считаете?
– Я считаю, что любовь существует, как отражение божественной сущности человека.
– Вы действительно в это верите? – удивился он. – Или сказали так, чтобы от меня отвязаться простым ответом?
– А вы действительно хотите знать мое мнение?
– Хотелось бы знать мнение опытного психолога на этот счет, – улыбнулся он. – Как-никак любовь – это чувство, а чувства – это один из объектов изучения психологии. Разве нет?
– Лишь отчасти. Психологи изучают душевное состояние человека, где любовные переживания играют важную роль. Но эта роль не является определяющей для личности. А вы считаете иначе?
– Скажите, чем вас зацепила ваша будущая жена, – вдруг он спросил. – Как вы поняли, что именно она станет близким для вас человеком?
Зачем он это спросил? Хочет перетянуть разговор на свою сторону? Ну, что ж, посмотрим – сможет или нет. Сыграем пока по его правилам.
– Она была красива и начитана, – невозмутимым голосом я ответил. – И мне этого в принципе хватало.
– А вот меня, почему то покорило то, что она так и не научилась нормально завязывать шнурки, – грустно он улыбнулся. – Они все время у нее развязывались.
– Видно, у вас были настоящие чувства по отношению к ней. А почему же у вас ничего не сложилось?
- Знаете, считаю, что в мире есть люди, которым категорически запрещено влюбляться, - садясь снова напротив меня, он произнес. – И я отношусь к этому типу людей.
– Почему вы так решили?
– Дело не в том, что меня все время подстерегает неудача в личной жизни. Эка невидаль, как говорится. Причина скорее в том, что с каждыми новыми отношениями я теряют часть себя. Моя внутренняя вселенная сжимается катастрофически быстро.
– И как вы считаете, что произойдет, если ваша вселенная исчезнет?
– Прежде чем ответить вам, я бы хотел рассказать вам о моем новом романе, который я сейчас заканчиваю, – он наклонился ко мне поближе. – Представьте себе альтернативную реальность, где компьютерные технологии развились настолько, что проникли во все сферы жизни общества.
– Это маловероятно, – улыбнулся я. – Учеными доказано, что для внедрения во все сферы жизни общества компьютерных технологий необходимо развитие этих самых технологий до уровня интеллекта человека, что приведет к самоуничтожению системы вообще из-за отсутствия у нее морально-этических понятий. Замкнутый круг.
– И вы поверили вашим ученым? – вдруг громко он рассмеялся.
– Почему нет? – невозмутимым голосом я продолжил. – Сейчас уже 2017 год. Ученые добились больших достижений во всех направлениях науки, именно благодаря ЭВМ. И не верить им я не вижу оснований.
– И, тем не менее, представьте, что существует такой мир, где все компьютеры объединены в одну систему, – возбужденным голосом он продолжил. – Вернее в одну сеть.
– Типа паучьей? – улыбнулся я.
– Не важно. Паучья, рыбацкая или какая еще. Главное – все компьютеры объединены, и пользователи могут пересылать друг другу письма или сообщения.
– Предположим, представил. По-моему очень даже удобно. Правда, при условии, что ЭВМ будут распространены достаточно широко. Например, одна ЭВМ на один многоквартирный дом.
– Вы зрите в корень, – многозначительно он мне улыбнулся. – Хотя, по моей задумке ЭВМ находятся в каждой квартире. Ну, или почти в каждой квартире. Впрочем, это не важно. Важно то, что благодаря повсеместному внедрению сети, люди перестают общаться между собой лицом к лицу.
– Ваша мысль не нова, к сожалению, - усмехнулся я.
– Знаю, знаю. При появлении телеграфа, радио, а потом и телевизора пророчили подобные идеи. Я и не претендую на новизну и новаторство.
– Тогда зачем вы мне все это рассказываете?
– Представьте, что любовь поместилась в экран компьютера.
– В смысле?
– Все ваши чувства ограничены экраном монитора и скоростью обработки информации. Вы видите набор букв, символов и цифр, принимая это за подлинные мысли и чувства.
– Бред какой-то! – воскликнул я, невольно поежившись в кресле.
– А теперь представьте, что с помощью специальных функций или программ все ваши чувства вынесены напоказ всем участникам этой сети.
– Сумасшествие и только. Об этом ваш роман?
– Не совсем. Он о другом. Он о том, что такая сеть может стать заменой живых чувств в мире символов монитора.
Он вдруг поднялся с кресла и медленно подошел к окну сзади от меня. Его дорогие туфли приятно скрипели при каждом шаге.
Мне пришлось повернуться к нему, чтобы видеть его лицо. Однако он встал лицом к окну и спиной ко мне.
Солнце уже садилось, окрашивая стены моего кабинета красным светом.
– Этот мир прекрасен, – проговорил он, глядя на закат в окне. – По своему, конечно. Прекрасен и ужасен.
– Ужасен тоже по своему?
– Ужасен, как и все миры людей.
– Так чем же закончится ваш роман? – прервал я его философские изречения, которые, если честно, мне порядком надоели.
– Он не закончится.
– Это метафора такая?
– В моем романе личности, отдавшие всю свою жизнь технологиям, после смерти сами становятся цифрами на мониторе.
– И почему же нет конца у вашего романа? Ведь достаточно вытащить шнур из розетки, чтобы цифровое бессмертие закончилось.
– А как же тогда любовь? – многозначительно он посмотрел мне в глаза.
– И она тоже закончится, получается после отключения от питания, если следовать логике вашего романа.
– Значит тот, кто отключит питание и есть Бог?
– Судя по всему, да, – я пожал плечами.
– Поэтому мой роман без окончания. Пока есть, тот, кто может выключить всю Вселенную. Пусть и в рамках компьютерного кода.
– Так причем же здесь любовь?
– Она будет жить в нем, и расти до тех пор, пока не станет новой Вселенной. И в этой новой Вселенной мы все снова возродимся. В ней всё возможно. И женщина, отправившаяся в Преисподнюю ради любви и сменившая Люцифера в качестве хозяина Ада; и Заратуштра, убитый своей любимой женой; и Иуда, умерший ради Иисуса на кресте.
Тишина воцарилась в комнате. За окном уже почти совсем стемнело. Даже звук шин проезжающих автомобилей почти не был слышен.
– И даже мы, – тихо он произнес. – Мы, беседующие о новой Вселенной, рожденной в голове одинокого Бога.
[font=Verdana,
