Марина даже не стала кричать. Страх цепкими пальцами подбирался к ее горлу и шкрябал ее изнутри. В ее груди похолодело, но она продолжала дальше ступать по этой земле-голос интуиции не утих даже сейчас. Хочешь -получи ответы.
Только дойди.
В центре вспыхнул свет. Тонкий оранжевый цвет свечи, и резко перестал дуть ветер. Свеча только зажглась, но запах расплавленного воска был довольно сильным.
Марина последовала к свече.
Несмотря на то, что утих ветер,- в этом темном мире все равно было неуютно: трава сменилась сначала твердым грунтом, а теперь стали попадаться и мелкие камешки, которые впивались в мягкую кожу стоп Марины. Один ее поцарапал и она почувствовала как теплая кровь стекает по ее коже. Свеча не принесла в этот мир и освещенности- Марина прекрасно видела сам свет, но не видела ничего, что он освещал, словно темнота в этой части мира- не зависит от освещенности.
Она подошла к свече и взяла ее в руку- и тонкая струйка света высветила из темноты вещь, которую Марина сразу не поняла. Осознание наступило спустя секунды. Это было надгробие. Надпись на нем гласила : “Ангелина 1.11.1980-1997 гг.”
И чуть ниже была написана эпитафия:
“Любите своих родных также, как шепот любит тишину. Будет он чуть громче, тишина разлетится на осколки, будет чуть тише-тишина его не заметит”.
Марина заплакала. Она знала , что это может рано или поздно случиться -но никогда, даже глубоко душе, как она себя уверяла, не допускала этой мысли.
Мысли, которая разрушает весь мир, всю его структуру, его идеалы, ценности.
Его смысл.
Мысли о том, что мать хоронит своего собственного ребенка.
Силы покидали Марину. Все время, что она была в палате у дочери, она знала-плакать не стоит. Дочь все видит, чувствует. Её нельзя расстраивать.
Ведь на кого ей можно положиться, если единственный человек- ее мама, и та сдалась и перестала верить?
Но сейчас, сидя на могиле дочери, Марина поняла-ей незачем больше держать все в себе, и сила, скрепляющая фонтан боли и горя ,исчезла. Его прорвало настолько сильно, что Марина чувствовала эту боль в груди-яркую и царапающую до крови, боль, от раны, которой нет.
Марина кричала и хватала землю с могилы, разбрасывая ее повсюду.
Этот неправильный мир должен сломаться, должен исчезнуть, его не должно быть!
Мир , где матери хоронят детей неправильный!
Мир несправедливый!
Смерть несправедлива!
Доченька вернись, вернись, ко мне!Какого черта, ты , Всевышний забираешь тех, кто должен жить? Она же совсем ребенок… Верни ее, забери меня- уже захлебываясь от слез, шептала Марина. Бог в этом мире отвернулся от нее.
Чья-то рука мягко опустилась ей на плечо. И резко вся тьма отступила. В груди Марины боль утихла, вместо нее вернулось чувство родства.
Дочь стояла рядом и обнимала ее за плечи.
Марина подняла голову, но Ангелина покачала головой из стороны в сторону и поднесла указательный палец к своим губам и произнесла , то , что было написано на эпитафии : “Любите своих родных так, как шепот любит тишину.Будет он громче-тишина разлетится на осколки, будет тише-тишина не заметит его.” Она прикоснулась к губам своей матери, поцеловала их, и произнесла : “Просыпайтесь!”.
“Просыпайтесь!”.
Марина помотала головой-и тьма исчезла. Голос был снаружи
“Очнись же вы наконец! Дышите! Дышите”
Яркий неприятный запах врезался ей в нос. Марина пыталась дотянуться до Ангелины, но уже не могла, она проваливалась вниз”.
Обратно в реальный мир.
Глава 5.
Яркий свет заливал пространство. В голове стоял звон, а во рту пересохло настолько, что язык был словно приклеен и не мог двигаться.
Потихоньку пространство стало проясняться, и Марина стала различать предметы.
Белый халат, улыбающееся лицо врача, который убирал от ее лица баночку с неприятным ароматом, диван под ней-она в кабинете врача.
“Как вы?”- мягкий баритон врача производил успокаивающее действие.
“Воды.Во рту пересохло”- Врач заботливо передал ей стакан воды, стоявший на столе, и продолжил: “У вас очень сильно истощение. Я понимаю, ваша дочь в коме, и вы пытаетесь о ней заботиться. Но если вы себя так доводите в первые недели- спросите себя,как вы доживете до того момента, как дочь очнется”.
Когда врач стал говорить, Марина была настроена жестко, но при последней фразе, она больше не могла держаться, и мысль, которая точила ее изнутри, приходила во снах, выскочила наружу.
Её голос задрожал и она произнесла: “Если очнется”. После этих слов Марина зарыдала, и врач придвинул ее к себе и крепко прижал:
“Конечно, очнется”.
В кабинете повисла тишина .
Глава 6.
Врач поставил чайник и жестом попросил Марину присесть за стол, когда она успокоилась. Она пересела.
Он глубоко вдохнул и словно не зная с чего начать, стал говорить: “Я попрошу вас не перебивать. Это сложная тема, но как врач, и как в первую очередь человек, я хочу вам кое-что рассказать. Услышанное может вас шокировать, но другое времени у меня для этого навряд ли предвидиться.
В Москве проводятся операции, тип которых и нужен вашей дочери. Она скорее всего после них очнется в ближайшие две недели. Операция стоит довольно дорого, и я понимаю, что у вас нет таких денег. Так как вы сейчас не работаете в связи с травмой дочери на банк можно не рассчитывать.
Ваша дочь попала в аварию. Виновников аварии являлась не она. Вы можете отсудить эти деньги у родителей ее парня.
С каждым днем шансы на то, что она очнется уменьшаются, а на то, что это не скажется на ее здоровье потом-когда она очнется, все сильнее падают. Осложнения могут быть сильнее.Я должен вас об этом предупредить.
И с другой стороны, ваше здоровье. Ждать звонка каждый день, что ваша дочь очнется-это сильно изматывает. А кто с ней будет в тот момент, когда ей нужна будет реабилитация. Вам стоит подумать.
Я понимаю, как звучит моя речь. Но стоит вопрос жизни и смерти вашей дочери.Выбор за вами”.
Для Марины треснул мир. Последние слова , словно впивались в ее голову с каждой секундой. Она прекрасно их слышала, но не понимала сразу, что сказал врач.
Пару мгновений она осознавала эту фразу. У нее не было даже ярости к врачу, сил внутри не осталось ни на что. Внутри текли мысли, которые она позже будет вспоминать , как холодную лаву вулкана. Гнев должен был зажечься, но от бессилия злоба просто текла тихой мирной рекой внутри .
Врач продолжил : “Подумайте над этим. С одной стороны ваша дочь, с другой стороны семья, которая виновата в этом. Вы сами решаете, безусловно. Послезавтра я улетаю в Москву, эту больницу я покидаю. Сообщите мне свое решение, чтобы я подписал все необходимые направления”.
Глава 7.
Марина вышла из кабинета на полусогнутых ногах. За день сегодня многое произошло. Её память услужливо принесла, ветер приносит осенью листы к ногам, воспоминания.
“Ангелина была впервые такой счастливой. Её глаза так блестели, а тараторила она без умолку. Марина сразу заметила , что с дочерью что-то не так, и спросила : “Как прошел день, дорогая?”
На щечках Ангелины вспыхнули яркие красные цветы-она смущалась. И сердце Марины знала почему ее дочь смущается-она влюблена.
Пока у вас нет детей, вам, скорее всего, не понять, какое чувство вызывает это томящее ощущение любви у вашего ребенка. Марина приобняла тогда дочь и погладила ее по голове-дочь точно ей расскажет, когда придет время. А пускай сейчас смущается.
Она мила с этими горящими щечками”.
Марина сама Сашу видела недолго-тройку раз в жизни. Но она знала точно, что Саша был причиной смущения ее дочери и точно, что он был причиной ее счастья…
И сейчас она, должна перешагнуть через то, что делал Саша во имя спасения жизни дочери.
Перешагнуть через предательство и ноющую боль в груди.
Во всяком случае, Саша , хотел сделать ее дочь счастливой. И если, бы ей потребовались деньги, он бы постарался их добыть.
Она прошла в палату дочери. Внутри даже полегчало, когда она ее увидела.
Марина прикоснулась к Ангелине и прошептала ей на ухо : “Не дай мне тебя предать, пожалуйста, очнись к вечеру”.
В глубине души Марина знала, что ее дочь скорее всего никогда ее не простит.
Но простит ли Марина себя, зная, что могла помочь дочери очнуться?
Марина не простит.
“Глаза ее дочери. Они чистые, голубые, и настолько искренние, что Марина всегда им верила. Это взгляд заставлял даже в самые трудные минуты смягчаться ее
