прими… - прервал, усмехнувшись: - Прими… если, конечно, захочешь, мою доморощенную философию. А она такая. – И снова подошёл к скамейке, присел, взглянул на погасшую сигарету, бросил её в урну. - Мы сами виноваты в том, что возлагаем на человека свои ожидания, которые он не в силах оправдать, поэтому и Санькин проступок воспринял я как зло, как предательство. И это жило во мне, принося душевную боль до-олго, делая более закрытым, неискренним. Ведь предательство ближнего убивает медленно, очень медленно и… как бы сдирая кожу. А как жить без неё? Скажи, как?
И взглянул… вернее, посмотрел на меня так, что моё сердце сжалось. Но что надо было ответить? Ведь что бы ни сказала, всё могло оказаться для него ложью, ибо со мной такого, как с Антоном, не случалось. И всё же, чтобы хоть чем-то смягчить его сиюминутную боль, улыбнулась как могла светлее:
- Антон, а, может, поступок твоего Саньки был случаен?
- Нет. Я и об этом думал. Случайно не предают. Но можно, можно убедить себя в этом и назвать это просто глупостью, легкомыслием и… - Встал, взглянул на часы: - О, уже третий час? Пора мне…
- И этим, - подхватила, незаконченное им: - изменить себе, да?
- Зачем же? Я не изменил себе. Правда, стал закрытие, меньше доверяю людям…
Я улыбнулась:
- Ну вот, и я как раз – об этом.
Улыбнулся и он:
- И всё же скажу тебе на прощанье вот что: да, я назвал для себя поступок Саньки легкомыслием. И простил. И тем самым снял со своей души тяжесть. Ведь тяжесть разрушительна прежде всего для меня. Да к тому же… - Снова взглянул на часы: - Знаешь, есть такая поговорка: «Предают только свои». Вот я и поверил ей. А еще… Как сказал кто-то из великих: «Предатели предают прежде всего себя», а я еще и добавлю: так зачем же проступком Саньки я стану предавать себя, меняя уже приобретённое? Нет, пусть он… - усмехнулся: - если, конечно, осознает, и тогда, может быть, моё прощение изменит что-то и в нём к лучшему. Не так ли?
И снова я – у любимого поэта. И снова отыскиваю в своей памяти его строки: «Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймёт ли он, чем ты живёшь?..» Вопрос – из вопросов. Но задавать его себе надо. Надо! И доверяться кому-то тоже надо, хотя бы и зная, что тебя не так поймут. А как же иначе? Ведь если даже кто-то поймет по-своему, то твоё доверие подтолкнёт его к раздумьям, которые… Вон старушка с мешочком идёт… и такая забавная. Сосредоточена на каждом шаге! Наверное, видит плохо. Набросать её портрет?.. Её коротко и небрежно остриженные волосы нахально обнажали кривые морщинки лба, пятнистые щеки, осевшую кожу шеи. Не щадил и вязаный свитерок, обтягивающий уставшие груди, уныло распластанные над свисающим животом… Подойти к ней, спросить: не могу ли чем помочь? Может, расскажет о себе… Нет, а вдруг… Ну тогда додумаю о ней такое: скоро она войдет в темноватый подъезд хрущёвки и, задерживаясь на каждой ступеньке, поднимется вдоль исцарапанных, исписанных стен подъезда на свой этаж, долго будет искать ключ в парусиновом мешочке, с трудом попадет им в замочную скважину, откроет дверь, пройдет на тесную кухню, поставит в уголок костыль, присядет на табуретку и начнет выкладывать на пёструю клеёнку пакет с молоком, четвертушкой хлеба, пельменями…
*Фёдор Тютчев (1803-1873) — русский поэт-лирик, мыслитель, дипломат.
*Эвтерпа или Евтерпа - в греческой мифологии муза лирической поэзии и музыки.
