Одно за другим окна подмигивают, укрываясь шторами. Сейчас, они примеряют на себя роль стен обрамляющих их, застывших надёжно и безучастно, в то время как хозяева покидают жилище. Наступает момент регулярного ритуала и человек выбирается из каменных джунглей, дабы заменить деревом окружающий его бетон. На мгновение возвращается к примитиву вместе с узкой группой последователей. Подобно своим предкам они будут жечь костры, жарить мясо и наслаждаться слабой интоксикацией от перебродивших фруктов. Каждый из них примеряет маску своего племени, но так как некому ловить их на лжи, многие будут более деятельными чем в повседневной жизни, хотя цель собрания обычно в обратном. Нарисованные улыбки не меркнут, пусть и становятся немного неуютными по мере того, как сумерки обволакивают землю, а опьянение — разумы.
В руках их то и дело появляются разнообразные артефакты силы, что невидимой нитью связывают прошлое и настоящее. Соединяют с миром, покинутым на краткие мгновения ради отдохновений как кажется недоступных при жизни, которую они сами окрестили Настоящей. Своеобразные идолы из металла и пластика.
Все присутствующие в некоей степени беглецы. Они заменяют людей с которыми правильно, теми с кем им хорошо. Это столь же смешно сколь драматично, ведь зачастую это означает променять хороших людей, на людей правильных лишь для конкретного момента. Идеальных по отношению к отрезку времени, но не окружающим.
Так странно, что именно в этом кратковременном убежище от лишних размышлений, последние бьют с особой, разрушительной силой. Стоит только одинокой мысли пробраться в мозг, одурманенный непривычными потрясениями, запахами и прочими субстанциями, как идеи начинают множиться с безумной скорость. И вот им уже нет числа. Словно следуя древним ритуалам, люди проходят сквозь безумство радостей и горестей, чтобы вынуть из обгоревшей, пропитавшейся дымом скорлупы тех, кто всё это время скрывался за масками. Теперь им хочется быть до дрожи откровенными, пронзительными и честными, но это желание сейчас столь велико лишь оттого, что выросла гора осознанных вещей, на которую оно опирается. И все эти вещи говорят об одном — практически невозможно найти того, с кем подобная всеобъемлющая откровенность возможна, потому как это достижимо при взаимоотношениях, длящихся либо секунду, либо вечность. Тягостно мало или болезненно много.
