел Васильев образ Руси-тройки

У каждого народа свои образы Родины.  Образ России, благодаря гению Николая Васильевича Гоголя, вот уже вторую сотню лет сливается с образом Птицы тройки, которая летит, несётся вперёд, не давая ответа, куда и зачем, и только:  «косясь,  постораниваются  и дают ей дорогу другие народы и государства». Ужас движений, ражий оскал коней,  хоть  «и  не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом…» В этой тройке  обычай русского народа не скоро запрягать, но быстро ехать, устремляясь  сломя голову за новой мечтой, за новой идеей переустроить  и осчастливить мир.

                                            Рванулись. И - деревня сбита,
                                            Пристяжка мечет, а вожак,
                                            Вонзая в быстроту копыта,
                                            Полмира тащит на вожжах!

                                                                   («Тройка»,  1933)

  Перед нами та же Птица тройка  - Русь!  Летучая и неугомонная:

                                           «Кто смог, сбираясь в дальний путь,
                                           К саням - на тёсаных берёзах
                                           Такую силу притянуть?»
                                               
  Такой мечтой в 20 веке стала мечта о справедливом социальном государстве, в котором простой народ получил бы право на достойную жизнь и нерабский труд. Новое время всколыхнуло народные таланты, которые прозябали в своих неведомых «рассейских»  углах и потянулись в Москву учиться, чтобы не мешкая положить к ногам своего отечества свою волю и свой талант. Одним  из таких самородков и был  сибиряк - Павел Васильев! В его стихах есть запах,  «ты пахнешь, как казацкая нагайка»,  цвет, плоть и язык – г у с т о й язык разноплеменного советского государства, российского народа.  Ключевым стихотворением к пониманию  неуправляемой авторской воли Павла Васильева может служить стихотворение «Тройка».
  Цвет: «И кажешь, морды в пенных розах», «И белозубый скалит рот, // И харя с красными белками», «Другая, рыжая и злая, // Вся в красный согнута калач».
  Плоть:  «Ты на ногах своих лохматых», «И коренник, как баня, дышит, // Щекою к поводам припав, // Он ухом водит, будто слышит, // Как рядом в горне бьют хозяв».
  Язык: «Ресниц декабрьское сиянье // И бабий запах пьяных кож, // Ведро серебряного ржанья - // Подставишь к мордам – наберешь», «Но даже стрекот сбруй сорочий // Закован в обруч ледяной. // Ты медлишь, вдаль вперяя очи, // Дыша соломой и слюной».

  Революция. Война. Смерть.  И лагерная неволя, которую он предрекал себе, смотрели на него звериными глазами, глазами «кобелей»:

И чьи-то руки в миг последний
С цепей спускают кобелей.
И коренник, во всю кобенясь,
Под тенью длинного бича,
Выходит в поле, подбоченясь,
Приплясывая и хохоча.

  В финале стихотворения поэт вочеловечивает образ тройки, его коренника он соотносит с собой, а, значит, с тягловым предназначением Русского Поэта, который, «приплясывая и хохоча», сам есть центральное звено Тройки, что по сути ново в русской литературе. У птицы тройки уже был возница, возница, который «привстал, да замахнулся, да затянул песню - <…> и  вон она понеслась, понеслась, понеслась!...» Но новое время требовало новых песен, своих песен, яростных и неугомонных!
  Только за сто лет к Тройке цепляют ещё и  «пол-России гиблой тачанкой»: гражданская война с её противоречивыми правдами не могла не отразится в искренних стихах Павла Васильева.
Национальный колорит добавляет раскосый глаз коренного киргизского коня, прекрасно прописаны и  охарактеризованы две другие лошади тройки: «Одна - из меченых и ражих, //
Другая – краденая знать // – Татарская княжна да б....,  – // Кто выдумал хмельных лошажьих //
Разгульных девок запрягать?»
  Русь по-прежнему мчится, волоча за собой полмира. Дерзкой удалью веет от этих строк, чувствуется, что сам автор мчится в этой тройке и управляет конями. Сам автор ощущает в себе силы стать новым – « первым поэтом страны советов», его слог лёгок, его язык вкусен, он «чертовски» талантлив. Он в самом начале своей писательской дороги, после ареста по доносу он ещё надеется на ссылку или лагерь, он жаждет продолжить писать, он ещё так молод, у него столько ещё впереди . Но он был приговорён к расстрелу и на следующий день убит. Многие поэты революционного  поколения  по причине своей неподатливости и непластичности  к новой власти  даже «до шахт не дошли» (Б. Слуцкий). Прозаики уцелели, видимо, потому, что прозаику для творчества нужно много дополнительных аксессуаров, в виде бумаги, а поэт опасен тем, что способен пустить в народ всего-то  десяток строчек, которые даже и записывать не нужно, сразу высекаются в памяти. Высекаются и косвенные доносы с дружеским рукопожатием: «Здравствуй, враг отечества!» – знаменитое пастернаковское в писательском клубе.
  Эпоха лошадей в России, конечно, отжила своё. Трудно себе представить, что в начале 21 века поэт российский прицепит новую птицу тройку к «ладе калина», пусть и  в сто лошадиных сил. Скорости сейчас другие, многим всё больше по нутру фотонные ракетные двигатели…  А Русь тройка мчится себе вперёд, оплакивая своего погибшего поэта, и ожидает следующего, нового, коренного. Подождём и мы.

  -------------
2010

Доклад был зачитан 19 февраля 2010 года на научной конференции "Поэт Павел Васильев и русская культура" в Литературном институте имени А.М.Горького.


НА СТОЛЕТИЕ ПАВЛА ВАСИЛЬЕВА

Не в 37-ом, а в «две тыщи девятом»
Он мог умереть на кресте не распятым.
Мог стать патриархом от литературы,
Отпетым лежать в «храме номенклатуры».
Но был лишь расстрелян за час до рассвета
Глазастым и чистым, улыбчивым летом,
А гранки рассыпали, вырвали с корнем,
Но время пришло, мы всех вырванных вспомним.
Все песни отыщем и заново сложим,
Пусть нам говорят – мир коварен и сложен.
Коль слово – поэта приводит к расстрелу,
То, значит, начальство то слово задело.
Мы всех палачей назовём поимённо,
Какие б над Красной не встали знамёна!
Он к правде тянулся, был дерзким и сильным,
Он был  –  и остался – наш Павел Васильев!
                 
                         ----------------

12 февраля 2010

Павел Васильев

ТРОЙКА

Вновь на снегах, от бурь покатых,
В колючих бусах из репья,
Ты на ногах своих лохматых
Переступаешь вдаль, храпя,
И кажешь, морды в пенных розах, -
Кто смог, сбираясь в дальний путь,
К саням - на тесаных березах
Такую силу притянуть?
Но даже стрекот сбруй сорочий
Закован в обруч ледяной.
Ты медлишь, вдаль вперяя очи,
Дыша соломой и слюной.
И коренник, как баня, дышит,
Щекою к поводам припав,
Он ухом водит, будто слышит,
Как рядом в горне бьют хозяв;
Стальными блещет каблуками
И белозубый скалит рот,
И харя с красными белками,
Цыганская, от злобы ржет.
В его глазах костры косые,
В нем зверья стать и зверья прыть,
К такому можно пол-России
Тачанкой гиблой прицепить!
И пристяжные! Отступая,
Одна стоит на месте вскачь,
Другая, рыжая и злая,
Вся в красный согнута калач.
Одна - из меченых и ражих,
Другая - краденая, знать, -
Татарская княжна да б...., -
Кто выдумал хмельных лошажьих
Разгульных девок запрягать?
Ресниц декабрьское сиянье
И бабий запах пьяных кож,
Ведро серебряного ржанья -
Подставишь к мордам - наберешь.
Но вот сундук в обивке медной
На сани ставят. Веселей!
И чьи-то руки в миг последний
С цепей спускают кобелей.
И коренник, во всю кобенясь,
Под тенью длинного бича,
Выходит в поле, подбоченясь,
Приплясывая и хохоча.
Рванулись. И - деревня сбита,
Пристяжка мечет, а вожак,
Вонзая в быстроту копыта,
Полмира тащит на вожжах!
1934г.

Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама