- Директор я, - мрачно ответил Фандей Фадеич. – Оздоровительным комплексом командую. Врио.
- А где пономарь? – переспросил Гоголь, будто не услышав.
- Да при чём здесь пономарь? – разозлился Фандей Фадеич. – Мне вообще-то работать надо, товарищ классик. Извините, я пойду.
- Без пономаря жизни нет, - меланхолично заметил Гоголь. – Ты разве труп?
Фандей Фадеич сплюнул на землю и рысцой побежал в кабинет. В приёмной секретарша Люся задумчиво созерцала телефонный аппарат.
- Вам звонили, - слегка заикаясь, произнесла она. – Такая необычная фамилия. Дон-барон Бармалей фон Караян.
- Что хотел? – спросил Фандей Фадеич, чувствуя смутную угрозу.
- Интересовался, как там Гоголь устроился.
- Чаю сделай покрепче, - Фандей Фадеич захлопнул за собой дверь в кабинет.
«Неужели я схожу с ума? – тоскливо думал Фандей Фадеич, рассматривая в окно березоньку, под которой недавно почивал граф Толстой. – Неужели это конец, не бывать мне более государственным чиновником, с приятными и солидными людьми не общаться, с умным видом на совещаниях не присутствовать. А ведь на днях должны были в должности утвердить, и строительство нового корпуса в самом разгаре. Ах, как не вовремя у меня крыша поехала. И всё, прости, господи, из-за чего, из-за какого-то гоголя-шмоголя».
«Стоп! - мелькнула спасительная мысль. – Строительство нового корпуса. Что-то здесь нечисто. В каждом криминале, как известно, должен быть финансовый след».
Схватив со стола огурец, Фандей Фадеич помчался на стройплощадку. В прозрачном осеннем воздухе парили на тримерах одетые не по сезону таджики и протяжно пели горную песнь.
«Нелегалы, - законопослушно отметил Фандей Фадеич. – Надо стукануть».
Прораб Парамон сидел на куче керамзита в непривычной для него позе лотоса.
- Ты не заболел, Парамоша? – участливо поинтересовался Фандей Фадеич. – Может, тебе аспиринчику?
- Я вот что, - медленно, как во сне, сказал Парамон. – Я вот что, начальник, я больше воровать не буду. У меня эта, забыл, как называется, проснулась. Горе у меня, начальник.
- Это лечится, - хладнокровно успокоил Фандей Фадеич. – Сейчас дам команду баньку затопить, девочек вызовем, водочки выпьем. Завтра снова как человек будешь.
- Ну, не знаю, - нехотя согласился Парамон. – В баньку, конечно, можно.
Над ними на серебристом облаке кумара пролетел Гоголь, похохатывая и сжимая в руках обгоревший, но сохранившийся во фрагментах второй том «Мёртвых душ». Таджики, перемигнувшись, потянулись вслед косяком.
- Вот и птицы на юг улетают, - сказал Фандей Фадеич, распрямив спину. – Пошли, Парамон, в баньку, утро вечера мудренее.
